Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

И все же Данфер заметил, что я поглядываю на свою волшебную шкатулочку.

– А от нее письма так и не было?

По поводу писем от матери Даника договоренности не было. Ей передали мой адрес и первое время она писала раз в две недели. Данфер делал вид, что совсем не ждет этих посланий, но каждое из них было зачитано так, что бумага по краям уже пообтрепалась. А за последние пару месяцев было получено лишь одно. Врать подопечному, что-то выдумывать, я не могла и говорила честно – писем нет. Было ли мне это такой честности легче? Нет, конечно. Я переживала за него безумно, но чем помочь не знала. Пробовала узнать что-нибудь через наместника, но кроме того, что Мирвари спокойно живет также, как и жила раньше, больше ничего не удалось выяснить.

– Нет.

Он спокойно кивнул и произнес:

– Я к ней летом поеду. Ведь можно?

– Конечно. Обязательно съездим, – ответила я, а сама замерла – насовсем или проведать?

– Как думаешь, если она узнает прям от меня, как я тут, то будет рада? Ну за меня.

Обескураживающий своей надеждой вопрос поставил меня в тупик.

– Она же мама…

Я потрепала его по волосам и приобняла.

Мной никогда не ставилась цель заменить Данферу мать, да я бы и не смогла. Но в этот момент равнодушие его самого родного человека просто разрывало мне сердце. Где бы ни были мои родные, как бы они ко мне не относилась и как не поступали, я все равно знаю – они есть и будут рядом, несмотря на все расстояния. А тут…

– Я ведь к лету буду знать еще больше. Она обязательно будет мной гордится, – твердо заявил Данфер. – И соскучится успеет.

***

Мастер не присылал весточки, он явился сам непозволительно поздно.

Взбудораженный, беззастенчиво растрепанный и грустно-счастливый.

– Думаю, даже если ты завтра и занята, то в гости к моей знакомой обязательно наведаешься, – вместо приветствия заявил он. И отпихнул с дороги нашу новую служанку, явно направляясь в сторону столовой.

– Обязательно, – растеряно ответила я. – Будешь ужинать?

– Буду.

Банафрит с неодобрением глядела на неожиданного гостя, но распоряжалась по поводу позднего ужина споро. Новенькая проворно накрыла на стол и с любопытством разглядывала мастера.

Ее уговорила нанять Банафрит, уже давно изводившая меня замечаниями: “У вас слишком мало прислуги. Так не положено. Я справляюсь и сама, но будет лучше, если и у меня будет хотя бы одна помощница.” Впрочем, дай ей волю, на одной она не остановится точно. Но Лойрен меня пока устраивала – с обязанностями своими она справлялась хорошо, поэтому и претензий к такому выбору и решению Банафрит у меня не было.

Заметив взгляд девушки на себе, Джемтир почему-то повернулся к экономке и произнес:

– Недурственно.

Та вскинула подбородок и с гордо поднятой головой, предварительно все же бросив на меня взгляд и дождавшись позволения, ушла, захватив с собой и служанку.

– Я тебя сам отвезу.

– Хорошо.

– И послушай. Как я уже говорил – Хильна женщина довольно… специфичная. Поэтому не делай скоропалительных выводов.

– Я уж постараюсь.

– Складывается впечатление, что я волнуюсь больше тебя, – хмыкнул мастер. – У тебя тут нет ничего спиртного?

– Только настойка на травах от кашля для Даника. – И уже тише добавила: – Я уже устала волноваться.

– Ну ничего. Итак справимся. – Он подмигнул мне.

Комок у меня в горле мешал проглотить уже остывший чай и хрипотца в голосе не пропадала.

– Почему ты мне помогаешь?

И я имела ввиду не только нынешнюю ситуацию, к тому же этот вопрос я задавала не впервые. Что сейчас услышу?

– Если у меня есть такая возможность, то почему бы и нет?

– Так почему да? Только в возможности дело? – Именно сейчас мне почему-то было важным слушать ответ. Недомолвки, уход от прямого ответа надоели. Как же этого много в моей жизни! Как же проще было бы, не окружай меня столько тайн, скрытых мотивов, игр за моей спиной!

– А в чем еще? – деланно удивился мастер.

Вот тут я не выдержала.

– Ну хоть раз ответь на вопрос, не прикрываясь ничем! Неужели так сложно? Или я знать не имею права? Ну, ответь! Давай!

