Орлиное гнездо (СИ)

Иоане и Тудору тоже поднесли угощение; они не посмели бы отказаться, да и вправду проголодались на воздухе, среди пирующих. Иоана взяла у красивого отрока, подошедшего к ним с княжескими яствами, чарку вина и благоухающее жареное голубиное крылышко, и юный прислужник коротко взглянул ей в глаза и поклонился с несомненным почтением. Узнал боярскую дочь.

Иоана стала пить и закусывать, а сама все смотрела на князя, точно хотела наглядеться впрок. Так вот каков он был – страшен, властен, изменчив. Теперь Дракула смеялся, громко и добродушно, – волк, прикинувшийся ягненком; кто-то из его воинов что-то говорил ему, и князь слушал с полным вниманием, несомненно, очень лестным для любого, и смеялся каким-то шуткам своего приближенного. Вдруг Иоане представилось, что быть таким любимцем дракона – лестно, почетно, дивно; она на миг ощутила себя так, как ощущал себя Корнел.

Потом за княжеским столом наступило молчание – все ели в той радостной тишине, которая сопровождает семейные трапезы. Иоана, забывшая про свою остывшую птицу, снова неотрывно глядела на лицо господаря – теперь оно было задумчивым, только глаза улыбались. Он сделал глоток вина и поставил кубок – спокойным, почти изящным движением; Иоана впервые обратила внимание, что в манере Дракулы за столом было больше изящества, чем дикости.

Глаза его улыбались чему-то, а в уголках рта под длинными усами затаилась горечь. Иоане вдруг подумалось, что этот человек должен быть очень мудр.

А потом вдруг господарь отодвинул свою золотую тарелку и встал; дружинники тотчас, кто сколько ни съел, повставали следом. Начали подниматься и придворные; но тут Дракула, повернувшись могучим телом сначала направо, потом налево, громовым голосом приказал всем оставаться на местах. Пусть едят, пьют и веселятся - сейчас будет зрелище!

Видя, как зверь улыбается, а потом и смеется, проговорив это, Иоана схватилась за плечо свекра; у ней в глазах потемнело. Зрелище?..

Но все оказалось не так страшно – на первый взгляд: Дракула всего только предлагал тому смельчаку, кто решится – из дружины его, из придворных, даже из простых горожан, – посостязаться с ним в плавании. Переплыть Яломицу до того берега и обратно: кто придет первый?

- Господарь прекрасный пловец, - прошептал дрожащий от волнения Тудор Иоане. – Я сам не видел – а все говорят!

- Боже мой, - проговорила боярская дочь.

А Дракула между тем, приосанившись, с усмешкою оглядывал толпу. Кто отважится бросить вызов своему господарю? И что будет тому, кто на это отважится, - а если такой смельчак победит князя, перед всем его народом?.. А если соперник нарочно поплывет не в полную силу – а князь уличит его в такой трусости?..

Да, господарь Влад был и в самом деле очень умен – дьявольски!

Иоана снова перекрестилась – и посмотрела прямо на дружину Дракулы. И, как нарочно, взгляд ее и жест заметил Корнел: самый молодой из государевых детей, с головой, затуманенной любовью…

Иоана поняла, что сейчас произойдет, – и она одна, одна будет виновна: но она уже бессильна была предотвратить то, что последовало.

Среди гнетущей тишины – мужчины побледнели, а женщины чуть не падали в обморок – отрок выступил вперед, оказавшись на шаг впереди всей дружины, и громко проговорил:

- Я готов состязаться с тобой, государь.

Тут впервые Иоана осознала, что князь совсем не высок: Корнел был одного роста с ним, даже чуть превосходил - а ведь ее муж еще не достиг роста зрелого мужчины.

Мгновение Дракула смотрел в глаза отчаянному храбрецу – а потом Корнел опустился перед повелителем на колени, потупившись; он покраснел, как девица. Иоана же стояла едва жива.

И тут господарь снова вспорол тишину своим смехом – смеялся он один; отсмеявшись же, владыка сказал Корнелу – всевидящие глаза по-прежнему улыбались:

- Встань! Негоже храброму мужу становиться на колени перед своим соперником.

Он подал Корнелу руку и вздернул сильного юношу на ноги, как ребенка.

