Ангелы не умирают

Раздражает.

Уверен, вредная чертовка на самом деле ничего и не думала забывать. Наверное, рассчитывала, что подобный, как теперь говорят, бонус, обеспечит мою явку к ней  в более ранние сроки и наверняка. Забыла, сестрёнка, всё забыла. Такими трюками Элленджайтов не выучить.

Мысли мои вернулись к Кингам.

Подумать только, все они один большой эксперимент! Эксперимента, ставившего целью воскрешения меня любимого при помощи магический чудес и генной инженерии. Неплохой результат.

Наверное, глупышка Синтия надеялась, что люди из пробирки станут её послушными рабами? Существами, целью существования которых станет её блистательная персона. Но жизнь преподнесла очередное разочарование века. Судя по тому, чему пришлось стать свидетелем, Рэй Кинг вообще неуправляем. Следствие ли это его характера, происхождения или жизненных обстоятельств, бог весть, но факт остаётся фактом.  Он опасен и лучше с ним не связываться.

На душе заскребли кошки. Отдавая приказ Линде прощупать прошлое этого человека, покопаться в его финансовом грязное белье, не поставил ли я её под удар? Такими вещами лучше заниматься без женщин. Слишком уж они хрупкие.

Нужно завтра же встретиться с ней и потребовать имена агентов, что связаны с делом. Буду работать с ними напрямую сам.

Я не собирался дёргать тигра за усы. Не из страха, просто потому, что рождённый или созданный, Кинг всё равно был нашим, был Элленджайтом, а значит, имел полное право на мою лояльность.

Но вопрос в том, что лояльность самого Кинга по отношению ко мне или людям, мне близким, было просчитать невозможно. Значит, следовало её гарантированно обеспечить.

Вспомнив разговор с Энджелом, я поморщился. Кем же это нужно быть, чтобы так третировать собственных детей?

В нашей семье насилие не было чем-то запредельным и невозможным. Случалось, и, чего греха таить, случалось часто. Физические наказания не то, чтобы были в широком ходу, но применялись.

Но мне неизвестны случаи, чтобы отец не просто избивал, а насиловал. Или торговал своими отпрысками, как шлюхами.

Ничто человеческое Элленджайтам не чуждо, а что может быть более естественное, чем любовь к собственным детям?

Я вообще люблю разгадывать загадки. Особенно, если загадкой оказывается человек.

Это у нас фамильная черта. Правда, в основе наших интересов подчас лежат разные цели. Мне, например, нравится разрешать трудные задачи, пытаясь понять, что движет людьми, каковы их истинные цели и мотивы из чисто спортивного интереса.

Синтия же не любит терять энергию просто так. Для неё изучить человека, понять его мотив, значит научиться им манипулировать.

Элленджайтам это свойственно. Разгадывать, манипулировать, шантажировать – играть с людьми, с жизнью, с судьбой. Словно кошка с мышкой, зачастую не потому, что есть хочется, просто интересно.

Кинг был загадкой. Из тех, которые даже моя драгоценная Синтия с её маниакальной верой в собственное бессмертие предпочитала обходить стороной.

Элленджайты опасны. Спятившие – вдвойне.

А уж если существует подозрение, что разума никогда не было? Да, интересно.

Но сначала нужно сделать первоочередные дела. К таковым относился намеченный мной план переезда.

Понимая, что мой цветник сильно в восторг не придёт, я всё же решил поступить привычным для себя образом. Нанял прислугу и приказал ей собрать вещи и перевести по новому адресу. Где, к приходу юных леди всем вещам полагалось улечься по полочкам.

Номера комнат в отеле я оставил на неделю за собой. Мало ли кто что забудет? Не к спеху.

Терпеть не могу, когда кто-то собирает вещи или убирается в моём присутствии. Горничным, полагаю, в этот момент надзиратель, стоящий над душой тоже не нужен.

Кстати, одна из девушек оказалась прехорошенькой. Черноглазая, черноволосая, она чем-то напомнила мне одну француженку, с которой у меня в прошлом была короткая, но весьма приятная интрижка.

Ответив улыбкой и парой комплиментов на доставшиеся мне авансы, решил дальше дело не заводить.