Я взмахнула рукой, и чашка с недопитым чаем скатилась со стола и оставила за собой грязно-коричневый потек на скатерти, но, упав на пол, так и не разбилась.

– То есть просто сказать спасибо ты не можешь? – неожиданно сурово в ответ на мою истерику ответил Джетмир. – Сама много открываешь людям? Откровенно рассказываешь о своих мотивах?

– Прости, я…

Он перебил меня:

– Ну так почему бы и мне не договаривать? Считай, что я помогаю другу, раз помощь себе ты так просто не принимаешь.

– Джемтир, я не хотела…

– Я помогаю тебе и взамен ничего не прошу. Так и ты не проси меня раскрыться, если я сам этого не желаю. Договорились?

Мне уже было безумно стыдно за свою вспышку, и чувствовала я себя неблагодарной дрянью.

– Конечно. Прости, я не хотела…

Мастер в очередной раз меня перебил. Он просто поднялся, подошел и обнял меня.

Я сначала опешила, но потом обняла в ответ. Рубашка на его груди промокла от моих слез. Стыдно стало еще и за это. Тем более, что в слезах он меня видит в последнее время чересчур часто.

***

Дом ведьмы оказался не таким уж и загадочным. Обычная постройка в один этаж, без изысков. Добротное жилище, не рассчитанное на большую семью. Расположен он был в живописном местечке на берегу реки недалеко от городка, где проживали Натсены.

На крыльце стояла женщина. Действительно высокая и действительно необычная. В чем именно – так сходу и нельзя было сказать. Возможно мои ожидания перенеслись на ее образ, но было в ней что-то такое, что вызывало смутную тревогу. Несмотря на это, я ее жадно разглядывала. И высокую, стройную фигуру, одетую в платье явно нездешних мотивов, и яркое, выразительное лицо, с правильными чертами и темными глазами, которые также внимательно разглядывали и меня. Ее черные волосы не были собраны в прическу, а были просто распущены.

– Заеду за тобой через два часа, – сказал Джетмир и уехал, оставив меня с ней. И даже не представил нас друг другу. Своей знакомой он вообще только кивнул головой.

– Пошли в дом, – произнесла Хильна, круто развернувшись в сторону двери.

Меня поразил ее голос. Хриплый, грубоватый, низкий, почти мужской. Словно она когда-то его сорвала или же много курила. Впрочем, говорят мужчинам нравятся такие бархатные голоса, будто бы севшие от страсти.

Она провела меня в светлую – стены были выбелены, просторную комнату, в которой не было ничего, кроме большого, крепкого стола. Только одинокая занавеска трепетала от сквозняка открытой створки окна.

– Раздевайся, я сейчас вернусь, – бросила мне ведьма и также резко развернулась, чтобы покинуть комнату.

Я сняла полушубок, стянула шапку, однако положить их на стол не рискнула. Так и стояла, держа их в руках, пока не вернулась хозяйка.

Она зашла со снежно-белой простыней в руках, которой застелила стол. Забрала одежду у меня из рук и вновь бросила через плечо, почему-то не глядя на меня:

– Снимай полностью все: платье, белье, серьги, кольца, чтоб ничего не осталось на тебе. Ни ниточки, ни колечка, ни заколки.

Да, я была в замешательстве, да, мне не хотелось тут же ее послушаться, но я все же доверяла Джетмиру, а она явно верил своей подруге.

В комнате было не то что прохладно, учитывая что окно было приоткрыто, – пар изо рта шел. Именно поэтому раздевалась я неторопливо, морщилась и до последнего не снимала белье.

Из-за нервного напряжения меня тянуло рассмеяться. И в голову лезли всякие дурные мысли. Например, я сейчас разденусь, а тут вернется мастер и они выскочат вместе с ведьмой с криком: “Разыграли!”. И это я себя уверяла, что верю им…

В комнату зашла одна Хильна. Ее внешний вид тоже поменялся: на ней осталась лишь рубашка до колен, напоминавшая нижнюю, но вряд ли она была таковой. Ткань выглядела слишком грубой, скорее всего домотканая из небеленого холста. По подолу были вышиты знаки, которые, судя по тем крупицам информации, что я все же нашла про морских ведьм, назывались “ларды”. Эти символы могли быть защитными, целительными, укрепляющими, но в основном их смысл был потянет только самим ведьмам.