Кто поведет тебя во тьму (СИ)

В кромешной темноте Вирджил не заметил, что гнусавый остановился, и налетел на его спину, тот ругнулся вполголоса.

— Притопали.

— Куда? — даже если вокруг простиралось безопасное убежище или валялись трупы, разглядеть этого было нельзя. Вирджил бы поставил на второе: откуда-то ощутимо тянуло гнилью и затхлостью.

Щелкнуло, чиркнуло, и во мраке загорелся слабый огонек. Гнусавый поднял руку с фонариком на уровень глаз, и Вирджил разглядел перед собой частую ржавую решетку. Из-за решетки и пробивался запах тухлятины.

— Щас… посвети-ка, браток, — гнусавый сунул фонарик Вирджилу и принялся трудиться над решеткой. Это было колдовство без магии: короткие проворные пальцы что-то нажимали, подкручивали, поддевали, и вскоре казавшиеся сплошными прутья разошлись, и кусок решетки вывалился в подставленные руки. Дальше ход резко сужался, и продолжать путь можно было только на четвереньках. — Все, полезай.

«Канализация, что ли, — мрачно подумал Вирджил, забираясь в лаз. — Почему все время приходится бродить в каком-то дерьме?!»

Он полез вперед, опираясь на локти и колени. Сзади металлически громыхнуло, должно быть, гнусавый поставил решетку на место. Проверить это было нельзя, потому что обернуться в узком тоннеле не было никакой возможности, оставался один путь — вперед. Вирджил снова не слышал своего спутника и мог только гадать, с какой стороны решетки тот остался. Впрочем, ответ на этот вопрос он получил очень скоро, когда выронил фонарик и остановился, шаря под собой руками — сзади его чувствительно толкнули в оттопыренный зад. Он покорно полез вперед в темноте — не больно-то и хотелось разглядывать дорогу. Под локтями и коленями что-то чавкало и хлюпало, и Вирджил совсем, абсолютно, совершенно не желал знать, что это было. Его больше не подгоняли, хотя гнусавый наверняка мог пробираться по лазу намного быстрее. Да и вообще его умения впечатляли — Подполье отправило за пленником опытного вора. Вот только зачем?!

Вирджил не обольщался насчет своего положения в Подполье — его терпели, потому что он был спутником Виктории Уоррингтон, но не более того. Так с чего бы каладонским ворам бежать ему на выручку, да еще выдергивать из рук каких-то заговорщиков, которые могли бы попортить подпольщикам немало крови? И ведь план спасения был тщательно продуман, гнусавый отлично знал ходы Кротовника…

Знал?..

Следующее соображение заставило Вирджила замереть на месте — и получить очередной бодрящий толчок сзади. Он опомнился, выдернул руку из чего-то мягкого и сырого и пополз дальше, лихорадочно соображая. Гнусавый не мог быть послан специально за ним — слишком мало времени прошло. Вряд ли члены тайного общества были настолько наивны, что поручали охрану пленника человеку, который только-только поступил на службу. Значит, его спаситель успел просидеть в Кротовнике достаточно, чтобы заслужить доверие. И вся эта работа пошла псу под хвост из-за Вирджила — дорога назад гнусавому была закрыта. Да кому он настолько сдался?!

Версия номер один: старейшина Иоахим не сумел выхлопотать помилование для ученика у полурослика и его дружков и решил проблему таким… сложным способом. Это было не в духе старого священника, но, судя по событиям последних часов, отец Иоахим был полон сюрпризов. Таких, что лучше бы их было не вытаскивать на свет божий.

Версию номер два Вирджил трусил обдумывать, и сам не решался сказать себе, что трусит. Отговаривался мысленно невозможностью, совпадениями, даже божественным провидением, как ни кощунственно это звучало. И все-таки слабый внутренний голосок твердил ему: а вдруг?.. Разве мало тебе было видения в камере? Почему ты снова впадаешь в грех маловерия, панарий? Разве не ступаешь ты сейчас во тьму с тем, кто ведает тропы? Чего тебе недостает, чтобы окрепнуть в своей вере, богоявления?..

Если говорить честно, то именно на богоявление Вирджил и надеялся. Но если бы признался себе в этом, если бы облек надежду в слова хотя бы в мыслях, а она не сбылась, он не выдержал бы. Если есть предел, который боги отмеряют человеку, то Вирджил и без того опасно к нему приблизился.

