В поисках будущего (СИ)

– Просто со всем, что произошло, – сказала она, и ее голос замолк. – С твоим дядей. И твои родители… Я просто думаю, что у тебя много всего сейчас на руках. Не знаю, нужна ли тебе еще одна помеха…

И вот и все.

Она бросила меня, потому что я был психически ненормален, спасибо родителям за то, что великолепно разъебали мою жизнь. И, ах, да, еще что из-за меня убили моего дядю. Иными словами, я псих, и она не хочет с этим разбираться. Вот что это было на самом деле, и она была просто мила, что не стала это озвучивать. После этого она ушла, и я ее с тех пор не видел.

И, к сожалению, все это лишь маленькая вишенка на торте дерьма, которым сейчас является моя жизнь.

Меня бросила девушка. Родители едва говорят со мной. У меня нет друзей. Я безработный. Я не могу спать дольше одного часа, потому что каждый раз, когда засыпаю, вижу один и тот же кошмар. Зеленый свет и падающее тело. И это все такое реальное, наверное потому, что я по-настоящему это видел, и я не мог думать ни о чем другом с тех пор. Это все, что я вижу. И это снится мне каждый раз, когда я засыпаю.

И я ненавижу это. И это еще хуже, потому что я знаю, что Роуз, и Хьюго, и даже Лэндон… Они все знают, что случилось, и никто из них не будет смотреть на меня как раньше. И это хреново, потому что теперь я скучаю по Роуз даже больше обычного. Думаю, это, наверное, потому, что я полностью понял, что это действительно кончено. Мы уже даже не знаем друг друга по-настоящему, и мне бы хотелось, чтобы так не было. Она всю жизнь была моим лучшим другом, и теперь она нужна мне больше, чем всегда, но… Я не имею права просить ее об этом. Думаю, я ни у кого из них ничего не имею права просить.

Из-за чего моя дорога вниз на лифте в министерство магии становится еще страннее.

Я не был здесь с того дня, как уволился из аврорского отдела. На самом деле я действительно думал тогда, что это был последний раз, когда я туда вступаю. Но за прошедшие с того времени недели у меня было много времени все обдумать. И вот почему я здесь. Потому что я не могу ничего исправить с родителями, не могу исправить с Элизабет, не могу исправить с Роуз… Но я могу по крайней мере поправить что-то с одним человеком.

Кабинет тети Гермионы на самом нижнем этаже в самом конце прилично длинного коридора. Я не часто тут бывал, но достаточно, чтобы легко его найти. Кажется, будто я иду вечность, наверное потому, что я до смерти боюсь увидеть ее, не то что объясниться. Она может быть очень пугающей, и не совру и не стану говорить, что не бывало времен, когда я до смерти боялся ее. Она всегда была самой строгой во всей моей семье, и она никогда не давала спуску никому, кто был в ее доме: правила для ее детей касались и всех остальных так же, как и наказания. Так что я быстро выучился вести себя прилично в ее присутствии. Роуз вот почему-то этот урок пришлось учить долго.

Но теперь, оказывается, Роуз считает, что ее мама – самый великий человек на планете. Забавно, как это случилось… Я вырос, считая, что моя мама – классная, и у нас никогда не было всякой драматичной фигни с кем-либо из родителей. Роуз же росла с убеждением, что ее родители поставили себе целью своего существования испоганить ей жизнь. И посмотрите, как все теперь. Безумие.

Здесь три аврора, два ассистента и один журналист дожидаются за дверью кабинета. Не уверен, что тут делает журналист, но полагаю, что пытается сладкими речами выбить какое-нибудь эксклюзивное интервью. Все остальные его вроде как игнорируют, но смотрят на меня. Авроры старше и выше меня по званию, и если бы не тот, кто мой отец, уверен, они бы и не знали, что я когда-то был членом их отдела. Ну а так, они меня узнают и смотрят с любопытством, и это заставляет меня задуматься, что же проносится у них в головах. Уверен, я был темой самого большого скандала в их отделе за последние несколько лет, что они видели, но я игнорирую их. Ассистенты тоже узнают, кто я, просто раз кинув на меня взгляд. Это одно из раздражающих последствий того, что я похож на отца.

