Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Стэм и Натали, вооружившись фонариками, побрели по главной широкой кладбищенской дороге, от которой отходили десятки дорожек поменьше. Каждая была пронумерована, но привыкшие к маленьким ящичкам в качестве могилы полицейские лишь как малые дети, попавшие в новый парк развлечений, то и дело с любопытством оглядывались по сторонам. Лучи света от фонариков то останавливались на грустных лицах мраморных статуй, изображающих ТехноАнгелов с огромными крыльями за спиной, то вырывали из тьмы покрывшиеся мхом надгробия с выцветшими фотографиями покойных, то освещали старые, уже давно никому не нужные лавочки и столики, за которыми поминали усопших. Сейчас кладбище цвело и пахло в прямом смысле этого слова. Казалось, не осталось ни единого участка земли, на котором бы что-нибудь да не произрастало.

- Жутко, – поежилась Натали, подходя к одному из надгробий, на котором красовался маленький ТехноАнгелочек. Могила оказалась детской.

- Не отвлекайся, мы сюда пришли не ради мертвецов, – напомнил женщине Стэм, уверенно следуя вперед. – Может снова попробуешь ей позвонить?

Натали, кивнув, нажала кнопку вызова и начала сосредоточенно вслушиваться в гудки.

- Давай же… бери трубку, ну…

- Тс! – внезапно поморщился Стэм. – Слышала? – Натали убрала трубку от уха и прислушалась к кладбищенской тишине. Через пару мгновений она действительно уловила тихие скрежетания молодёжной музыки.

- Это там! – Стэм и Натали сорвались с места, без раздумий пробежали прямо по старым захоронениям около ста метров и оказались около свежезакопанной могилы. На самой ее вершине мигал телефон Ёрики, издавая не самые приятные звуки для большей части населения города. А вот мертвецам музыка наверняка пришлась по вкусу.

- Что это… значит… – выдохнула женщина, дрожащими руками поднимая телефон. Экран мигнул, на нем отобразилась неотосланное сообщение «Раскопай меня».

- Боже… – выдохнула женщина, уронив телефон и без сил опускаясь на землю. – Это… конец…

- Постой, – Стэм старался мыслить трезво. – Смотри, здесь есть лопаты. И земля совсем свежая. Быть может, ее закопали совсем недавно.

- Я даже думать об этом не хочу! Нет! Этого просто не может быть! Она где-то еще! Но точно не здесь! Стэм, скажи мне, что она не здесь! – навзрыд воскликнула женщина.

- Успокойся! – прикрикнул на Натали парень. – Ты не дослушала. Возможно она в гробу, тогда у нас есть время. Будем надеяться, что ей хватит воздуха. Так что хватай лопату и начинай копать! – с этими словами Тараби, дабы стать хорошим примером, сам вцепился в орудие труда и взялся за раскопки. Натали, посмотрев на то, как мужчина, жизнь которого была практически полностью разрушена ее руками, с таким рвением раскапывает могилу, так желает спасти Ёрику, поняла, что не имеет права впадать в истерику. Она с силой ударила себя по щекам, а затем схватила лопату и начала помогать Стэму.

Им потребовалось около часа, прежде чем лопата Тараби ударила по деревянной поверхности.

- Давай! Скорее! Открывай!

Парень поддел крышку. Гроб распахнулся. Натали тихо взвизгнула. Внутри действительно лежала Ёрика в ее любимой пестрой футболке с блестками, в новых обтягивающих черных джинсах и драных кедах. В одной руке у девушки покоился пистолет. В виске зияла свежая рана. Ёрика была мертва. И, кажется, она застрелилась.

- С… – Натали уронила лопату, – Стэм… – выдохнула она еле-еле, – ты… видишь это?

- Да, кажется она Все-Таки застрелилась.

- Но… прости, что? – пробормотала Натали, почувствовав сильный толчок в спину. Не успела она вымолвить еще хоть слово, как оказалась рядом с дочерью. Женщина взвизгнула, попробовала подняться, когда крышка гроба резко захлопнулась.

- Стэм? Это какая-то шутка? Выпусти меня сейчас же! – завопила Натали.

- Удивительно, что можно сотворить, настроив удаленный доступ к чужому телефону. Я стоял за твоей спиной и печатал это идиотское сообщение, а ты даже не обернулась! – послышался холодный смешок. – Знаешь, я был уверен, что у нее не хватит духу застрелиться. Рассчитывал на то, что когда откроем крышку гроба, она, испугавшись, застрелит тебя. Тогда бы она оказалась в том положении, в котором находишься теперь ты. Что ж… жаль конечно, но ведь далеко не всегда планы идут так, как хочется.

