Любить нельзя ненавидеть (СИ)

Робину не понравилось это. Он мог стерпеть ее колкости и крики, более того, находил это весьма увеселительным занятиям, особенно перепалки с ней с глазу на глаз. И, конечно же, он давно забыл, какого это — обижаться на нее за резкость и грубость. Но сейчас разбойнику стало жалко принца. Он понятия не имеет, от чего дочь столь холодна. Да и знать отцу о таком совсем не следует.

— Ваше Величество.

Неожиданное уважение в обращении удивило. Реджина посмотрела на вора.

Склонив голову, так послушно, как и положено страже, негромким голосом он добавил:

— Я обо всем позабочусь, а Вы можете отправиться с отцом обедать. Не беспокойтесь.

Не ответив ему, она скрылась за дверью.

Они не виделись весь день и весь вечер. Робин не встречал ее ни в коридорах, ни в залах, которые раз за разом обходил, все же надеясь найти Реджину. Но ее не было. Словно после всего она спряталась, свернулась в клубочек в одном из углов этого огромного замка, скрылась, чтобы наконец-то позволить себе стать на время слабой и уязвимой. Он не верил, что она способна продержаться так долго.

Лучник не оставлял надежды найти ее. Все чаще и чаще заглядывал в королевскую спальню, прислушивался. Ничего. Она не хотела быть потревоженной в столь тяжелый момент, и Робин все же принял эти условия.

Он остался у дверей в комнату, поджидая владелицу, очень надеясь, что Реджина все же решит вернуться сюда на ночь.

Минула полночь. Все еще нет. Возможно, Робину и стоило переживать, но здравый смысл брал вверх, вновь и вновь убеждая разбойника в безопасности дворца. Кто сможет… Нет, даже осмелиться переступить порог замка с этой мыслью — убить Королеву. Ежели кто-либо и решится на подобную глупость, то останется без головы до того, как успеет пройти в главный зал.

Час. Негромкие шаги волоком вытащили лучника из полудремы, в которой он находился все это время. Тишина дворца, мирное дыхание и шум ветра. Все это успокаивало. В атмосфере спокойствия прибывал и сам разбойник, хотя причин волноваться у него было предостаточно, но, кажется, на одну скоро станет меньше.

— Реджина…?

— Она у меня в комнате.

— Слава Богу, — едва слышно выдохнул лучник.

— Робин, поможете мне?

Лучник выпрямился, всем своим видом демонстрируя готовность сейчас же седлать коня и броситься за любой мелочью, что могла понадобиться Генри за пределами замка.

— Реджина заснула в моей комнате, а я, к сожалению, уже не в том возрасте чтобы носить свою малышку на руках.

То, с какой нежность Генри назвал Реджину «малышкой» вызвало улыбку на лице разбойника. Он понимал, что именно радует его в этом, не столь милое и абсолютно ей неподходящее прозвище, а то, сколько любви несет в себе один взгляд, одно слово отца. Единственный человек, который любит ее по-настоящему.

— Как давно она у вас?

— С ужина.

Все это время была у отца? Спряталась именно там, где лучник забыл проверить. Скрыв за вежливой улыбкой свою радость, вызванную столь необычной просьбой, Робин лишь четко ответил:

— Да, конечно.

Через пару минут лучник держал сладко спящую королеву в своих руках. Дав Генри обещание в точности доставить дочку в постель, разбойник осторожно двинулся по коридору, стараясь не разбудить ценную пассажирку.

От нее пахло корицей. От волос, одежды, губ. Робин чувствовал этот пряный запах, для этого не обязательно было принюхиваться, достаточно было коснуться губами темных волос.

Она была все так же бледна, хоть кожа и была теплая, все же эмоции брали над ней вверх, как бы она не старалась это скрыть. Легко быть сильной, когда внутри рвешь себя на кусочки, легко быть сильной если уже чувствовала стойкий запах крови на кончиках пальцев…

Легко быть сильной, когда любишь.

Это Робин уже добавил сам.

Плечом толкнул дверь, придержав ее ногой, чтобы трение дерева об камень не разбудило Королеву противным скрипом. Вошел в спальню и сразу направился к кровати, аккуратно кладя на нее Реджину.