– Я могу войти? – спрашиваю я одного из них, кивая на закрытую дверь. – Она моя тетя, – говорю я без особой нужды, хотя знаю, что все в зоне видимости на хрен отлично знают, что она моя тетя. Ассистенты переглядываются, а потом смотрят на авроров, которые старательно избегают моего взгляда.

Наконец одна из них набирается смелости мне ответить:

– Я узнаю, свободна ли она.

Все это просто смешно. Не знаю, почему я решил прийти к ней на работу вместо того, чтобы просто дождаться, пока она придет домой. Наверное потому, что не чувствую, что мне будут рады в ее доме. Не думаю, что она заставила бы чувствовать себя неуютно, но все равно было бы неудобно. Быть в общественном месте куда легче.

Ассистентка исчезает за дверью кабинета и остается там чересчур надолго для простого вопроса, могу я войти или нет. Но наконец она возвращается и оглядывает меня.

– Она сказала, что вы можете войти, – коротко говорит она и оглядывается на журналиста, который не слишком рад, ведь ему несколько раз отказывали. Но мне плевать на журналиста, и я не благодарю ассистентов или авроров за то, что помогли пройти. Я просто проталкиваюсь мимо них и прохожу сквозь тяжелые двойные дубовые двери кабинета министра магии.

Он большой, правда. Наверное, в три раза больше, чем папин, а у того он точно не маленький. Он даже больше, чем кабинет директора Хогвартса, хоть и не так ярко украшен. Но выглядит он важно. В ту же секунду, как вы входите, вы напуганы всем этим.

Но тетя моя выглядит совсем не устрашающе.

– Привет, – бодро говорит она, нацепив огромную фальшивую улыбку, которую она заставляет себя носить последние несколько месяцев. Все знают, что она фальшивая, но никто ей об этом не говорит. Кто бы рискнул?

– Привет, – говорю я, и мой голос куда менее веселый, чем ее. Но все же я набираюсь сил нацепить собственную фальшивую улыбку, вхожу в кабинет и прикидываюсь, что не замечаю горы документов на ее столе. Я явно отвлекаю ее, но она ничего не говорит.

– Не ждала тебя здесь, – она все так же сохраняет улыбку, и это немного напрягает, то, как ее глаз она ни капли не касается.

– Ага, – говорю я, внезапно ощутив всю свою нервозность. Не знаю, откуда она взялась, но она есть, и ее трудно спрятать. – Я просто… Я просто давно тебя не видел, – по-идиотски заканчиваю я, бесстрастно пожимая плечами.

Звучит глупо, конечно же, потому что у меня нет привычки ходить к дядям и тетям на работу. Она не покупается, но ничего не говорит. Вместо этого лишь призывает напитки и протягивает мне один. Я с благодарностью принимаю, радуясь, что что-то промочит мое горло, которое пересохло от одной только мысли о предстоящем разговоре.

Черт, я даже не знаю, как это начать. Часть меня кричит поговорить о погоде, или предстоящем дне рожденья бабушки, или о чем-нибудь столь же тупом. Другая же часть говорит, что я пришел сюда не без причины, так что я должен делать то, за чем пришел.

От этого не легче.

– Роуз нравится ее школа? – спрашиваю я, труся при мысли о главной теме и решая заговорить о чем-нибудь другом. В крайнем случае, начало разговора. Может быть, в итоге удастся хотя бы вызвать сочувствие.

Тетя Гермиона отпивает из своей чашки, а потом присаживается на край своего стола. Я сажусь на один из стульев, чтобы не стоять неловко.

– Ей там не нравится, – медленно говорит она. – Но она справляется.

– Я с ней не говорил.

Я говорю это и смотрю на нее, чтобы увидеть ее реакцию. Конечно, она не удивлена, что мы мало общаемся. Уверен, она знает, что Роуз не слишком легко приняла новости, что ее отец прыгнул передо мной, спасая от убивающего заклинания. Она умудряется не сказать ничего, что подтвердит, что она поддерживает свою дочь в ненависти ко мне.

– Думаю, она занята, – легко говорит она. – Ей много надо нагнать до последних экзаменов.

Киваю и смотрю вниз на невероятно сверкающий каменный пол. Не знаю, что точно сказать, так что колеблюсь некоторое время, но потом наконец вздыхаю.