Разбуди меня (СИ)

— Астория сдалась под моим давлением, — подтвердила Джинни. — Но она бы не выдала твой... эээ... секрет, если бы я не настояла. А ты знаешь, как я умею это делать.

— О да, — Гермиона улыбнулась уголком рта и сама стиснула руку Джинни. — Спасибо тебе, дорогая. Ты умеешь поддержать как никто другой.

— Да было бы за что благодарить! — рассмеялась та. — Лучше скажи, что ты теперь намерена делать?

Гермиона пожала плечами.

— То же, что и до этого умопомрачения. Буду учиться, готовиться к ЖАБА, переписываться с Гарри и ходить с тобой в Хогсмид. Всё как раньше.

Но как бы она ни пыталась вложить уверенность в эти слова, внутренне слишком ясно понимала, что так, как раньше, уже не будет.

====== Глава 30 ======

Ветреный и холодный февраль уступил место такому же ветреному, но уже тёплому марту, колючая пурга сменилась звонкой капелью, а на месте снежных заносов появились редкие проталины.

Тео шёл на поле для квиддича с метлой через плечо и чемоданом с битами и мячами. Компанию ему составлял Малфой, который, помимо метлы, держал в руке трепыхающийся снитч; очевидно, сегодня он собирался как следует потренироваться, но Тео знал, что на самом-то деле он увязался за ним на стадион раньше всей остальной команды вовсе не из рвения улучшить свои навыки ловца.

— Давай уже, выкладывай, — нарушил он молчание, пиная камни носками спортивных ботинок. Это «занятие» он придумал для того, чтобы не смотреть на солнце, ещё более яркое и слепящее глаза, чем в тот день, когда у них с Гермионой состоялось первое и последнее свидание. День, когда всё закончилось, толком так и не начавшись. — Я знаю, что ты хочешь мне что-то сказать, Малфой. Не тяни.

— А ты, я гляжу, вместо трансфигурации и зельеварения практикуешься в легилименции, — фыркнул тот, чуть ослабив хватку и едва не позволив проворному снитчу выскользнуть из кулака. — Как это благородно с твоей стороны — не ходить на совместные уроки с Гриффиндором, чтобы не мучить своим присутствием Грейнджер.

— Я предупреждал: не лезь в наши отношения, — сразу ощетинился Тео.

Драко исподлобья взглянул на него, собираясь что-то съязвить в ответ, но, поймав на себе мрачный угрюмый взгляд однокурсника, решил не развивать эту тему.

— Чёрт с тобой. В конце концов, я к тебе в личные целители не нанимался.

— О том и речь, — криво усмехнулся Тео. — Ну, так что там с допросом? Как всё прошло? Готов поспорить, это было увлекательно.

Несмотря на то, что он продолжал пинать ногами камни, скрежет малфоевских зубов не могли заглушить даже они.

— Порой мне так и хочется тебя прибить, — прошипел Драко, — да вон, жизнь меня опередила... А допрос прошёл хуже некуда. Конечно, мы с Падмой изначально были не при чём, поэтому в этом плане Веритасерум ничего не дал. Но, Мерлин, нам пришлось рассказать кое-что из того, о чём я предпочёл бы умолчать.

— Про свой первый секс? Или про то, как тебя прохватило после того, как получил метку Пожирателя?

— Твою мать, Нотт! Лучше заткнись прямо сейчас.

— Молчу-молчу, — широко ухмыльнулся Тео, а внутри у него всё так и разрывалось от невыплеснутой боли, которая будто судорогой сводила его сердечную мышцу. — Так или иначе, это последнее, что я хотел бы знать о тебе. Но результат, я так понимаю, достигнут, и вас оправдали.

— Нас и не обвиняли, — заносчиво заметил Драко, — а лишь подозревали. Спешу напомнить, что благодаря вам с Грейнджер.

— Я уже принёс свои извинения; большего ты от меня не дождёшься, — хмыкнул Тео, но тут же переключился: — С чего ты приплёл сюда Грейнджер? Я, кажется, раз десять говорил, что был в Министерстве один. Или ты решил давить мне на больную мозоль, пока та не лопнет? Какая изощрённая пытка. Дааа, и этот человек ещё попрекал меня использованием Круциатуса на полукровках...

