Пепельный шелкопряд (СИ)

— Надо бы их помучить… — бросил он, сменяя малый боевой облик на свой обычный.

— Хм? Пытать обязательно?

Демон задумался на мгновение, а потом кивнул и достал несколько камней в виде семиконечных звёзд и разложил их на столе. Девушка хмыкнула, с любопытством рассматривая камни, и чуть повела крыльями.

— Да. Тем более, ты голодна, а так легче будет захватить их души.

— С чего ты взял?

— Чувствую, — коротко ответил он, а потом задумчиво поглядел в потолок, хмыкнул и, резко развернувшись, пошёл к пленным. Остановившись в шаге от них, он присел на корточки, сделал глубокий вдох, после чего выдохнул в лица людям облачко тлеющего пепла. Пленные закашлялись, ругаясь. Моррак же прищёлкнул острыми зубами и махнул рукой. С пальцев сорвался поток огня, тут же разделившийся и впитавшийся через одежду в кожу, оставив только одного молодого мага без внимания. Поднявшись, он схватил его за шиворот и потянул за собой, совершенно не обращая внимания на вопли пленных, когда проклятие пришло в действие, медленно сжигая их изнутри.

— Этот твой, — сказал он, закидывая связанного мага на стол и изменяя связывающее заклинание, фиксируя жертву. — Он не принадлежит Ордену ещё. Развлекайся, драгоценность моя.

Илва вздохнула, понимая, что если начнёт пытать запуганного паренька, то сорвётся. Но лучше утолить зарождающийся голод сейчас, чем страдать потом, а «свежие» души позволяли забыть о неприятном чувстве надолго.

Демонесса поглядела на Моррака. Он стоял возле остальных пленных, сжимая в руках камни-накопители. Те быстро темнели, приобретая влажный блеск, а жертвы погибали одна за другой. Впрочем, души их ловить мужчина не пытался, а накопители жадно впитывали эмоции пленников. Но, несмотря на это она всё равно чувствовала лёгкий запах их боли, а ещё сильного страха и ужаса.

Почесав затылок, Илва скинула рюкзак и, покопавшись в нём, достала нужные инструменты. Долго мучить мага она не собиралась, нарочно ограничивая себя в выборе средств. Но подозревала, что придерживаться выбранного плана не выйдет — пьянеть от чужих страданий и крови легко, эти чувства привлекали к себе красочностью и полнотой, и, безусловно, вкусом. У боли вкус всегда разный, в зависимости от того, какая это и боль и кому её причиняют. А обычно присутствующие при этом эмоции больше походили на изысканные приправы к основному блюду — душе жертвы.

Почувствовав прилив Голода, Илва невольно шагнула ближе к молодому адепту, аккуратно раскладывая выбранные инструменты для пыток. Парень смотрел на неё с нескрываемым ужасом и тихо скулил от безысходности. Сил ругаться и вырываться у него уже просто не было. Даже не смотря на понимание своей участи.

— О, не волнуйся. Это будет почти нежно, обещаю, — мурлыкнув, заверила его демонесса.

Моррак, чуть прищурившись и отложив накопители, больше наблюдал за Илвой, нежели за пленниками. Они уже почти исчезли, сгорев изнутри, а пленный демонессы выл, пока она всаживала в него длинные тонкие иглы. Аккуратно, точно, почти любя. И в глазах при этом мелькают дикие искорки, а вертикальные зрачки отливают то жёлто-зелёным, то красным.

Другой образ, не тот, к которому он привык. Он закусил губу, чувствуя, как по телу прошла приятная дрожь. Ему нравилось. Новая грань характера избранницы будоражила, хотелось узнать её, попробовать, изучить.

