Трансильвания: Воцарение Ночи (СИ)

Обида огнем полоснула по его органам чувств, и, не успев себя проконтролировать, с разворота он влепил мне пощечину изо всех сил. Выдохнув и прижав ладонь ко лбу, он свел брови вместе и, не открывая глаз, спросил. — Врешь?

— Нет, конечно. — Фыркнула я. — А какой Аарон в постели, это вообще неописуемо. По сравнению с молодым и сильным торсом твои б/у-шные многовековые телеса, услада геронтофила…

Я не договорила, получив еще с десяток пощечин. Чувствуя, что через пару часов вся покроюсь синяками, тяжело дыша, я склонила голову ему на грудь. — Не огорчил. Ведешься, как и я на провокации Тефенсен.

— Она тебя провоцирует? — Он удивленно посмотрел на меня, и я тут же покраснела.

— Не смей даже спрашивать, как. Ее методы низменны. А ты — простодушный. Про Аарона наврала.

— Серьезно?

— Ну да. Обманули дурака… — Опрокинув мужа на пол, я легла сверху, склонившись к его губам, все еще коварно усмехаясь. — Разве что… Целуется он и впрямь потрясно.

— Ах ты ж, сучка. — Перекатом вверх, он вжал меня в пол. — Изменяла мне там, дрянь?

В его глазах блестели искорки смеха, и, когда я попыталась сморозить что-то еще гадкое, он просто зажал мне рот сначала рукой, потом поцелуем, пока я хохотала без остановки. Взяв его руку с когтями в свои, я провела ими по щеке, шее и груди, оставляя четыре длинных кровавых борозды.

— Теперь правдоподобно. — Прошептала я, отсмеявшись и морщась от боли.

Последний поцелуй, и я еле встала на ноги, подняв с пола перчатки, мешок с артефактами и кинжал Хранителей Баланса Измерений. Окинув взглядом ладонь, я не обнаружила на ней метки. Ни черной, клубившейся дымом, ни оранжевой, горевшей спокойным огнем. Она исчезла навсегда.

— Собирай вещи. Предупреждай детей и прислугу. Особенно дворецкого. Без Роберта я отсюда шагу не сделаю, да и без Амбердо Андерсена тоже. Я вернусь за тобой в течение пары часов. Если что-то пойдет не так… Нет. Не будем об этом. — Обняв его за шею, я зашептала на ухо. — Что бы ни случилось теперь, ибо я знаю, что мы висим на ниточке. Еще одного предательства с моей стороны Дэна не простит. Просто хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя. И всегда буду. Эти слова для меня не пустой звук. Я никогда не произнесу вслух того, в чем не уверена. Помни об этом всегда. Что бы ни случилось. Даже метке не удалось этого сломать во мне. Рассудок мой гнули в обратную сторону, но тело и сердце все равно тянулись к тебе. Собирайся, любовь моя. Уже через час мы уйдем. Я скрою наш мир, и все будет, как раньше. За минусом всего плохого, что было в нашей жизни, и что вытаскивала метка, блокируя в памяти все хорошее…

Более не оборачиваясь, я покинула комнату, спрыгивая по ступенькам витой лестницы с каменными цветами на перилах, через одну, мимо чертей и терзаемых ими ангелов. Хлопнув дверьми замка на первом этаже, я ринулась через ворота, прочь от дома, к опушке леса и пещере, крепко зажимая руками в серых латексных перчатках кинжал Хранителей Баланса Измерений и мешочек с доказательствами смерти того, с кем меткой Хранителя Архивов мне было предназначено покончить.

Когда я вошла в пещеру, Дэнеллу я обнаружила сидевшей на кровати, скрестив ноги по-турецки под собой. По всей видимости, вернулась домой она недавно, почти одновременно со мной, так как выглядела абсолютно вымотанной и обессиленной.

— Все расскажешь, но не здесь. — Коротко бросила она мне, с силой сжав мою руку в своей. Мы вышли в коридор, и Тефенсен подошла к абсолютно идеально ровной каменной стене. Коснувшись этой стены ладонью и что-то прошептав, девушка сделала шаг назад, пока замаскированные под каменную кладку пещеры двери с тяжелым лязгом разъезжались в разные стороны.

Завлекая меня за собой, Тефенсен вошла, и мы с ней остановились возле разделения комнаты на две части темно-багровым занавесом.

— Почему так долго, Корина? Форму теряешь? — Насмешливо презрительно бросила она, окидывая меня долгим пронзительным взглядом. Не меня, а мою исполосованную его когтями одежду. Мой латексный костюм, который держался буквально на ниточке.