А потом, совершенно невозмутимо, князь разделся до пояса, сбросив сколотый фибулой плащ, кафтан и рубашку – груду сокровищ - на чьи-то почтительные руки; тяжелые же украшения, и цепь, и перстни на пальцах, оставил, и все заметили это. “Он ведь еще и ел – быстрее должен устать, - вспомнила Иоана, глядя во все глаза, как бугрятся мышцами смуглые руки и грудь господаря. – Он хочет показать всем небывалую удаль!”

И ведь уже сентябрь близится к концу: вода в реке уже остыла - хотя в Валахии и теплее, чем дома! Могут судороги схватить!

Иоана ужасно пожалела, что не видела, наелся ли Корнел; хотя едва ли. Тот так почтителен к владыке, что не осмелился бы набивать рот в его присутствии.

Корнел был вынужден раздеться тоже – он так и пламенел; Иоана сравнила его тонкий торс с могучими плечами, грудью и спиною господаря Влада и поняла, что Корнелу не победить. Князь пошел к реке, на ходу стряхивая с ног сапоги; Корнел за ним. Иоана прикрыла глаза и сложила руки; потом опять открыла глаза и уставилась на соперников.

Дракула подошел к воде, потом забрел в реку по колено; Корнел следовал за ним, отступив вправо на несколько шагов. Оборотившись, господарь подождал, пока Корнел не поравняется с ним.

А потом Дракула кинулся в воду без предупреждения, точно спасался от врага; следом в воздухе мелькнули спина и руки чуть запоздавшего Корнела. А потом народ ахнул. Иоана бессмысленно шептала молитву, не понимая, что говорит, - только глядела, как сильно взмахивает руками князь, врубаясь в реку, точно топор в вековой ствол; а Корнел от него не отставал!

Невозможно было в это поверить: но Корнел держался наравне с князем почти до самого берега, и немного отстал только в конце. Но этого малого преимущества господарь не потерял: первым достигнув другого берега Яломицы, он встал на миг из реки во весь рост, показавшись зрителям, - потом бросился в воду снова и первым поплыл обратно, любо-дорого было глядеть. Но теперь зрители больше глядели на несчастного его соперника: победа Дракулы была несомненной, и оставалось только гадать, что он сотворит с проигравшим ему юношей.

Корнел плыл хорошо, но тише, чем вперед, - как будто устал или его что-то не пускало. Иоана, глядя, как ее юный муж направляется на расправу, вцепилась в плащ свекра мертвой хваткой. Она даже плакать не могла.

А когда Корнел доплыл и встал из воды, задыхающийся, мокрый, - успевший уже обуться Дракула снова приблизился к берегу и встретил его.

- Дайте ему его одежду, - проговорил он, видя, что стоящий перед ним опустив руки Корнел сейчас носа своего не найдет, не то что платья. Юноша побледнел и ничего не мог сказать своему владыке – всего его мужества осталось только на то, чтобы молчать и глядеть господарю в глаза.

Корнелу подали рубашку, а потом и надели ее на него; у него руки не поднимались. Оказавшись одетым, Корнел опять заалел – он опустил глаза.

- Я проиграл, государь, - ты победил! Теперь…

Он осекся и сжал губы.

А князь, улыбаясь, неспешно снял с себя тяжелую цепь, которая нисколько не мешала ему плыть, - и своими руками повесил ее на шею сопернику. Тот чуть не согнулся от неожиданности и тяжести.

- Теперь ты получишь награду за свою смелость, - сказал Дракула. – Молодец! Ты хорошо боролся!

“Но со мною тебе не тягаться – я куда лучше”, - поняла Иоана, что не было досказано. И правда: такого пловца, как князь, она еще не видела.

Поняв наконец, что он помилован и пожалован, Корнел схватился обеими руками за княжеский дар – а потом упал перед господарем на колени и поцеловал его перстень.

А Дракула поднял львиную голову и презрительно оглядел своих старших воинов – и тех, кто охранял его, и тех, кто сидел с ним за одним столом.

Потом Дракула опять обратил взор на Корнела.

- Пусть учатся у тебя все эти трусы!

И тут стоявший в безмолвии народ взорвался криками:

- Слава! Слава!

А торжествующий Дракула удалился в свой шатер. Через несколько минут он появился оттуда в другом, но столь же роскошном платье.