Нашествие гениев (СИ)

Повисла тишина. Мэлло смотрел в глаза Майлу, а затем Дживас подошел к другу и крепко его обнял. Было до ужаса больно осознавать, что сейчас Михаэль умрет, но поделать я уже ничего не могла. Никто не мог.

— Спасибо, Михаэль, — прошептал Майл.

— Да как всегда, — усмехнулся Кэль, отпустил друга, хлопнул его по спине, обменялся с ним улыбками, сказавшими куда больше любых слов, пожал руку Бёздею, затем обнял Юлю и, наконец, подошел ко мне.

— Не плачь, сестренка, — усмехнулся он и процитировал старую советскую песню, которую я ему заводила на Юлькином планшете: — «Пройдут дожди. Солдат вернется, ты только жди». Мы еще встретимся. Веришь?

— Верю, — улыбнулась я и крепко обняла свою любимую Шоколадку.

С минуту Кэль крепко прижимал меня к себе, а затем отстранился и, поцеловав меня в лоб, встал рядом с Ниаром, который вдруг спросил:

— Маша, а можно…

— Что? — озадачилась я. Найт посмотрел на Дживаса, и тот кивнул, а мой Белый Принц ни с того ни с сего подошел ко мне и осторожно поцеловал в щеку. Его губы были сухими, потрескавшимися и почему-то дрожали, но прикосновение это было очень мягким, нежным и безумно ласковым. Я опешила, а он прошептал:

— Извини за мой роман.

Найт вернулся обратно, встав с краю — рядом с Мэлло, я же растерянно на него смотрела, а L вдруг сказал:

— В компьютере ты найдешь мой подарок. Папка «L» в разделе артов.

— Спасибо, — пробормотала я, и тут рядом с Графом возник Кира, растерянно на него воззрившийся и лишенный наручников.

— А он сбежал, кстати, — усмехнулся мой родственничек и погрозил Ягами пальцем. — Ай-яй-яй, от смерти не сбежать, если за твою жизнь не заплатят.

— Платить некому, — холодно бросил Лайт.

— Потому что ты одиночка, — устало выдохнула Юля, на что он лишь пожал плечами:

— И меня это устраивает. Если выбирать между смертью и изменой самому себе и своим принципам, я выберу первое.

— Вот за это я тебя и уважаю, несмотря ни на что, — поморщилась моя подруга, и Кира ехидно усмехнулся.

— Просто ты понимаешь меня и мою идеологию. Ты грезишь о мести, ты считаешь, что зло должно быть наказано. Вот и все.

— Нет, вернее, не только, — пожала плечами Юля. — Ты сильная личность, а я таких уважаю. Но предателей простить не могу.

— А я и не просил прощения.

— В этом твоя слабость.

— Мы никогда не придем к единому мнению по этому вопросу.

— Да и пофиг.

— А вот это верно.

Ягами встал с другой стороны от Графа и тот театрально возвестил:

— А теперь занавес, дамы и господа! Актеры откланиваются и уходят за кулисы! А вам остается лишь кидать им вслед цветы и кричать: «Браво!» Слово «Бис» не принимается, предупреждаю заранее.

— Спасибо, — улыбнулась я родственничку. — Ты же заранее все спланировал.

— Ой, как хорошо иметь относительно умную родню, — хмыкнул Граф и театрально взмахнул руками.

Черные глаза. Синие. Вновь черные. Карие. Четыре улыбки. Нежная, подбадривающая, добрая, печальная и слегка задумчивая. Вспышка белого света и темнота, а затем — пустой двор и звенящие в тишине слова трех гениев, сказавших перед смертью одно и то же.

«Будьте счастливы!»

Я почувствовала на предплечьях теплые ладони Майла и поняла, что плачу. Все это время плакала, начиная с того момента как спрыгнула со сцены. Я обернулась, уткнулась носом в его грудь и разрыдалась. Где-то рядом плакала Юля, всхлипывая и прижимаясь к Бейонду. Но, несмотря на слезы, мы знали — последний завет наших Друзей мы выполним…