Пленник страдал, и эмоции его казались чем-то сладким, почти осязаемым. Моррак облизнулся, но потом нахмурился. Ему нравились эти чувства. И неожиданно резко разонравилось то, как к этому пленнику относилась Илва. С какой-то беспощадной опьяняющей нежностью убийцы. Целиком, полностью в деле, не уделяя более ничему внимание, будто и не было ничего больше, кроме стола с жертвой и нею-палачом. Это злило, бесило, и мысленно Моррак жаждал, чтобы пленник поскорее умер, хоть и понимал, что злоба неоправданна. Он сам не мог точно сказать, с чего вдруг такая вспышка: желание поучаствовать и понимание, что его не подпустят? Почти наслаждение нэвы, получаемое от другого мужчины, пусть и смертного? Её полная увлечённость и игнорирование всего вокруг? Мужчина растерянно потряс головой. Демонесса наслаждалась процессом, получаемыми эмоциями, но не самим мужчиной. Да и не смотря на Голод, она себя сдерживала, не позволяя опьянеть и причинить жертве больше страданий, чем было необходимо для более лёгкой поимки души и небольшой подпитки накопителей, что уже не так охотно впитывали страдания одного пленника, но всё же впитывали. Потому уделяла своё внимание именно манипуляциям и результату, а не материалу. Возможно, раздражало именно то, что она сдерживалась? Глупые чувства, глупая ревность, он знал, но всё равно злился на смертного. И одновременно с жадным восхищением наблюдал за девушкой, стараясь не упустить ни одного движения. Но в какой-то момент она замерла, словно борясь с собой, а потом одним движением прекратила муки парня.

— Он умер… — почти расстроено констатировала Илва, вертя в руках длинную тонкую иглу, а потом резко вскинула руку, ловя ускользающую душу. Несколько секунд она любовалась неяркими всполохами огонька души, после чего не спеша выпила его, с удовольствием ощущая расходящееся по телу тепло и затихающий Голод.

Моррак подался вперёд, резко сокращая и так небольшую дистанцию. И, когда Илва повернулась к нему, осторожно взял за подбородок и с жадностью поцеловал.

— Эй… Давай сожжём тут всё дотла? — совсем тихо шепнул тот, улыбаясь.

Илва мягко улыбнулась в ответ и погладила его по щеке, смотря на него тепло и нежно. Моррак даже устыдился глупой ревности, ощущая её чувства. Она его женщина, его нэва, принадлежит ему точно так же, как он сам принадлежит ей — целиком и полностью, без остатка. Постепенно пришло понимание вспышке злобы — слишком заигрался с адептами, не растраченный до конца кровожадный азарт требовал хоть какого-то выхода и готов перетечь в страсть.

— Нельзя пока, ты же сам сказал, — тихо ответила она, нежно целая мужчину в губы. Демон ответил на поцелуй охотно, одним резким движением усадил Илву на стол и, прервав поцелуй, провёл языком по шее демонессы. Девушка шумно выдохнула, запуская пальцы в светлые волосы любовника, и тихо застонала, когда он укусил, несильно прокусив кожу. Но тут же принялся зализывать ранки, которые и сами довольно быстро затянулись. Девушка зарылась носом в растрёпанные светлые волосы, вдыхая знакомый запах и позволив Морраку уткнуться носом ей в грудь. А потом и вовсе обхватила ногами его бёдра. Он глухо рыкнул, борясь с собственным желанием и нежно гладя женское тело под одеждой, слегка надавливая когтями на кожу. От ладоней мужчины шёл жар, растекающийся по всему телу. Закрыв глаза и ощущая обжигающее дыхание на своей коже, она лениво подумала, что стол довольно жёсткий и вообще сзади труп лежит. Опьянение от чужой боли, свежей крови и вкусной трапезы почти прошли. Вдруг расставленная оповещающая сеть сработала. Илва открыла глаза и замерла. Моррак недовольно зарычал, хлеща хвостом из стороны в сторону, а потом расплылся в злобной улыбке, глядя на выход из зала.

— А вот и наши гости, — он выпрямился и потёр лицо, тихо хихикнув, после чего облизнул когти. — Надо встретить.

Девушка повела плечами и прикрыла глаза, ощущая, как сладкое вожделение мгновенно превращается в злобную кровожадность в партнёре. Тёмное такое, ершистое, с красноватыми всполохами. Казалось, до неё можно дотронуться. Илва даже протянула руку, дотронувшись до плеча демона, и слегка вздрогнула, когда злобный азарт перетёк в мягкое удивление, смешанное с чем-то тёплым, нежным, обращённым к ней. Она открыла глаза и столкнулась с слегка удивлённым вопросительным взглядом Моррака.

— Всё в порядке? — на всякий случай уточнил он, чуть склонив голову на бок. Илва кивнула, опуская руку, но мужчина мягко перехватил ладонь и несильно потянул на себя, заставляя девушку спрыгнуть со стола.

Моррак махнул рукой, и трупы тут же объял огонь, сжигая их в прах и пепел. А потом серая волна взметнулась вверх и стрелой вылетела в главный проход. Моррак злорадно ухмыльнулся, подобрал накопители и неспешно убрал их. Демонесса последовала его примеру, быстро очистила инструменты и спрятала их в рюкзак.