Кто поведет тебя во тьму (СИ)

— Значит, — спросил он, — все это время вы просто пытались вернуть технологию в Камбрию?

— Просто! Если это тебе кажется простым, то что же в твоем понимании сложно? Но да. Все дело в этом. Камбрию нужно выводить из кризиса, в который ее загнали Претор со своим предшественником. В идеале — в один прекрасный день ввести ее в Промышленный Союз. Желательно до смерти нашего дорогого друга и работодателя Бейтса. Но до вступления в Союз еще далеко, — смешинки пропали из глаз Виктории. — Иногда мне казалось, что я тащу из болота тупую и неповоротливую корову. Когда выяснилось, что следы Максимилиана затерялись по пути к Острову Отчаяния, я думала, что лягу и умру. Или приду к тебе…

— И что тогда? — с замиранием сердца спросил Вирджил.

— Неважно. Я ведь ничего не сделала… Ну как, я ответила на твой вопрос? Практически все, что я делала, касалось Камбрии или, в меньшей степени, Руки Молоха. Кроме Бойла, конечно. Бойл тут ни при чем. Сейчас бы я просто отправила туда Гара.

— А Гар знает?

Виктория прикусила губу, прежде чем ответить.

— Да. Не все, но знает.

Гар знает! Почему-то рассказ про «овчарок» поразил Вирджила меньше, чем это простое признание. Гар! Гар с его зеленой физиономией, привычкой ломать комедию и играть тупого орка! Гар, который переходил от коверканья слов к салонному трепу, таскал в сумке популярные романы и обожал чай «эрл грей»! Он знал, а Вирджил нет. Он знал…

— Кому еще вы рассказали? Джейне? Ториану?

— И Джейне, и Ториану.

Значит, знали все, кроме него. Может, даже Бесценный Болван лучше разбирался в делах своей хозяйки, чем один таскающийся за ней панарий? Вирджил путешествовал с Викторией дольше всех. Почему же именно ему она не доверилась? Почему?..

— А, — сказал он.

— Вирджил…

— Нет, мадам, я понимаю, наверное… Отец Иоахим тоже сказал, что не стал посвящать меня в свои секреты, потому что я не умею притворяться и шпиона из меня не выйдет. Да и вам лишний риск, а толку… Не подумал бы, что Гар умеет притворяться лучше, но, получается, умеет, раз я не заподозрил ничего, и…

— Не смей сравнивать себя с Гаром!

Вот, значит, как. И в самом деле: никакого сравнения…

— Где уж мне.

Виктория топнула ногой, шелковый подол колыхнулся, как парус. Полы в хижине отсырели, и звук получился глухой и неубедительный.

— Ты с ума сошел? Ты что? Не понимаешь? Я вытащила Гара от Парнелла, его жизнь принадлежит мне! Он слуга, охранник, орудие! Я скажу ему уйти — и он уйдет, велю умереть — и он умрет.

— Законы Таранта вроде против рабства, — только и пробормотал Вирджил и снова зябко поежился. Сквозняки разыгрались…

— Скажи это Гару, который работал экспонатом у Парнелла. Он посмеется.

— А Джейна? Ториан?..

— С Торианом все еще проще. Я вернула ему жизнь — я ей и распоряжаюсь. С некоторыми оговорками. Эта сделка нас обоих устроила. Джейна — другое дело. Она ненавидит Претора, который загнал Камбрию в нищету, запретил изучение всех технологических дисциплин, а еще очень любит совать нос в личную жизнь подданных. Если бы не «овчарки», Джейна бы сгнила в Дернхольме, без любимого занятия, без надежды разделить жизнь с другим человеком. Она рискнет всем, чтобы переворот в Камбрии состоялся. Это держит ее крепче любого крючка.

— А я, значит…

— А ты никогда и ничего у меня не просил, — сказала Виктория. — Ничем мне не был обязан. Наоборот, когда я выбралась из-под обломков «Зефира», ты разделил со мной хлеб из своих запасов. Охранял меня. Лечил. Кормил — никогда не забуду беличье рагу по дороге в Туманные Холмы. Переносил на руках через ручьи. И все это — по доброй воле. Просто потому, что ты так решил сам. Иногда твоя независимость меня пугала, потому что значила, что в любую минуту ты можешь развернуться и уйти…

— А вам хотелось бы отыскать на меня этот… как вы там сказали… крючок? — с горечью спросил Вирджил. — Чтобы уж точно не сорвался?

