В поисках будущего (СИ)

Я знаю, что я, наверное, должна оскорбиться, но я не могу сдержать смех. Она говорит это так прямо и серьезно, что ее ненависть к Джеймсу почти забавна.

– Слушай, – говорит Роуз, когда окончательно прекращает смеяться. – У Джеймса была слишком высокая планка, которую следовало достичь, и его никогда не учили, как ее правильно достигать.

Это простая фраза, и звучит она глубоко. Я не удивлена, потому что Роуз невероятно умна, и, даже несмотря на ее сарказм и вредность, обычно то, что она говорит, очень умно и глубоко. Это странно, и мне определенно понадобится время, чтобы к этому привыкнуть.

– Но что за планка? – спрашиваю я, несколько растерянная. – Он не хочет быть ни в чем похожим на отца.

Роуз лишь качает головой.

– Он не может быть, как отец, так что, конечно, он не хочет, – я просто смотрю на нее. Теперь я вообще ее не понимаю. – Джеймс и его папа – почти полные противоположности. Они не понимают друг друга, и потому оба притворяются, что им плевать.

Я не знаю, о чем она говорит. Все, что я знаю, что это звучит так, будто она пытается оправдать людей, которых минутами раньше назвала «психами». Но все же, звучит это странно знающе. Я просто не понимаю, наверное, потому что Джеймс никогда не намекал, что хочет достичь планки, заданной отцом. На самом деле, если он когда об этом и говорил, так это когда ныл, как это нечестно, что его видят только как Поттера. Он часто разыгрывал эту карту с бедным маленьким богатеньким мальчиком, но это никогда не было в том смысле, что он хочет идти по стопам отца и все такое.

– Я знаю, ты, наверное, не понимаешь, – Роуз будто читает мои мысли. – Я думаю, это одна из тех вещей, которую надо пережить, чтобы понять.

– О чем ты говоришь? Что пережить? Пережить жизнь ребенка, у которого есть все на свете, но при этом мириться с фактом, что родители не хотели бы, чтобы он рождался?

– У Джеймса не было всего на свете, – спорит Роуз. – Ни у кого из нас не было. Я знаю, все так думают, но это неправда.

Я понимаю, что Роуз, скорее всего, несколько заблуждается касательно этой темы, учитывая, что и она тоже избалованная богатенькая девочка, у которой в жизни никогда не случалось так, чтобы она не получала то, что только захочет. Я думаю, этим ребятам трудно увидеть правду, потому что Джеймс тоже этого не признает. Но это явно правда.

Но Роуз тут же продолжает, не давая мне и слова вставить.

– Мы же не выросли во дворце со слугами. У нас были довольно нормальные жизни, – она останавливается на секунду, прежде чем добавить. – Во всяком случае до Хогвартса.

– А это какое ко всему имеет отношение? – чувствую, что мы уходим от темы, но мне хочется знать, о чем она.

Роуз уже закончила есть свой завтрак к этой минуте, и она просто пьет сок в своем стакане. Кажется, она обдумывает свои следующие слова.

– Мы не знали о наших родителях до того, как пошли в школу, – я просто смотрю на нее, потому что да что за нафиг она вообще говорит? – Я имею в виду, мы кое-что знали, но нас не растили на публике. Джеймс, Ал и Лили выросли за городом… Мы с Хьюго в маггловском районе… Единственные, кого мы знали, были члены нашей семьи, а они никогда об этом не говорили. Мы понятия не имели о том, что наши родители знамениты. И что мы сами будем знамениты, когда пойдем в школу.

Я думаю о том времени, когда я впервые встретила Джеймса, и не помню никаких признаков того, что он не знал, кто и что его отец. Он всегда был наглым и заносчивым, даже когда ему было одиннадцать. Может, у Роуз несколько перекошенный взгляд на эти вещи, потому что она была точно такой же. Я почти что-то говорю, но решаю, что Роуз точно оскорбится и или врежет мне, или перестанет давать советы.

– Это многое изменило, – продолжает она. – И, думаю, многие проблемы Джеймса от этого.

– Его проблемы из-за того, что его никогда не заставляли быть ответственным, и в том, что никогда в жизни никто важный не замечал, что именно он делает или не делает, – ну простите, но не думаю, что мы должны тут сидеть и оправдывать его, пусть даже теперь я и понимаю, что во многом вина на этом лежит на окружении, в котором он вырос. Я люблю его, но даже я не буду пытаться оправдать или придать смысл его поведению.

Роуз просто пожимает плечами и откидывается назад на стуле.

