Ветреный мальчишка (СИ)

Я спал, не помня себя, и видел странные сны…

Тень. Она всегда тень, когда бы ни приходила, и я сижу, погруженный в неё, и смотрю, как прошлое становится сном мира. Я смотрю на закат.

Она приходит. Её пальцы касаются плеч. Она позади меня, я ощущаю её дыхание, и замирает сердце, предчувствуя, как приближается боль.

Кто мы? Ушедшие от рассвета и не пришедшие в ночь. Мы дети мечты. А память? Она любит только себя, и её картинки — сплошная ложь.

Люди, пребывающие в мире, в мире машин. Они живут механикой вечного сна в мёртвой железной плоти своих городов и ярких рекламных огней.

Дети и огни фонарей в лужах кислотных дождей. Босая нога расплещет ртутные шарики освещённых ночей.

И я сижу, погружённый в кресло, а её руки, её руки… А внизу город. Гаснут огни. Смогом укрытые, просыпаются, заводятся, кричат друг на друга или пьют кофе. Так начинается день, но не рассвет. Он всегда в тени. И я жду, но ничего не меняется. И её руки, как же они холодны, но всё же теплее моего сердца.

Я жду. Глаза смотрят. Руки лежат на плечах. Руки лежат на коленях. На детских коленях детские руки. Снежная Королева знает, и я знаю, прекрасное слово: «Вечность». Вечность созданного нами мира.

Любовь, говорили мне. Слово, как птица, билось об лёд, замерзало и вновь билось не переставая. Такое странное слово, познавшее Вечность. Я наблюдал, не понимая его нетерпения и жажды рассвета. Я не понимал и разбирал на части, чтобы познать. И слово больше не билось и не было птицей. Оно плавилось и слезами текло из глаз. Такое странное слово, такие холодные слёзы, но всё же теплее моего сердца.

Я, всем сердцем познавший вечность, прошу вас, никогда больше не говорите мне это странное слово — любовь.

А Снежная Королева целует меня в губы, и боль пронзает меня. Она знает, что я смотрю и жду наступление рассвета, что растопит вечность моего сердца.

Тени, тени, тени и я на краю, над пропастью. Я больше так не могу. А подо мною город, и ночь, не заметив уже ничего, примет облетевшие листья и маленькое детское тело в своё зимнее сердце, что уже не теплее моего…

Я спал и в снах моих снов, я спал. И память поджигала ворохи листьев. И сны наши никогда не познают рассвета…

Я находился в старинном деревянном доме. За окном лил дождь, а на веранде в какую-то настольную игру играли дети. Они бросали кубики и двигали фишки. Раздавались то радостные крики, то вопли отчаяния, но чаще всего звучал смех. Мне хотелось быть с ними, но я знал, что мне нельзя выходить.

Я стоял у окна и наблюдал, как они играют. Вдруг один из мальчиков повернул голову и посмотрел мне в глаза. И я как-то сразу понял, что он не человек. Его глаза менялись, точнее сказать, человеческих глаз у него вообще не было. Глазницы были окнами в какой-то иной мир.

Он что-то сказал одними губами. Я не расслышал, но понял, что он назвал меня по имени. А потом и остальные дети повернулись ко мне и тоже произнесли его. Я прижался к стеклу, но всё равно не услышал.

Дождь принёс сумерки, а в сумерках таилось разное. Я чувствовал, как кто-то большой ходил вокруг дома. Дети шикали на него и смеялись, а мне было жутко. А мальчик всё смотрел на меня, и в глазах его стыла бездна. И вдруг я вспомнил, я узнал, и мои губы прошептали имя.

Он мгновенно оказался у окна, и его ладони прижались к моим, но только с той стороны стекла, будто он превратился в моё отражение.

— Крид, — вновь произнёс я, и он улыбнулся.

— Я рад, что ты меня помнишь. Но ты не помнишь себя. Хочешь, я назову твоё имя, и ты услышишь?

— Нет, я вспомню сам.

— А может, всё-таки хочешь? Я ведь знаю, кто ты, мы все знаем.

Дети радостно закивали.

— Нет!

Дети играли в настольную игру, звенел весёлый смех. Просто дети. А кто-то большой ходил вокруг, над, под домом.

Почему не смеялись две девочки, что стояли у лестницы и были отлиты из бронзы? Одна зажимала ладошками уши, а другая — глаза. Они не смеялись, но спрашивали: «Что мы видим? Что мы слышим?» И сами отвечали: «Ничего, только тьму, только тишину».

Кто здесь? Кто ходит по лестницам, кто отдыхает в комнатах? Пустой дом в сумерках, чего ты ждёшь от меня?