— Хватит валять дурака, — с неожиданной серьёзностью сказал Драко, останавливаясь у входа на стадион и втыкая метлу в ничуть не растаявший сугроб с северной стороны трибуны. — Ведь всё лежит на ладони. Мракоборцы, занимающиеся этим делом, подтвердили, что вас там было двое. Потом, я сам надоумил тебя попросить помощи у Гермионы — ну, или у кого-либо ещё из участников той битвы в Отделе тайн девяносто шестого года. Но здесь и лукотрусу ясно, что ты обратился не к Поттеру с Уизли и уж конечно не к Лавгуд. А зная Грейнджер, не приходится сомневаться в том, что если она взялась помогать, то помогать будет по полной программе, а именно: пойдёт в Министерство вместе с тобой, всё подробно расскажет, покажет, проявит чудеса логического мышления, которое позволит вам найти хилого полудохлого Волан-де-Морта, и разве что только прикончить его предоставит тебе. Это настолько в её духе, что ты можешь сколько угодно убеждать меня, что в ночь на пятнадцатое февраля в Министерство ты заявился один, однако же я останусь при своём мнении.

— Блять, Малфой, — выругался Тео после этого длинного монолога, — не думал, что ты такой зануда. Но отрицать очевидное глупо, да и, в любом случае, у нас ничего не получилось. Комнаты Отдела сложились как карточный домик от дуновения ветра, грохоту же было столько, будто мы по меньшей мере взорвали фонтан в Атриуме. А в Комнату смерти так и не попали.

— Не думал, что скажу это в адрес Гермионы Грейнджер, но всё-таки: ну вы и олухи!

— И тебе не хворать, — парировал Тео. — Я, возможно, и олух, но ты, кроме того, что зануда, ещё и полнейший дилетант.

— Почему это?

— Потому что представления не имеешь, о чём говоришь. Я посмотрю на тебя после того, как побываешь в Отделе тайн на своей «экскурсии»; уверен, ты заговоришь совсем по-другому.

— Вот это я и хотел с тобой обсудить.

Тео выдернул метлу Драко из снега и сунул её владельцу.

— После тренировки.

— Не смеши меня, Нотт! С каких это пор квиддичная тренировка стала для тебя важнее умерщвления старого доброго Реддла?

— Всё гораздо проще, Малфой: я начинаю замерзать без движения. Погода в марте весьма коварна. И тебе, — тут он стукнул Драко по руке снизу вверх, так что его пальцы от неожиданности разжались, и снитч выпорхнул, трепеща почти невидимыми крылышками, — тоже не советую попадать в больничное крыло накануне каникул и вашего с Патил эпохального похода в Отдел тайн. Бери пример со старосты школы — помогай до конца, раз уж вызвался.

С этими словами он расстегнул ремни чемодана, освобождая рвущиеся на волю бладжеры, и вслед за ними взмыл в воздух.

— Вот, значит, как, — только и смогла вымолвить Падма в ответ на краткий рассказ Гермионы о том, что произошло между ней и Ноттом после той злополучной встречи в Хогсмиде. Гермиона сама позвала её за гриффиндорский стол, едва завидев в дверях Большого зала, и Падма, слушая её внимательнейшим образом, всё же не могла не заметить, как та пару раз бросила полный горечи взгляд на слизеринский стол. Нотт был там, но сидел к ним спиной; как выяснилось, после разрыва с Гермионой он теперь всегда садился так, полностью исключая возможность встретиться с ней глазами.

— А ещё он перестал посещать зелья и трансфигурацию, чтобы не пересекаться со мной. Представляешь?

— Правда? — Падма была не на шутку удивлена. — Если со Слизнортом, как со своим деканом, он ещё мог договориться, то как он решил вопрос с Макгонагалл?

— Понятия не имею... — вздохнула Гермиона. — У меня несколько раз была возможность спросить об этом саму Макгонагалл, но я не стала. Мне пока трудно говорить о нём.

— Но ты же только что...

— Да, — Гермиона поняла всё с полуслова, — ты второй человек, которому я рассказываю об этом сама, и, надеюсь, последний. Честно говоря, меня поразила сдержанность Дина — прошло восемнадцать дней, а он до сих пор ничего не передал тебе.

— Восемнадцать? Гермиона, ты что, считаешь дни?

Гриффиндорка опустила голову, изо всех сил приказывая себе держаться.

Не время разводить сырость! Он ещё здесь, не смей, никогда больше не смей реветь при нём!

— Они как-то сами считаются... — наконец сказала она севшим голосом.