Трансильвания: Воцарение Ночи (СИ)

Не особо церемонясь со мной, он скинул меня на пол и, вернув себе человеческую форму, со скоростью ветра сменив лохмотья прожженного серебром одеяния на новый черный камзол, коротко бросил. — Забирай вещи, которые жизненно необходимы. Я иду предупреждать детей и слуг. Собираемся и телепортируемся в холле первого этажа. Надеюсь, твои магические силы и способности все еще при тебе. В противном случае, мы уже бродячие мертвецы.

Он вышел из комнаты, а я окинула коротким взглядом бывшую спальню. До слез было жалко покидать ее, но, учитывая, что мы с Дэнеллой сделали проекцию на этот мир, была надежда на то, что в моей комнате останется все по-прежнему в копии этого мира. Минус разбитое окно. Когда Тефенсен брала у меня силу на создание проекции, оно еще было целым.

Накинув на себя тонкое серебристое платье на бретелях, я сгребла в первую попавшуюся сумку несколько нарядов, фотографию на том памятном белом мосту в парке, кулон, который предупреждал меня об опасности, грозившей мужу, хотя он и перестал работать после фактической смерти Владислава.

Спустившись вниз, я обнаружила, что все в сборе. Улыбаясь мне невинной открытой улыбкой, напротив меня стоял мой сын — Влад, копия отца. Удержавшись от объятий родных и любимых и оставив их на потом, я крепко сжала руку мужа в одной руке, а руку профессора Амбердо Андерсена — в другой. Сделав широкий круг из порядка ста людей: наших детей и самых близких слуг и друзей, мы заняли собой весь холл.

— Магическое слово? — Владислав вопросительно оглянулся на меня.

— Ну… Абракадабра что ли. — Сосредоточив всю энергию в себе и выбросив ее в пространство, я представила точную копию нашего мира. Это оказалось не так и сложно, и через десять секунд белое пламя окутало собой все помещение, застилая глаза мне и всем здесь присутствующим. Лица превратились в неясные всполохи и, более не в силах выносить вспышки белого огня, я с силой зажмурила глаза…

====== Глава 18 – Наследие сестер Шиаддхаль ======

IV. БЫТЬ ЭЛЬФОМ

ГЛАВА 18 — НАСЛЕДИЕ СЕСТЕР ШИАДДХАЛЬ

А их связала прочно нить,

Они друг другу в плен сдались…

Послушай, как стучат сердца.

Влюбленных не разъединить,

И в поцелуй уста слились

До смерти вечной, до конца.

Легкий взмах головой, и волосы, рассекая воздух, опадают мне на лицо. Нога в черной босоножке на пятнадцатисантиметровом каблуке в неразрывном тандеме с металлическим холодным шестом медленно скользит по нему вверх и чуть ниже под мелодичные томные возгласы Джамелии в ритме ‘Стоп’. Поворот вокруг шеста, и мои волосы снова нарушают все законы гравитации. Текила огнем обжигает мне горло, и все мои внутренние органы внезапно начинают полыхать адским огнем. Но я не боюсь подобных мелочей. Адреналин сейчас правит мной. Адреналин и буря вожделения. Я больше не хочу сдерживаться. На мне лишь босоножки, кружевное нижнее белье и гипюровая черная блузка, которая несколько секунд спустя опадает на пол к моим ногам после того, как я пьяным взглядом жеманно улыбаюсь через ее полупрозрачный рукав, как через платок, единственному зрителю. Прохожусь по ней каблуками, а он не сводит с меня голодного взгляда. В тот же момент опрокидываю бутылку, делаю залпом несколько глотков текилы и снова повторяю круг возле шеста, приседая и широко разводя колени. Когда пытаюсь подняться на ноги, голова испытывает головокружение, и меня заносит. Тогда в мгновение ока он оказывается рядом и вырывает бутылку из моих рук. Музыка загадочным образом стихает.

— Ну-у-у-у-у. Что за ерунда. — Имея на это все мыслимые и немыслимые аргументы, обиделась я.

— Хватит с тебя, пьянчужка. Ты уже надралась по самые не балуйся. Когда согласишься на обращение в вампира, пей потом сколько тебе вздумается, а с человеческим слабым организмом с тебя довольно.