Ему вдруг показалось, что Виктория сейчас швырнет в него лампой. Ее лицо исказила мгновенная судорога, и даже рука, кажется, дрогнула.

— Когда мы встретились, я думала от тебя избавиться. Я не знала тогда, раскрыли меня или нет. Сбили дирижабль из-за моего задания или нет. У меня болело все тело, и не осталось ничего для самозащиты, кроме шпилек. И тут появился ты. Монах, набитый древними легендами и пророчествами, — в любое другое время я даже не стала бы тратить время на разговор с тобой! Меня остановила только мысль, что если бы любезные друзья из «Полярной звезды»…

— Откуда?..

— Они так и не представились? Твои новые знакомые входят в общество «Полярная звезда». Вроде как все созвездия перемещаются по небосклону, а Полярная звезда не движется с места, так и идеалы этого общества непоколебимы, светлы и указывают путь заплутавшим. Путь в сторону вечных льдов, очевидно… Так вот, если бы они хотели подослать ко мне шпиона, то выбрали бы более подходящую кандидатуру. Я обычно не работаю с магами — по понятным причинам. Тогда же других вариантов не было. Я не добралась бы в одиночку до Туманных Холмов. И я решила: буду начеку, а когда дойдем до города, распрощаемся.

— Вы… следили за мной? — почему-то удивился он.

— Конечно, следила, — неожиданно низко и тягуче отозвалась Виктория, и Вирджил вдруг вспомнил, что сидит перед застегнутой на все пуговки леди в одних штанах, да еще и рваных. Он крепче обхватил себя руками. Виктория улыбнулась, но в ее взгляде не было ни тени насмешки или веселья, темным и странным был этот взгляд. — Еще как. И думала, не закопать ли под кустом, перед этим вогнав тебе в ухо шпильку… Когда ты не замечал слежки, то из заикающегося путающегося мямли преображался в собранного, уверенного, привыкшего к суровым условиям мужчину. Отличное качество для шпиона…

Она говорила, а ее взгляд блуждал по телу Вирджила, задерживаясь то на торсе, то на ногах, которые он пытался завести подальше под сидение, то возвращаясь к лицу. Неторопливо. Демонстративно. Леди не должна так смотреть на мужчину, если она леди. Но и шлюха не смотрит так — у шлюхи в глазах давняя, ничем не прогоняемая усталость и равнодушие. Вирджил не знал, как назвать этот взгляд, который обжигал его обнаженную кожу.

Виктория опустила ресницы, и подступающий жар исчез.

— Потом была стычка с Рукой Молоха, когда ты бросился меня защищать. Был переход до Туманных Холмов. Я склонна была поверить, что ты — тот, за кого себя выдаешь. Но желание избавиться от твоего общества только окрепло. Монах, который считает тебя воплощением древнего эльфа и постоянно пытается обратить в свою веру, — не лучшая компания, когда пытаешься затеряться в толпе! Не говоря уже о том, чтобы вершить великие дела. Так мне тогда казалось.

— Тогда казалось? Значит, теперь не кажется? — Вирджил подумал, что жалок. Выпрашивать доброе слово не очень-то по-мужски. Что дальше? Раскинуться под ногами и подставить беззащитный живот, как Болван, чтобы почесали? Раз уж они с Болваном оказались на равных…

— Теперь, — отчеканила Виктория, — я не могу без тебя обойтись. Остальные уже думают, что я схожу с ума и страдаю галлюцинациями. На прошлой неделе я послала Гара обсудить закупку провианта с тобой, а потом спохватилась, что тебя нет в отряде. Джейна огрызается, что у нее не десять рук, она не может зашивать двух пациентов сразу. Месяц назад я забыла, что ты не прикрываешь меня слева, как обычно, и если бы не Ториан… Проклятье, я не высыпаюсь, потому что ты мне снишься! Я знаю тебя… разным, и от этого еще хуже. Иногда мне хочется вырезать кусок мозга, где хранятся воспоминания о храме Гештианны.

Вирджил слушал, приоткрыв рот, с пересохшим горлом и не смел поверить своим ушам: правда? Неужели правда?! Но последние слова все возвращали на круги своя. Та позорная ночь наверняка перечеркнула все его надежды.

— Мадам…

— Назови меня еще раз «мадам», и я убью тебя прямо сейчас, — звенящим голосом сказала Виктория. — Не знаю, какое из меня вышло божественное воплощение, Вирджил Бруммонд. Ты панарий, тебе виднее. Но в постели из нас двоих бог, несомненно, ты.