Лаз начал уходить вниз, приходилось крепче цепляться руками, впиваться пальцами в сырое дно, несколько раз Вирджил оскальзывался и съезжал вперед на животе. Иногда тоннель сворачивал то вправо, то влево, но никогда не разветвлялся, тянулся дальше, как узкая длинная кишка. Гнусавый за спиной молчал и ничем не выдавал своего присутствия. Вскоре Вирджил распрощался с чувством времени, пространства и реальности происходящего. Колени болели, локти бы уже протерлись до мяса, будь в тоннеле немного суше.

За очередным поворотом в лицо вдруг ударил поток чистого воздуха. Подняв голову, Вирджил заметил, что тьма впереди уже не выглядит такой плотной и непроницаемой. С горловым всхлипом он пополз вперед, изо всех сил отталкиваясь руками и ногами. Он зацепил и сорвал обо что-то ноготь, но даже не остановился, судорожно пробираясь по лазу туда, откуда все отчетливее тянуло свежестью. Последние несколько локтей он проделал плашмя и чуть не врезался во что-то жесткое, прикрывавшее выход. Он испугался, что это еще одна решетка, а он, в отличие от своего гнусавого спасителя, не умел открывать запоры голыми руками, но это оказались стебли ползучих растений. Вирджил торопливо раздвинул их, обдирая руки, и высунул наружу голову и плечи. Свежий ветер омыл его лицо, и он поспешно сделал глубокий вдох — даже в Кинтарре, среди заповедных лесов воздух не казался ему таким сладким!

Снаружи стояла ночь. Сквозь дымное облако, которое никогда не рассеивалось в небе над Каладоном, просвечивали редкие звезды и бронзовый круг луны. В их свете Вирджил разглядел, что лаз вывел их с гнусавым в глубокий овраг. Выход был проделан в глинистом склоне, который спускался почти отвесно, чтобы упереться в дно, заваленное грудами хлама. Вирджил узнал Большую Свалку — последнее пристанище ненужных вещей в Каладоне. Однажды король изволил проявить неудовольствие валявшимся на улицах столицы мусором, и его советник, отвечавший за городское благоустройство, полез вон из кожи, чтобы заработать монаршую милость. За границами города под свалку отвели кусок земли, и в овраг и на примыкающее к нему поле потек сначала ручеек, а потом полноводный поток пришедших в негодность вещей, отходов и просто мусора. Днем здесь в поте лица трудились мусорщики — одни привозили новые порции хлама, другие разбирали его, чтобы отделить то, что еще могло пойти в ход на фабриках или в мастерских. Со свалки кормились старьевщики, и частенько можно было заметить бродящих по оврагу технологов, которые надеялись обнаружить среди мусора что-то пригодное для своего ремесла. Сейчас же, ночью, свалка обезлюдела и походила на пустыню, только вместо песка и камней по земле была рассыпана смесь из ветоши, очистков, угля и золы, обломков дерева и кости, ржавых пружин и шестерней, кожаных обрывков, гвоздей и навоза.

Получалось, что Вирджил и правда проделал далекий путь из своего подвала сначала по коридорам, а потом по тоннелю. С Большой Свалки даже нельзя было разглядеть Кротовник, никому бы и в голову не пришло, что они связаны подземным ходом.

— Прибыли, — свистящим шепотом сообщил провожатый. Оказывается, он все-таки был рядом, прямо за спиной. Вернее, за задницей. — Хряем наружу.

Дно было в паре человеческих ростов от края лаза. Вирджил с трудом развернулся ногами вперед и попытался нащупать ступней опору, но нога сорвалась, и он кубарем скатился вниз, чудом не выткнув глаз веткой, которая торчала из ближайшей мусорной кучи, как древко флага. Локтем он угодил в вонючую лужу, и можно было только надеяться, что содержимое этой лужи не растворит одежду вместе с кожей. Вирджил поспешно вскочил на ноги. Его проводник спускался следом — с куда большим изяществом.

— Ну… э… — начал Вирджил. Он собирался поблагодарить своего нежданного спасителя и, быть может, осторожно разузнать, откуда он вообще взялся в Кротовнике. Однако гнусавый перебил:

— Не время базарить. Двигаем вон туда, на свет, там те все скажут.