Он позволил себе слабость пару минут понаблюдать за ней. Запомнить спокойное, одухотворенное лицо, когда она не краснеет в приступе ярости, когда не сдерживает слез, пряча их за стальной холодностью. Когда она не злится, на него в частности.

Робин покинул спальню, но не ушел. Он бы не смог, точно не сейчас, когда эта женщина нуждалась в его помощи больше всего. И кто знает, когда он еще сможет ее предложить.

02:14 am.

Она осторожно приоткрыла дверь, словно знала, что лучник облокотился на нее снаружи. Его глаза пробежали снизу-вверх, а затем встретились с ее. Непонимающий, уставший, он смотрел на сонную брюнетку, не решаясь заговорить.

— Что ты тут делаешь? — тихо спросила она.

— Я хотел с тобой поговорить.

— И о чем же?

— Будто ты не догадываешься, — она прыснула и, отвернувшись, вернулась в спальню.

Робин последовал за ней.

— Реджина, я… я хотел поговорить на счет того, что… — закрыл дверь и аккуратно подступил к ней.

— Перестань мямлить.

Лучник выдохнул и уже уверенней продолжил.

— Я знаю, ты зла и… напугана, но…

— Я не боюсь, Робин. Кто бы за этим не стоял, ему не удастся напугать меня. Мне не нужна ни нянька, ни охрана. Я смогу за себя постоять.

— Разумеется, — с улыбкой произнес он. Реджина не поняла была ли это насмешка или же искренняя вера в ее стойкость. Скорее первое.

— Ты смеешься надо мной?!

— Конечно, нет. Я знаю, на что ты способна, — мягко улыбнулся, оказавшись к ней совсем близко.

Она хотела убежать от этого понимающего взгляда и от этой чертовой нежности в глазах, словно он знал все ее мысли наперед, лишая возможности соврать.

Она хотела увеличить расстояние между ними, хотя бы на шаг, но Робин не разрешал. Он не удерживал ее, даже не касался, но все же Королева не могла сдвинуться под его тяжелым взглядом.

— Я хочу знать, что ты будешь в безопасности. С этим не шутят, Реджина. Никто не убивает сорок человек, чтобы припугнуть. Это угроза, серьезная угроза. И я хочу, чтобы ты понимала это

— Думаешь, я воспринимаю все, как шутку?! Думаешь, мне плевать на то, что мои люди погибают в глупой игре, затеянной каким-то психом? Я смогу постоять за себя, Робин. И я никому не позволю угрожать мне или тем, кто мне дорог. Никому, — уже тише добавила она, воинственно подняв глаза.

— Охотно верю, но, пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

— Уже поздно, — отвернулась она, сдавшись под натиском голубых глаз, — возвращайся к себе.

— Я не оставлю тебя, чтобы ты мне не приказала, — твердо произнес лучник, так и не услышав разрешения на свою просьбу, что безумно его разозлило, — можешь угрожать мне и избегать, но знай, что теперь я буду рядом всегда. До тех пор, пока не увижу тело этого мерзавца отдельно от головы.

— Ты будешь рядом со мной?

— Всегда.

Она сжала дрожащие плечи, отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. Ей хотелось, как можно скорее остаться одной. Благо Робин это понял. За это она была ему благодарна. За все.

— Доброй ночи, Ваше Величество.

— Доброй ночи, Робин.

Рано утром Робин робко постучал в ее дверь, желая проверить: проснулась ли Королева. На тихий стук ответа не последовало, поэтому лучник решился ненадолго оставить ее, чтобы решить еще одну проблему.

Робин проследовал в Королевский сад, желая найти кое-что важное.

Белоснежный камень под ногами ничуть не испачкан осенней грязью, и создается впечатление, что никто, кроме Гуда, не посещает эту часть замка. Не любуется прекрасной яблоней, огороженной от остальных блеклых деревьев. Излюбленное дерево Королевы достойно своего пьедестала. Оно, словно зеркальное отражение хозяйки. Холодное, гордое и неприступное, но только с виду. Если начнешь подходить ближе, заглядывать в самую гущу листвы, увидишь изумрудные нежные листья, оно совсем не жесткое, не сильное. Дерево погибнет, если садовод не будет его защищать. Каждый нуждается в ком-то, кто будет заботиться о нем….