В поисках будущего (СИ)

— Роуз! Что ты тут делаешь?

Я пожимаю плечами:

— Ну, я слышала, эта команда должна быть довольно хорошей, так что решила заявиться…

Он смеется, и я уже больше не могу. Я обвиваю руки вокруг его шеи и, наверное, прыгнула бы ему на руки, если бы из-за своих каблуков не была почти с него ростом. Лола — дура.

Он обнимает меня так же крепко и, не тратя времени, сразу начинает меня целовать. И я уже упоминала, что люблю его целовать? Ну так вот, люблю. Очень. Я научила его всему, что он умеет, и, наверное, мне стоило остаться в Хогвартсе, потому что я просто великолепный учитель. И не буду врать, будто не без ума от того, что я не только единственная в его жизни девушка, которую он любит, но и единственная, кого он когда-либо целовал. Обычно я не из сентиментальных, но что-то в этом делает меня по-настоящему счастливой.

— Я думал, ты не придешь, — сказал он, когда мы наконец прервались, чтобы вздохнуть.

— Я прогуливаю, — пожала я плечами, и он улыбается и берет меня за руку.

— Что на тебя нашло? — спрашивает он, пока мы идем подальше от толпы в менее занятый угол комнаты. — Прогуливаем уроки… тц-тц.

— И не только уроки, — поправляю я его. — Еще экзамен и сдачу эссе.

— Тебе действительно не стоило, — говорит он более серьезно, но я качаю головой.

— Я так хотела.

И тогда он еще сильнее улыбается, и мне хочется растечься лужицей по полу. Смешно, что я все еще так на него реагирую, но я не могу этого не делать.

— Я рад, что ты это сделала.

Он снова целует меня, и я думаю, что, наверное, действительно сейчас растаю. Может это потому, что прошло два месяца и четыре дня, но каждое нервное окончание в моем теле словно загорелось, и все, чего я хочу — затащить его в одну из раздевалок и проделать с ним ужасные, грязные вещи. Но не могу, вокруг люди, а во мне воспитали хоть какое-то достоинство (иными словами, мать меня за такое убьет). Не говоря уже о том, что ему платят за то, чтобы он в скором времени взлетел в воздух. Так что я ограничиваюсь поцелуем, по крайней мере, пока.

Я обвиваю руками его шею и в этот раз, когда поцелуй заканчивается, его лоб касается моего. У него потрясающего цвета глаза — по-настоящему серые, какие редко обычно встретишь, и его ресницы красивы, как у девочки.

— Я заплатила шестьсот галеонов, чтобы сюда попасть, — сказала я секунду спустя. Эти красивые глаза расширяются, и на секунду он не находит слов, но потом заходится смехом:

— Ты спятила?

Я пожала плечами:

— Думаю, ответ зависит от того, у кого ты спросишь…

— Я так рад, что ты здесь, — искренне шепчет он, и его глаза смотрят в мои как раз так, чтобы я ненадолго потеряла способность дышать. И это заставляет меня забыть, что я, наверное, должна была бы на него злиться за то, что он так долго отвечает на мои письма. Я не могу думать ни о чем, кроме того, что я просто ужасно влюблена и что я, наверное, передала кому-то другому права на свою душу, потому что непохоже на то, что я могу контролировать свои мысли и эмоции.

И мне на это плевать.

— И ты выглядишь, — он опускает глаза и быстро оглядывает меня с головы до ног, — восхитительно, — снова встречается со мной взглядом, и нервные окончания опять загораются и сходят с ума.

Лола — умница.

— Ты останешься на ночь, ведь так? — спрашивает он, и я киваю:

— На весь уикенд.

— Фантастика, — он улыбается, а потом немного отодвигается. — Мои родители тут.

Ну вот и способ все испортить. Я корчу гримасу и невнятно бормочу:

— Ну, замечательно… — уверена, они будут просто в восторге меня встретить.

Скорпиус лишь смеется и пожимает плечами:

— Мы от них отделаемся.

— Фантастика, — я прикусываю нижнюю губу и улыбаюсь в ответ.

Но затем откуда-то позади нас раздается свисток, и Скорпиус немного отклоняется, чтобы посмотреть мне через плечо.

— Мне нужно идти, — говорит он, и его голос звучит по-настоящему виновато.

Не хочу, чтобы он так себя чувствовал, я его поддерживаю, так что натягиваю улыбку Хорошей Подружки и говорю:

— Удачи!

Но он лишь качает головой и немного теребит локон, прежде чем завести его за мое плечо (Лола права насчет волос, но я никогда, никогда, никогда не скажу ей этого в лицо):

— Мне она сегодня не понадобится.

А потом он еще раз быстро меня целует и идет к своей команде. Я смотрю, как он уходит, а потом иду на трибуны. И все просто восхитительно. Как бы ужасно я не чувствовала себя в последнее время, внезапно все это больше не имеет значения. Все, что имеет значение — это то, что я здесь, и у нас есть целые выходные. Я не могу сдержать улыбку, которая, словно навечно, приклеилась к моим губам. Все хорошо.

И это определенно стоило шестисот галеонов.

========== Глава 6. Скорпиус. 18 октября ==========

Ну, возможно, отделаться от моих родителей было не так просто, как я думал.

Честно, я воображал, что в ту же секунду, как они увидят Роуз, тут же отменят наш обед и вернутся домой. В конце концов, не то чтобы она их самый любимый человек на планете. Мы с Роуз, оба, любой ценой стараемся избегать своих семей просто потому, что они друг друга ценят невысоко, что как бы делает обстановку за обедом несколько неловкой. Но я был неправ, потому что они настояли на сохранении всех планов полностью и пригласили Роуз присоединиться к нам.

Конечно, я тут же начал что-то подозревать (как и Роуз), потому что это не то, что обычно происходит. Отец сказал, что это обед в честь победы, и мы можем заказать все, что захотим, потому что очень важно начать сезон на высокой ноте. И это была высокая нота. Окончательный счет был 320-90, и я поймал снитч меньше чем за час. Отцу нравится, что я играю в квиддич — единственное, что ему во мне нравится, но хоть что-то — и они с матерью ждали нас внизу, возле комнаты для прессы, когда я наконец освободился. Роуз тоже была здесь конечно же — она появилась там сразу после матча и провела всю пресс-конференцию, спрятавшись в углу. Серьезно, я даже не знаю, как описать то, что я чувствую, когда она рядом — это будто внезапное спокойствие, и ничто иное больше не имеет значения. И все, что я хотел бы сделать — забрать ее домой только для себя, но родители твердо держались за обещание обеда, и мы встретились с ними сразу, как вышли из комнаты.

И их чувства при виде нас было не трудно распознать.

Честно, мать не ненавидит Роуз. Она, конечно, не перебарщивает с этими материнскими штучками и придерживается существующего порядка взаимной ненависти Малфоев-Поттеров-Уизли, потому что так воспринимает свой супружеский долг, полагаю. Но она ценит то, что Роуз умна (хотя уверен, она считает, что следует скрывать свой ум, потому что предполагается, что мужчин отталкивает, когда женщина дает понять о своих знаниях), и честно считает, что Роуз «довольно красива, в несколько своеобразной манере» (думаю, это, наверное, переводится как «она высокая, худая, и у нее есть деньги на дизайнерские вещи»).