– Если бы ты слышала, что его мать ему сказала… – я все еще шокирована этим. – Его родителям плевать, что он делает, им важно только то, что он предположительно разрушил все, чего они хотели. Как будто у него был выбор.

– Его родители не любят друг друга, – повторяет Роуз, и на этот раз она говорит это более вымученно. – И уже давно. Им следовало разойтись много лет назад, когда у них в первый раз был шанс. Но это не значит, что им плевать на своих детей.

– Роу…

Но она прерывает меня.

– Их легко винить, – говорит она, и я удивлена, когда слышу, как начинает дрожать ее голос. – Я знаю, потому что я долгое время винила своих родителей за все. Я все время думала, что они всегда слишком заняты и слишком озабочены собой, и я всегда обижалась, что люди ждут, что я буду такой же, как они, – она ждет насколько секунд, прежде чем продолжить, и кажется, что она немного впадает в истерику. – Я не такая, как они. Я не могу достичь и половины того, что они сделали… У меня нет судьбы изменить мир.

Я не знаю, что сказать. Я не могу ничего посоветовать, потому что у меня нет пары знаменитых родителей, которые помогли спасти мир. Я не видела своего папу с тех пор, как мне исполнилось два, а моя мама – невероятно обычная женщина, которая прожила жизнь, меняя мужей для высшего общественного статуса. Не поймите меня неверно, я люблю свою мать. Но мне от нее не перешло великое наследие, которое мне следует повторить. Для моей мамы самое величайшее мое достижение – я вышла за Поттера, не то, что я рвала задницу за учебой ради хороших отметок, не то, что гробилась на работе, зарабатывая себе на жизнь, не то, что в итоге получила достаточно приличный пост. Нет, я действительно ничего не могу посоветовать людям, о чьих родителях пишут в учебниках истории, о том, как им можно хоть в чем-то с ними сравниться.

Роуз снова теребит волосы и смотрит вниз на свои колени. Она расстроена, я вижу это. Я уверена, что, говоря о родителях, она вспоминает отца, и я не хочу, чтобы она расстраивалась. На самом деле я вовсе не хотела, чтобы разговор пошел таким путем.

– Но мои родители всегда меня любили, – ни с того ни с сего говорит она, и это меня действительно удивляет. – И это было неправильно и незрело с моей стороны обвинять их во всем, потому что они поступали, как они думали, правильно. Я была просто эгоистичной и испорченной, – она поднимает глаза и смаргивает набежавшие слезы. – Вот почему я была так зла на Лили, когда она устроила всю эту тупую хрень. Потому что у них с Хьюго было полно времени посмотреть на всех нас и понять, какие мы тупые. Но она хуже нас всех, и это меня просто бесит!

– Джеймс сказал мне, что случилось у Ала, – осторожно говорю я, потому что не уверена, насколько прямой в этом смысле хочет быть Роуз. Уверена, она была в ярости, и, думаю, трудно ее за это винить. Но все же, думаю, мне хочется знать ее мнение. Джеймс был очень расстроен, когда услышал об этом, но он был больше обеспокоен, чем зол. Лили уже вернулась в школу, так что у него не было возможности поймать ее и вбить в нее немного благоразумия. Я не очень хорошо знаю Лили, но подозреваю, что большей частью Джеймс так расстраивается из-за нее потому, что видит в ней себя и тайно винит себя в том, что не был для нее хорошим примером для подражания.

– Она меня так бесит! – взрывается Роуз, и ее лицо заливается таким же красным цветом, как бывает у Джеймса. Ого, вот это странно… – Она должна была учиться на наших ошибках, но вместо этого она только еще больше проблем создает! Она просто сука!

Я знаю всю историю о том, что Лили сделала с младшим братом Роуз, так что я не удивляюсь, что она так к ней груба. Она определено очень старается защищать своих младших братьев, что неудивительно, ведь это нормальное поведение для старшего ребенка в семье. Хотя Джеймс никогда не стремился защищать своих младших. И опять же, думаю, это потому, что хоть Роуз и полагает, что их семьи совершенно одинаковые, на самом деле это не так. Роуз и ее брат кажутся куда более зрелыми и благодарными детьми, чем Поттеры, и это означает только то, что они выросли в разных условиях, и ее родители действительно сумели привить своим детям истинные ценности. И, очевидно, они не сомневаются в любви родителей к ним. Может, Роуз в прошлом и сомневалась, но теперь она увидела правду и повзрослела. Не думаю, что у Джеймса или Ала с Лили вдруг случится подобное прозрение. Наверное, поэтому у них такая враждебность по отношению друг к другу и к родителям.