Лабиринт памяти (СИ)

Малфой неспешно опустил палочку, ошеломлённо уставившись на Забини. Его дыхание участилось, а к горлу подкатывала тошнота.

— Так это сделала Уизли? — прошипел он, и Блейз мрачно посмотрел на него, но ничего не ответил.

— Отвечай, мать твою! Это сделала она? — вновь вскинул палочку Драко.

Теперь уже Забини опустил руку и прикрыл глаза.

— Это была не её идея.

Сотня лихорадочных, убийственных мыслей заполнили голову Драко.

— Что? — еле слышно переспросил он.

Блейз лениво поднял голову и устало воззрился на него.

— Я поклялся, что не скажу. Только знай, что она просто согласилась сделать это. Но эта идея была не её.

Драко какое-то время молча пялился на него, пытаясь сопоставить факты, и внезапно — наотмашь, слишком очевидно и больно…

Нет.

— Грейнджер… — прошелестел он.

— Она тоже ничего не помнит, можешь быть уверен.

— Грейнджер… Это… Это была её идея? — чувствуя, как понимание душит, разъедает его, выдавил Драко и сделал шаг назад.

Забини смотрел на него уже с откровенным сочувствием. И это только сильнее злило, выворачивало, разрывало изнутри.

— Я не могу сказать, Драко. Поверь, я правда не могу.

А он ощутил, что тоже не может, не может больше находиться в этом доме. Едва держась на ногах, Малфой взял дневник и побрёл к выходу, пытаясь унять мерзкое чувство в груди.

Нет. Это не может быть она.

В этот вечер Драко узнал слишком многое, но главное для него до сих пор оставалось тайным. Если они с Грейнджер уже когда-то были вместе… Кому понадобилось заставить их двоих обо всём забыть, если не ей? Зачем Уизли это сделала? А что если… если Грейнджер её в самом деле попросила?

«А если нет?» — вмешался внутренний голос, и это немного привело Драко в чувство.

Он очень не хотел верить, что Гермиона могла так поступить. Но ему было необходимо знать правду, даже если она перевернёт его грёбаный мир, а потом сожжёт дотла.

Ему нужно было знать.

Лишь открыв входную дверь, Драко апатично бросил через плечо:

— Не делай ей больно, Забини. Позаботься об Эл.

Не дождавшись ответа, он аппарировал и уже не услышал, как Блейз отозвался вслед:

— Позаботься о себе, Драко.

Просто он понимал, что совсем скоро Малфоя ждёт оглушительный удар. И вряд ли хоть кто-то сможет ему помочь.

========== Глава 20 ==========

Soundtrack — Snow Patrol « What If This Storm Ends»

— Ну, как я выгляжу?

Гермиона обернулась и замерла. Перед ней стояла Джинни и смотрела, в волнении ожидая ответ, но в этот миг было сложно вымолвить хоть слово, ведь та была сказочно красива. Воздушное белое платье со шлейфом, подчеркивающее женственную фигуру, собранные в простую, но элегантную причёску локоны, увенчанные фатой, и аккуратный бледно-розовый букет в её тонких пальцах говорили, что сегодня она невеста. Нежная, юная, хрупкая… Она была похожа на нимфу своим сияющим открытым взглядом и словно светящейся кожей, а её не перегруженное деталями одеяние только усиливало это впечатление. Гермиона соврала бы, сказав, что это не самая красивая невеста на свете.

— Ты… Боже, Джинни, ты так прекрасна! — наконец произнесла она и от обилия чувств обняла подругу. — Поверить не могу, что уже сегодня ты станешь женой.

— Тише, тише, дорогая, эта причёска держится на одном честном слове Флёр, а ты же знаешь: это по определению вселяет некую неуверенность, — попыталась пошутить Джинни, но Гермиона заметила, что её голос дрогнул.

Она не спеша отстранилась и заглянула той в глаза, в которых читалось смятение.

— Волнуешься? — тихо спросила Гермиона, взяв Джинни за руки.

— Немного, — честно призналась она, прикусив губу.

— Ты выходишь замуж за лучшего мужчину на свете, Джинни, — мягко успокоила Гермиона.

— Я знаю. И поэтому мне кажется, я его не достойна.

Гермиона вновь ласково притянула её к себе.

—Ты единственная, кто его достоин, Джинни. Только ты делаешь его счастливым. Я знаю, поверь.