— Ну, я могла и вообще не вернуться. — Я повернулась к подруге изувеченной шрамами и синяками стороной лица, и она даже присвистнула.

— Надо же. Неужели у него поднялась лапа на любовь всей его жизни? Лицемер, не правда ли? Хорошо, что сейчас в мире стало на одного лицемера меньше. Давай сюда мне башку этого урода.

— Монстр инстинктивно оборонялся в своем желании жить. Ему уже не было дела до симпатий и привязанностей. Я убивала его. И убила. Слава метке. — Пытаясь изобразить презрение во взгляде, я зябко поежилась. Головы у меня, разумеется, не было. И я понятия не имела, заглотит ли Дэнелла Тефенсен наживку, которую я принесла, или же ситуация снова обернется самым что ни на есть неприглядным образом для меня. Для нас…

На другой моей щеке медленно и верно расплывалось багровое пятно. Без ощущения невыносимой боли я вообще не могла прикоснуться к лицу. Оно горело.

— У тебя есть какое-нибудь лекарство от всего этого? По-моему, я сейчас просто умру от болевого шока. Из порезов до сих пор сочится кровь, а по лицу будто поезд проехал. В оба конца. — Я трагически указала рукой на свою уже начинавшую опухать физиономию.

— Все целебные эликсиры у меня в комнате. Голова, Корина. Только после этого получишь лекарство. — Дэнелла окидывала меня непреклонным холодным взглядом, в котором сквозило лишь без пяти минут презрение. Стараясь сделать максимально равнодушный тон, я изо всех сил следила за тем, чтобы не дрожать голосом.

— У меня нет головы. — После мучительной паузы в несколько длительных секунд, наконец, выдавила я. — Но есть кое-что другое в подтверждение моих слов.

Дэнелла тем временем обосновалась рядом с занавесом, а я запустила руку в холщовый мешок, вытаскивая оттуда обручальное кольцо мужа и заледеневшее окровавленное клеймо — символ Ордена Дракона. Приготовившись произнести заранее заготовленную ложь, я выдохнула и начала.

— Каролина Дракула просила меня похоронить отца не изувеченным. Поэтому я не стала отсекать голову. Обручальное кольцо я сняла с мертвой руки порочного ублюдка. А вот клеймо… — Выдавив из себя максимально озлобленную и полумертвую ухмылку, я продолжила. — Срезала еще с живого.

Приняв у меня артефакты, Дэнелла как-то не в меру горько усмехнулась. — И какое же тебе дело до того, что просила тебя Каролина Дракула? Она — вампир. Злобная тварь ночи. И ей было необходимо вырвать сердце сразу же после того, как ты покончила с ее папашкой.

На следующей фразе мой голос все-таки предательски дрогнул. — Она была моей дочерью.

Девушка-дракон покачала головой, из последних сил строя опечаленную мину смотрящего в упор на безнадежного. Но ухмылка уже успела начать закипать на ее пренебрежительно искривленной гримасе лица.

— Браво, Кори. Наконец-то ты хотя бы попыталась мыслить логически, разве что и примерно не успела прочувствовать то, что ощущает Хранитель Архивов, встречая вампира. Даже экс-родственника. Но мои тебе поздравления… Еще чуть-чуть и будешь соображать, как я. — Настроение ее изменилось в мгновение ока на озлобленно ожесточенное, и прямо в лицо она мне выплюнула следующую фразу. — Жаль, но поступать, как я, тебе не светит никогда, лживая дилетантка! ‘И мы сможем снова касаться, ощущать, чувствовать, любить.’

Кинув на меня издевательски презрительный взгляд и изобразив томный с поволокой, пока я онемела, услышав свои слова от нее, Дэнелла Тефенсен резко дернула за невидимый ранее шнур, заставив занавес опасть на пол. И тут же моим глазам предстало немыслимое по уровню злодеяния зрелище. На цепи, вмонтированной в стену, в ошейнике, закованный в серебряные цепи и намордник на полу лежал мой обессиленный супруг. Запах гниения повис в воздухе. Серебро почти разъело его одежду и разъедало кожу, заставляя раны превращаться в гнойные гниющие нарывы. С болью выдохнув, я дернулась к нему на помощь, но Дэнелла Тефенсен уже сложила пальцы в неумолимый крестовидный знак ‘Аарденто’, который в мгновение ока отнес меня к противоположной стене и вдавил в нее всем корпусом. Я бессильно вскричала от ярости, пока медленными шагами, радуясь произведенному эффекту, золотоволосая девушка-дракон приближалась ко мне.