Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

– Рик даже отказался от комнаты на первом этаже. Ты бы знала, как у меня сердце заходилось, когда он одолевал эти ступеньки. Упрямый, – последнее было произнесено чуть ли не с умилением.

От руки, которой эдель Фордис хотела потрепать сына по волосам, он отклонился, хмуро покосившись на мать, а потом вдруг лукаво улыбнулся.

– А Диль беременна, – сказал Эйрик.

Я перевела удивленный взгляд на его мать. Так вот что за радость!

– Она обещала мне в следующей письме рассказать о чем-то важном, но что такое… – я покачала головой.

Мне сложно было определиться с эмоциями – надо бы действительно радоваться, но учитывая странные и непростые отношениями между ней и ее мужем… И наверно зависть, да.

Видимо по моему лицу эдель Фордис поняла и растерялась.

– Вы же хотели, чтобы и я своим поводом с вами поделилась. Только мне для этого еще нужен эдел Вистар.

– Мы не ждали тебя сегодня так рано. Он занят пока что, хоть я и послала за ним.

Она нахмурилась еще сильнее, а Эйрик переводил недоуменный взгляд с нее на меня.

Бывший опекун явился только поздно вечером, из-за чего мне пришлось остаться с ночевкой. Но ждать утра для разговора я не могла.

Эдел Вистар расположился в кресле в своей кабинете. На столе стоял бокал с чем-то алкогольным, при этом наместник курил трубку. И совсем не стеснялся присутствия своей жены. Представить еще совсем недавно, что он будет так себя вести… Словно он уже с ней не считается.

Я и до этого нервничала, не зная как приступить к разговору, а после такого – и подавно.

– Как можно попасть в Венорфат?

Ровенийский выпустил колечко дыма и перевел взгляд на меня.

– Зачем?

– Надо.

– Тогда никак.

Присутствие эдель Фордис мне было важно тем, что придавало сил – при ней было легче вспоминать и рассказать о событиях полуторагодовалой давности со всеми подробностями. Ведь тогда эдель Фордис хоть и в сердцах, но всего не рассказала – – лишь обозначила проблему.

– Вот как, – задумчиво пробормотал эдел Вистар. – Не ожидал от Хилма. Будет жаль лишать его целительской лицензии.

– Причем здесь это? – вспылила я. – Чудовищная случайность – еще не повод для таких мер.

– Ты еще его и жалеешь, – бывший опекун покачал головой. – А ведь он помогал и Эйрику в лечении. Даже страшно представить, чтобы было с нашим мальчиком, ошибись он и в этот раз.

– Но все обошлось, Эйрик ходит, он почти здоров. А я… Мне нужно в Венорфат!

– И ты еще и веришь ему? Да он мог что угодно тебе наговорить, лишь бы снять с себя ответственность. Где гарантия, что все будет так, как он предполагает?

– Их нет, но что мне остается?

Эдель Фордис приобняла меня. И взгляд ее, обращенный на мужа, мне было сложно объяснить. Что же между ними произошло?

– Ты должен помочь Астари, – произнесла она твердо.

– Я понимаю, дамы, вы далеки от политики, но заверяю вас – если бы у меня была возможность, я бы помог. Но тут я бессилен.

– Вы мне должны, – сказала я и поднялась.

– Интересно что же?

– Как же быстро вы забыли историю с моим похищением, – поморщилась я.

– Я же тебя и вызволил.

– Думаете без вас я границу не преодолела бы?

– Уверен.

– Вистар! – воскликнула эдель Фордис. Она тоже поднялась с кушетки, подошла к нам. Сейчас ее глаза на мужа смотрели с неверием и презрением. Это я поняла точно. – Неужели так все и было?

– У меня не было другого выхода, – спокойно заметил наместник.

Его супругу кивнула и вернулась на то же место. Словно она для себя что-то решила и скорее всего, что-то уже однозначно безрадостное.

– Значит вы мне не поможете?

– Увы, я не в силах. Дипломатические отношения между нашими странами только-только стали налаживаться. И все же открытого доступа туда пока так и нет. А организовать вызов для тебя, – сказал он с особой интонацией, – не получится никак. Мне жаль.

Я скривила губы в горькой улыбке.