Натали услышала стук земли, что кидали на крышку гроба.

- Стэм! ЧЕРТОВ УБЛЮДОК! ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ!

- О, Натали… Моя прекрасная Натали. Поверь мне, из тюрьмы я вернулся совсем другим человеком. Теперь я знаю, что могу все. Точнее, смогу все. После того, как распрощаюсь со своим прошлым, если ты понимаешь, о чем я, – голос парня становился все приглушеннее.

- И как ты сможешь после всего этого жить?!

- О, поверь мне, Натали, после этого я наконец-то Начну жить.

- Тебе не сойдет это с рук!

- Сойдет, Натали… вас еще не скоро обнаружат. Быть может, никогда?!

- Нас будут искать!

- Будут, но не найдут. Я же, в конце концов, не продавец газет и прекрасно знаю, как заметать следы, чтобы их никогда и никто не отыскал. Впрочем, и об этом ты тоже знаешь, Натали.

- Ты убийца!

- Нет… Это ты убийца… Ты и твоя тупоголовая дочь…. потому что убили во мне все человеческое из-за какой-то детской прихоти. А я не убийца. Ведь Ёрика была жива, когда я закапывал ее. Я дал ей выбор: ожидать тебя или застрелиться. Конечно, её я об этом не оповестил, но что поделать. С тобой же я тоже поступаю более чем благородно. Даю возможность последние часы своей жизни провести с дочерью.

- МЕРТВОЙ ДОЧЕРЬЮ!

- Не привередничай. Ты и сама скоро встанешь в ряды мертвецов.

- А как же то, что между нами было?!

- Стоя в суде и слушая приговор, я тоже, каждый раз кидая на тебя взгляд, задавался тем же вопросом! Или ты говоришь о сегодняшней случайной близости? Ты лишь заставила меня ненавидеть тебя еще больше. Кстати, если ты заметила, рана на виске Ёрики совсем свежая. Возможно, если бы ты поумерила свою похоть, я бы отослал сообщение о местонахождении маленькой сучки раньше, мы бы успели раскопать твою дочурку живой, и тогда бы сейчас я вел беседу с ней, а не с тобой.

- Ублюдок! Скотина! Тварь! Никчемное ничтожество!

- Да, Натали, ты как всегда права.

- Я никогда не прощу тебя!

- А я в прощении и не нуждаюсь. Готов довольствоваться твоей медленной мучительной смертью.

Настоящее…

- Еще добавки? – поинтересовалась Стефани чисто для вида, уже накладывая в тарелку Стэма новую порцию пюре и поливая его подливой с мясом.

- Угу, – только промычал парень, полностью поглощенный процессом пережёвывания пищи.

- Может хватит жрать! – несильно пихнув Тараби в бок, прошипел Эгон.

- А фы не вавибуй, – равнодушно бросил Стэм.

- Как все это только в тебя влезает?!

- У мефя фри фылутка!

- И четыре печени, как понимаю…

- Фыть мофет!

- Эгон, не приставай к мальчику! Посмотри, как он исхудал! Стэмик, кушай, у меня и добавка для тебя найдется.

- Стэмик? – ехидно протянул Эгон. – Действительно кушай-кушай, наедай задницу, а то костлявый – смотреть страшно.

- Ух ты, жертва анаболиков что-то заговорила о костлявости? Ты, оказывается, знаешь, что в теле человека присутствуют не только мышцы? Удивил! – проглотив кусок мяса, выдохнул Стэм, начиная лучезарно улыбаться.

- А ты! – Эгон задохнулся от обиды. И почему Стэм постоянно называл его жертвой анаболиков? Во-первых, Йот никогда ничего не употреблял, а во-вторых, фигура у него была спортивная, но он скорее походил на профессионального пловца, а не на бодибилдера, которым его постоянно выставлял Тараби. – А ты… – уже без энтузиазма повторил Эгон. – Дурак… – фыркнул он, отворачиваясь к окну. Все-таки надо было сразу же убедить мать в том, что Стэм наврал про их отношения. Тогда бы ему не пришлось наблюдать, как эта наглая харя сжирает месячный запас пищи, противно хихикая, перешептывается со Стефани и периодически крайне слащаво изображает влюбленность в Эгона.