Вернувшись домой, я сразу же села за компьютер, а Майл ушел на кухню — готовить нам ужин на двоих. Юля и Бейонд ушли к себе, и их мы на ужин не ждали, потому как Грелля сказала, что хочет приготовить Бёздею что-нибудь сама. В папке «L» я обнаружила файл под названием «Автобиография „Леонарда Лоулиетта”. Не для печати. Подарок», и весь вечер читала подлинную биографию L Лоулиетта с огромным количеством подробностей. Я прочла лишь одну пятую, когда Майл позвал меня ужинать. Он пожарил картошку с котлетами, но это почему-то показалось мне самой вкусной едой на свете, и на вопрос: «А приготовишь мне как-нибудь что-нибудь сербское?» — Дживас рассмеялся и заявил: «Естественно. Но это острая пища». «Да и пофиг, главное, кто повар», — отмахнулась я, а Майл, довольно улыбнувшись, пожал плечами. Спать он ушел в комнату моих родителей, а я, скрепя сердце, начала читать роман Ниара, безумно меня захвативший, но оставивший очень печальное впечатление. Главный герой, детектив, был очень похож на самого Ривера, а его напарницей оказалась девушка, явно списанная с меня. Вот только детектив ее безответно любил, а в конце романа, раскрыв дело, был убит при задержании и так и не успел открыть ей свои чувства.

«Прости», — вспомнилось прощание Найта. Вот за что он извинялся. За то, что ничего не сказал мне в лицо, но написал о своих чувствах на бумаге. Вот только не стоило извиняться, Найт. Ни за то, что эти чувства были, ни за то, что ты открыл мне их в этом романе, ни за то, что не сказал в лицо — ведь я поняла это, когда потрескавшиеся сухие губы коснулись моей щеки. Это ты меня прости, Найт. Потому что не понимала и потому что не испытывала того же. И спасибо. Спасибо за все…

====== 44) Эпилог. «Год спустя» или «Вера в чудо»... ======

Комментарий к 44) Эпилог. «Год спустя» или «Вера в чудо»... Последнее примечание Автора: ну вот и все, дорогие Читатели! Закончился этот безумный марафон под названием «Нашествие Гениев»! Надеюсь, вам было так же весело, как и укуренному Автору сего произведения, ну или вы хотя бы просто хоть пару раз улыбнулись) А еще смею надеяться, что фик все же получился не бессмысленным, и свою идею Автору донести удалось… Спасибо всем, кто прочел, надеюсь, вам понравилось, и мы не зря старались. Это последняя возможность кинуть в Автора тапок или порадовать его позитивным мнением, надеюсь, те, кто захочет, ею воспользуются) Автор рад, что вы дочитали до этой главы, и прощается с вами, желая всего самого наилучшего и проды к вашим любимым фикам. Muri wo nasaranai yoni! (Берегите себя!)

Блинский блин! Сегодня первое июля, а следовательно, самый жуткий день в году — мой день рождения! Прошел год со дня появления в моей жизни анимешных гениев, и я понимаю, что тот день был не самым худшим, как я тогда думала, а самым лучшим днем моей жизни. Когда мои предки вернулись с Гоа, единственным следом нашествия гениев оказалось отсутствие как данности журнального столика в гостиной, и мое несколько нервное состояние. Ясное дело, моим родителям на последнее было глыбко начхать, а вот первое вызвало лавину возмущения, на что я лишь пожала плечами и сказала: «ЧП, граждане». Майл был временно сплавлен к Юле, но третьего августа на мой счет со счета Ионова была переведена ой какая кругленькая сумма, а точнее, те деньги, которые с него стребовал L в качестве «выплаты отступных за нарушение контракта о работе», который, собственно, нарушила-то я. Но, как говорится: «Закон — что дышло, как повернешь — так и вышло», — а потому Рюзаки, знавший законы лучше кого бы то ни было, извратил реальность, ткнув Фемиду носом туда, куда ему было необходимо, обратил все против моего родича мафиозной наружности и слупил с него нехилую денюжку в мою пользу. Я же решила внаглую воспользоваться ситуацией, и предложила соседям в центре, то бишь между моей и Юлькиной квартирами, завышенную цену за их хату, и через неделю переговоров они «уломались» на продажу квартиры. Думаю, нехилую роль здесь сыграло то, что каждый день, уходя на работу, они сталкивались нос к носу с маньячно усмехавшимся Бёздеем, который то разглядывал катану, то играл ножичком, то просто бросал на них такие взгляды, что кровь в жилах стыла… Короче говоря, извращался, как мог. С таким соседом жить — одни нервы, а потому наши жертвы тиснули денежку и умотали куда подальше примерно через месяц после начала переговоров. Майл переехал в эту самую квартиру, в которой мы сделали ремонт и обставили по нашему вкусу: как ни странно, не в авангардном стиле и не современной мебелью, а в старинном английском стиле — много дерева, темные тона, плавные линии, кресла, торшеры и прочие радости любителей классики. О да, Дживас у нас хоть и суперсовременная личность, ценит классику и уют, а не новомодные веяния в стиле «минимализм, железобетон и отсутствие мягкой мебели». Я проводила с ним все вечера, но на ночь возвращалась к себе, и нас обоих это устраивало.