Эдель Фордис вышла вместе со мной. Она вновь взяла меня за руки, словно в этом прикосновении передавая мне свое сочувствие, поддержку и надежду.

– Я обязательно все разузнаю. Это муж думает, что раз я не вмешиваюсь в его дела, то ничего и не знаю. – Она покачала головой. – По возможности я тут же тебя оповещу. Я уверена, что у Хилма и в мыслях не было тебя обмануть, так что не теряй надежды. А если есть решение, то уж подходы мы к нему найдем. Вот увидишь.

Сил сдерживать слезы у меня больше не было.

Когда я вернулась домой, то первым делом написала Диль поздравление.

***

Ленсвен подтвердил – мне не дадут разрешение на посещение Венорфата.

– У тебя там нет родственников, которые могли бы выслать приглашение, – пояснил он.

Мы сидели в милой гостиной уютного дома Гаустофов и ели мой черничный пирог. Как я и обещала.

– Да и учитывая все связанное с твоей личностью… – продолжил Ленни, – не в ближайшие пару лет точно.

– Неужели совсем никак? – уныло спросила я.

– Я способов точно не знаю. А зачем тебе туда?

– Надо.

Друг хмыкнул и возобновлять расспросы не стал.

Мысли мои, понятное дело, постоянно были заняты именно этим. Как попасть в Венорфат? Как?

Я стала рассеянной, в то же время раздраженной, грубой. При Данфере срываться я не могла, все же держалась, а вот при мастере, как ни странно, пару раз сорвалась.

Спасал меня Стейнир, но все равно при нем я также вела себя сдержанно, стараясь не выдать того напряжения, что не отпускало меня. Прогулки, походы в кафе, на выставку. И разговоры. Обо всем, но чаще всего не о том, что нужно. Меня терзали мысли, что обязательно надо открыться Стейниру. Если не про проблему со здоровьем, так про происхождение точно. Но об этом я молчала. Не сейчас, потом, когда точно разберусь с остальным.

Я берегла каждую минуту проведенную с ним, наслаждалась, на это время все же забывая о невзгодах. Словно пыталась наверстать все то, чего была лишена ранее.

Он больше не пытался даже поцеловать меня, как будто также сдерживал себя и чуть отступил. С одной стороны я радовалась, так как боялась и не знала, что же мне делать, если он вдруг усилит напор, с другой – огорчалась. Почему ничего не делает? Странное, двоякое чувство, вносящее еще большую сумятицу в мою душу.

И все же каждый раз при прощании он целовал мне руку, не более. И легкое, почти невесомое, еле ощутимое прикосновение его с виду жестких губ к моей ладони вызывало у меня значительно больше эмоций, чем когда-то самые страстные поцелуи Рона.

Стоило только Стейниру покинуть меня, как глухое отчаяние накатывало, порой все же прорываясь.

– Кто испортил настроение благородной эдель? – поинтересовался мастер. – Вроде бы с личной жизнью, хвала всем богам, у вас наладилось. Наконец-то перестала издеваться над Тейном. Ну почти перестала.

– Не ваше дело, – буркнула я, делая вид, что полностью погружена работой. И даже не заметила, что вновь сбилась в обращении.

– Если ты и дальше будешь пытаться закрепить следилку на этой бедной пуговице, то она рассыпется на сотни кусочков. Можешь и без глаза остаться, тем более про очки ты опять забыла.

Я со вздохом отложила заготовку в виде пуговицы и тоскливо посмотрела на забытые мною защитные очки. Это точно не дело.

– Не понравился концерт? В любимом кафе отсырел чай? Современная живопись тебя не впечатляет? – ехидно вопрошал Джетмир.

– Откуда ты знаешь? – Я замерла. Неужели Стейнир обо всем ему рассказывал?

Мастер понял причины моего недовольства.

– Из него ни словечка не вытащить. Более того, он забросил наши дружеские посиделки. – Он укоризненно покачал головой. – Поэтому только слухи, ничего больше.

– У нас все хорошо.

– Ну и замечательно. – Он вдруг посерьезнел и отбросил шутливый тон. – Расстроена-то чем? Родители?

Вот тут я действительно испугалась. У меня, конечно, были предположения, что мастеру что-то известно из моей биографии, но, думаю, значительно больше, чем мне представлялось.