— Какой же ты гадкий. — Я шутливо несколько раз ударила его в грудь кулаками, тщетно пытаясь дотянуться до бутылки, но Владислав был непреклонен, заводя руку назад, не позволяя мне даже допрыгнуть до текилы. — Ведешь себя, как мамочка. Родительский контроль, мать вашу. Понимаешь? Ты понимаешь, а? Дэнелла ‘Оттрахай Ее Траурный Гоблин’ Тефенсен осталась в том мире, а на нашем я час назад установила защиту на непрогляд знаком ‘Инвизус’. Кроме Хранителей Баланса Измерений этот мир не сможет увидеть и найти никто вообще. Мы свободны, дурачок. Свободны от этой суки, пока она там зубами скрежещет от того, что не может нас найти. А ты запрещаешь мне нажираться. Я хочу бухать, танцевать и трахать тебя до потери пульса. А ты. Хватит вести себя, как рыцарь печального образа.

Я рассмеялась, держась за голову, и устроила нешуточную потасовку с кулаками, в результате которой мы грохнулись на пол, при всем этом я — на его грудь.

— Лора, ты пьяна. — Резюмировал он, улыбаясь и заправляя прядь моих черных волос мне за ухо.

— Тобой. Я всегда пьяна тобой. Иди сюда. — Длительный томительный поцелуй рисовал акупунктурные линии огня на всех моих внутренних органах. Выдохнув, я прошептала. — Это покрепче текилы. Работает, как и всегда, безотказно.

Отстранившись, я смотрела на него через заволоченный пеленой томления и алкоголя взгляд. Такие знакомые сквозь все эти годы черты. Черные глаза, длинные трепещущие черные ресницы, выдающиеся скулы, прямой нос, маленький шрамик над тонкими губами, черные пряди волос, ниспадающие на лицо и золотое колечко в левом ухе.

— Цыганенок… — Еле выдохнула я. — Я не верю своему счастью.

— Почему ты не позволяешь мне обратить тебя, Лора? — Его сосредоточенный омраченный взгляд сейчас портил мне все веселье, и я тяжело вздохнула, опускаясь на спину на пол рядом с ним.

— Ну зачем ты так торопишь события? Мы здесь всего вторые сутки. А я… Я уже привыкла к тому, что солнечный свет не причиняет мне больше боли. Если у меня синяки или шрамы, или порезы, мне достаточно выпить твоей крови, и ткани регенерируют. Как вчера, когда ты вечером избавил меня от показательных для Дэнеллы последствий нашей драки не на жизнь, а на смерть. Что тебя раздражает в моей человеческой составляющей? Ведь ко мне вернулась моя прежняя внешность… Ты холоднее меня. Я чувствую разницу температур, и мне это нравится. А еще ты сам знаешь, почему я не горю желанием скорей стать вампиром снова. — Я снова склонилась над ним, касаясь пальцами его полуоткрытых губ. — Я хочу кормить тебя своей кровью. А если стану вампиром, моя мертвая кровь будет непригодна. Я не хочу, чтобы ты питался из пакета или из чужого горла. Не хочу. Пусть мой вампир поглощает меня…

— Зачем ты тянешься к боли, любимая? Это бессовестное использование тебя, и в этом нет ничего привлекательного. — Он смотрел на меня с легкой грустью, вытянув руки над головой.

— А так я чувствую, что ты жив. А это все, что мне нужно. Я хочу просто знать, что ты существуешь. Иначе мне начинает казаться, что тебя снова отняли у меня. В миллионный раз. — Я не могла больше притворяться, что хочу смотреть ему в глаза так, чтобы он видел мою боль, поэтому я отвернулась, сев на полу и склонив голову на грудь.

— Хей, бабочка, ты не обиделась? — Он погладил меня по спине с самым сочувствующим голосом на земле.

— Нет. Я устала от судьбы. Судьба породила меня неврастеником, а все вокруг меня только и стремятся меня доломать. Религиознопомешанные матери, буйные психопаты-друзья. Я чувствую только скорбь последние годы, и ничего больше. Во мне уже нет жизни, любовь моя. Дэнелла Тефенсен выскоблила последнее, что от нее оставалось.

— Зато у тебя есть текила. И я. — Он резко развернул меня к себе и прижал к своей груди, вернув мне бутылку, отрывисто целуя в макушку. — Люди — твари, но не позволяй им сломать себя. Помни просто, что среди всех них ты — лучшая. Никто тебе не скажет это, кроме меня. Ты будешь у всех и всегда виновата во всем. Но я тебя никогда ни в чем не винил и не буду. Со мной ты будешь свободна от стереотипов, девочка. Даже неврастеничкой, даже помешанной, даже с ума сходящей по мне и танцующей с текилой у шеста. Мне другая не нужна, как и тебе другой не нужен.