Я прошёл мимо девочек и стал подниматься на второй этаж. А мир вокруг меня распадался. Стены уходили в стороны, ступени ускользали из-под ног, и тени мелькали перед глазами, мешая видеть.

Я остановился и сел на площадку между этажами. Мне казалось, что она шатается, и закрыл глаза. Мир уходил, терял опору. Мир падал, а бездна окатывала своим дыханием, в котором были клубы пара, влагой оседавшие на коже; ледяной ветер вызывал дрожь.

Я сидел и погружался в себя. Только так я мог укрыться и спастись от того, что творилось в сознании. Внутри был островок незыблемости, недвижимости, любви. Любви, когда уже нет двоих, нет влюблённых. Когда они уже слились в одно целостное существо. И даже не слились, а просто исчезли, как исчезает тьма с лучами солнца. Двое, все и всё, растворились в свете беспредельной любви и свободы от самих себя. Да, все мы свободны и пребудем такими вечно, ведь в нас живёт любовь, а мы живём в ней.

Я бросал кубики и двигал человечка с бьющимся сердцем по игре с названием «Жизнь». А напротив и рядом сидели дети. Их взгляды были такими родными и понятными, что я смеялся от счастья, переполняемый любовью.

— Твой ход, братец, — сказал, улыбаясь, Крид и передал мне кости.

Я бросил и двинул фигурку, чтобы та написала последний кусочек этой сказки о любви.

Ветер, я люблю тебя, ветер. Ветер, мой ласковый друг. Подлетай, мы побудем вместе, я согрею тебя теплотой своих губ. Ты входи, стань моим ты дыханьем. Буду я с тобою летать. Буду песни петь на прощанье и тихонько играть. Там, на небе, где белые перья облаков, что не знают земли, проникаем в глубины движенья, вдаль стремиться и далью быть. Заходи, мы с тобою посмотрим на желание жить и любить. Заходи, мои окна и двери открыты, я проснулся, и надо идти. Заходи, и пойдём вместе мы.

Я проснулся утром. Сердце распускалось, как весенний первоцвет. Оно обращалось к синему небу, а небо поило его своим млечным соком. Пелена спадала изнутри, ясность заполняла тело и сознание, желание жить толчками изливалось из сердца и бежало с кровью, разносясь по телу. Я встал с кровати, распахнул окно, забрался на подоконник и стал смотреть на безмятежно проплывающие в вышине облака.

Комментарий к 1 апреля

Нина - https://pp.userapi.com/c543105/v543105687/58fa/RvyKxHfkILc.jpg

Олег - https://pp.userapi.com/c543105/v543105300/345/4DM5xY19-mo.jpg

========== 2 - 5 апреля ==========

2 апреля 2006 г.

Расскажите мне сказку, где старинные замки, где мальчишки, смеясь, играют в войну.

Расскажите мне сказку, где любовь побеждает, где враги и друзья садятся к костру.

Расскажите мне сказку, где прощается горе, где, устав от потерь, мы прогоним беду.

Расскажите мне сказку, где я снова, как в детстве, в летней тёплой ночи смотрю на звезду.

А вокруг тишина… Мои слёзы и ветер одиночеством в сердце навсегда, навсегда…

Странное у меня сегодня состояние. Такое чувство, что с меня сняли старую кожу, а новой под ней почему-то не оказалось. И чтобы взаимодействие с миром и людьми не ранило, приходится быть очень мягким и нежным в общении. Больше всего удивляет то, что окружающие ведут себя по отношению ко мне точно так же. Обычно всё происходит на высоких скоростях: кого-то заносит, возникают трения, всё достаточно жёстко. А сегодня начинаешь, как обычно, выпускать колючки, но сразу ловишь себя на этом и прячешь обратно. И другие тоже особо не наезжают. Прямо идиллия какая-то. Непривычно. Может, это последствия перехода на летнее время? Все на час раньше проснулись. Всех немного выбило из колеи. Я так вообще часа три только поспал. А то сидел, предавался воспоминаниям и записывал их, а потом пытался вернуться в настоящее, но так и не вернулся. Остался сидеть на подоконнике и смотреть в бездонное небо. Думал позвонить Нине, но так и не решился. Всё случилось почти два месяца назад, а я только теперь нахожу в себе силы, чтобы это осмыслить, и пытаюсь двигаться дальше. Вчера содрал с себя старую кожу, а новой не нарастил. Значит, пока так поживём. Мне не привыкать жить с вывернутым наизнанку сердцем. Схожу к ней сегодня. Понесу новую сказку, которую ещё никто не читал. Сказка получилась добрая. Может, с помощью сказок я приношу в мир то, чего мне не хватает? Дружеское тепло и понимание.