Сейчас в моей жизни достаточно проблем из-за женщин, и хотя идея найти третью, чтобы развеяться, казалась привлекательной, я не взялся за её реализацию. Как бы такое развеивание не обернулось боком. В 19 веке прислуга хорошо знала своё место, а теперешние девушки понятия не имеют ни о почтении, не о приличии.

Нужно было встретить Катрин. И хотя необходимость снова встречаться с ней тяготила, это неизбежно.

Так же неизбежно, как предстоящий брак. Не знаю, останемся ли мы вместе или разведёмся, но отказываться от легата я не могу. В отличии от праведницы Катрин я не так великодушен. Кроме того, для неё деньги это просто сумма, а для меня – наследие семьи. Частичка людей, которые вкладывались в создание денежной империи.

Тут дело даже не жадности. Просто я должен. И точка.

На дворе царила промозглая изморозь. Серым было все, даже самые яркие пятна.

Осень! Пора гриппа, депрессии и смерти. Никогда не понимал поэтов, описывающих её как нечто радужное и золотое. Скука, маята.

Хорошо ещё, у Элленджайтов насморк не приживается. Только хлюпающего носа ко всем прелестям и не хватает.

Каша и гололедица на дорогах сделали своё дело. Неумелые или слишком торопливые водители успели столкнуться на малопроходимых участках дороги, создав заторы. В результате, добираясь до места, приходилось не столько ехать, сколько стоять, бессильно сжимая руками руль.

Со скуки и пытаясь отвлечься от монотонной, острой, изматывающей боли я успел искурить в пробках почти пачку сигарет. Сунувшись за очередной, выругался с досады – оставалось всего три штуки.

Светофоры мигали разноцветными глазами, в тумане расплываясь светящимся зловещим облачком.

Но по-своему в этой мороси было уютно. Живая она была, хоть и серая.

Привычная толкотня. Привычная суета. И то, и другое сонное от низкого давления.

Чтобы отвлечься, попытался включить радио. Там бодрыми голосами дикторы излагали факты и события, до которых мне лично не было никакого дела. Никакого отвлечения, на самом деле. Одно раздражение.

И эта чертова боль! Стихнет она хотя бы на секунду?!

Наконец за поворотом, словно Летучий Голландец среди серых волн океана, из тумана выплыл Медицинский Институт.

Тпру, лошадка. Цель достигнута.

«Я жду тебя внизу, – натыкал я СМС-ку на панели мобильника. – Не задерживайся».

Может быть, не очень вежливо с моей стороны? Да без разницы. Мне нужно было оповестить о моём присутствии Катрин, чтобы мы элементарно не разминулись в этом тумане.

Ещё невежливее будет, когда она притопает в полупустой номер Отеля.

Ответа я не получил. Злится. Ну и чёрт с ней. Позлится – перестанет.

Наконец-то в дверях мелькнуло знакомое пальто и сапоги на каблуках.

Времена меняются, но женщины остаются неизменными. Они всегда жертвуют удобством и логикой во имя красоты. Ведь видно же, что в этом драповом светлом пальто ей прохладно и зябко, а уж ходить по скользкому неровному асфальту на шпильке?

Как обычно, выходила она не одна, а в сопровождении улыбчивой подружки. Не уверен, кажется, это младшая сестрёнка Линды? Запамятовал имя, хоть убей.

Я где-то читал, что мужа всегда раздражают подружки его жены. Вроде бы я ещё далеко не муж, но девочка, чьё имя не удержалось в моей памяти и вправду сильно меня раздражала. Против неё лично я ничего не имел, моё раздражение относилось к разряду типа: «Бывают дни, когда я рад видеть вас, сударыня, но только этот день – не сегодня».

Подмигнув фарами, я поприветствовал Картин, заодно давая знать, что приехал.

Девушки остановились, о чём-то оживленно переговариваясь.

Судя по жестам, Катрин пыталась уговорить свою подругу, а та, к моему удовольствию, с улыбкой отнекивалась.

Выйдя из машины, я зашагал девушкам навстречу:

– Добрый день, красавицы, – приветствовал я их.

– Добрый день, – кивнула Катрин. – Альберт, помоги мне уговорить эту упрямицу. У нас сейчас две машины и пешком домой в такую погоду я ни за что не отпущу.