И она действительно знала. С того дня, когда Гермиона в последний раз говорила с Гарри один на один, прошёл почти месяц. Они все были погружены в свадебные хлопоты, но от неё не укрылось: тот, невзирая на усталость и суету, выглядит бесконечно счастливым. Она была уверена: Гарри вряд ли рассказал Джинни, что осведомлён о её незаконченных отношениях с Блейзом, а ещё не сомневалась: он точно в курсе, что теперь этому всё-таки пришёл конец. Иногда, когда они вместе сидели в гостиной и обсуждали какую-нибудь очередную «важную» для Джинни деталь, вроде цвета скатерти на десертном столе, Гермиона улавливала, как Гарри с такой любовью и нежностью смотрит на свою невесту, что от этого на сердце теплело. Однажды он почувствовал: она за ним наблюдает, и обратил взгляд на неё. Тогда Гермиона мягко улыбнулась и еле заметно кивнула, чем, очевидно, смутила его, застав врасплох. Но буквально через несколько секунд настал её черёд чувствовать неудобство: Гарри перевёл глаза, на Рона, а затем воззрился на неё с немым вопросом. Их улыбки одновременно потускнели, когда оба поняли: ответа до сих пор нет.

Гермиона в самом деле понятия не имела, когда сможет признаться во всём Рону. Конечно, она не была морально готова, но была ещё одна причина, которая решала всё: она не знала, что будет дальше в её отношениях с Малфоем. Получив от Драко цветы на день рождения, она письменно поблагодарила его, но на письмо, как и в прошлый раз, ответа не последовало. До свадьбы Джинни оставалась всего неделя, поэтому Гермиона решила подождать наступления долгожданного события и, если до этого момента Драко по-прежнему не объявится, тогда попытаться ещё раз выйти с ним на связь.

— Гермиона? — негромко позвала её Джинни.

— Всё в порядке, просто задумалась, — поймав вопросительный взгляд, отмахнулась она и отошла к окну, стараясь унять щемящее чувство, которое возникло, стоило ей вспомнить о Драко.

На улице уже собрались почти все приглашённые и теперь радостно обсуждали предстоящее мероприятие, пробуя угощения с десертного стола, возле которого аккуратной горкой высились красивые праздничные коробки. Погода тоже не поскупилась на свадебный подарок и упаковала ясное голубое небо в невесомые, едва заметные облака, которые украсила солнечным бантом и принесла вместе с теплом, если верить синоптикам, всего на один день. День, в котором не должно было быть места даже мимолётной грусти. И Гермионе было стыдно, что она, несмотря ни на что, не могла от неё избавиться.

—Ты скучаешь по нему, да? — прозвучал мягкий голос за её спиной, и она, вмиг почувствовав, как сжалось сердце, неторопливо обернулась.

— Джинни, ты сегодня невеста, и я тебе запрещаю говорить о чём-то ещё, кроме… — шагнула в её сторону Гермиона, ощутив укол вины, и увидела, что в лице Джинни что-то дрогнуло.

— Невестой я буду всего раз в жизни, а подругой — всегда, — серьёзно заявила она таким тоном, что заставил Гермиону насторожиться.

— Джинни? — нахмурилась она.

Та, не мигая, подошла и взяла её руки в свои.

— Прости меня,— чуть помолчав, неожиданно тихо сказала Джинни.

Пару раз моргнув, Гермиона ещё больше помрачнела и недоумённо уставилась на неё.

— За что?

Та в ответ лишь с сожалением слегка покачала головой, прикусив губу, и, когда она уже хотела что-то сказать, дверь резко открылась и в комнату вошла или, вернее сказать, влетела Саманта.

— Ах, вот вы где! Я обошла все комнаты, прежде чем смогла вас найти! — возбуждённо воскликнула она и остановила взгляд на Джинни, тут же приняв восторженное выражение лица. — Боже мой, какая же ты красивая, сестрёнка! Конечно, я бы добавила немного блёсток и вышивки, но…

— О Мерлин… — закатила глаза и, прикрыв рот рукой, еле слышно произнесла Джинни, слушая её непрекращающуюся болтовню. — Всего месяц встречается с моим братом, а уже считает меня сестрой.

— Ты же мечтала о сестре? Вот твоё желание как раз на свадьбу и исполнилось, — едва сдерживая смех, незаметно проговорила Гермиона и попыталась сделать вид, что вникает в смысл слов Саманты, которая, не замечая ничего, активно жестикулировала и в деталях описывала платье, идеально подходящее Джинни, по её мнению.