Байки Чёрного Майя (СИ)

…Прыгающий волкодав, желтые глаза пылают бешенством. Но это не ярость зверя, в глубине зрачков – совершенно осмысленный холодный расчет, точно у стрелка – при виде мишени. Это даже не злоба: устранить, уничтожить, убрать лишнее, ненужное хозяину… Ярость схватки… треск разорванного горла. Клочья шкуры на истоптанном окровавленном снегу…

- Сколько я провалялся? Пару дней?

- Пару недель, – поправил эльф. – Все это время я молил Эру даровать тебе исцеление от ран.

- Подожди… ты что, хочешь сказать, что все это время неотлучно находился при мне?

Финрод, слегка растерянный, кивнул:

- Увы, я мало чем смог помочь. Как всякий рожденный в Благословенной земле, я способен унять боль и заставить раны затягиваться быстрее, но в этот раз мои умения оказались бесполезны. Раны Майя – это совсем иное… Для справки: Перворожденный после таких повреждений прожил бы около двух минут, так что смысла и возможности практиковаться в решении подобных задач я никогда не видел.

- Все равно спасибо…. – утомленный разговором Майя прикрыл веки.

- Да ты что! Ну, давай еще старому другу денег предложи за помощь!

Странно знакомая фраза и ее ехидный тон, совершенно не вязавшийся с величественным обликом государя Фелагунда, повергли Гортхауэра с состояние истерического хохота. Смех оборвался стоном боли, и парень вновь откинулся на подушки.

- Лежи, лежи – кивнул исполняющий обязанности няньки Финрод. – И так напрыгался уже.

Но Майя, несмотря на боль, проигнорировал материнскую заботу Фелагунда. Сжав зубы и тяжело дыша, он перекатился на локоть и принялся шарить по полу в поисках чего-то, одному ему известного.

- Лежи, я кому сказал! – рявкнул эльф, перехватывая не в меру активного пациента за шкирку.

- Инголдо, пусти! Мне встать надо… надо позвонить. Пусти, говорю!

- У тебя снова жар… – узкая и прохладная эльфийская ладонь легла на лоб Сотворенного.

- Инголдо, отстань… Позвонить надо, говорю!

- Не отстану. Ты опять бредишь: в этой комнате нет ни единого колокола. Нету, понимаешь? Ни одного! Лежи спокойно…

С минуту Майя озадаченно пялился на своего товарища, напряженно соображая, а потом вдруг расхохотался, окончательно перепугав и без того встревоженного Финрода.

- Ты… ты не так понял… Ну да, все верно, колокол! Короче так: – уже серьезно добавил он. – Мне нужна моя одежда. Где она?

- Если ты про эти жуткие брюки и не менее ужасную рубашку, то где-то здесь валялись… – Фелагунд протянул другу мятую шелковую рубашку и потрепанные штаны из грубой ткани, с пятью карманами, множеством заклепок. На этот раз отповеди по поводу права на собственный стиль так и не последовало: сграбастав украшенные клепанным ремнем джинсы, их хозяин быстро извлек из бокового кармана странный продолговатый предмет, вся поверхность которого была покрыта знаками. Финрод успел заметить начертанные тэнгварским шрифтом цифры от «1» до «9». Дрожащие от нетерпения пальцы Майя в определенном порядке коснулись светящихся знаков, и еле слышный звук дальнего гудка из самого нутра загадочного предмета поверг эльфа в изумление. А его друг, как не в чем не бывало, поднес к уху серый светящийся артефакт:

- Тано… Тано! – в голосе Гортхауэра слышалось самое настоящее отчаяние.

- Что случилось, таирни? – встревоженный голос собеседника, разумеется, был слышен лишь звонящему. – Что-то сорвалось?

- Да нет. С Финродом все вышло просто замечательно. До начала представления в подвале оставались как раз двое: Инголдо и этот, как его… Берен, кажется. Именно этот смертный и выступил в роли свидетеля так называемой гибели Финрода Фелагунда. Ох,Тано, это был мастер-класс… Голодный волколак с горящими глазами, прыгающий на человека в оковах. Эльф, заслоняющий человека собственным телом… красиво и печально, я даже сам чуть не разрыдался, удержало только то, что на окровавленной волчьей морде слезы смотрелись бы несколько ненатурально. Но дальше… Начался сплошной форс-мажор, и все пошло вразнос. Ко мне в гости заявилась возлюбленная Берена…

- Какая отважная девушка! Честь и хвала ее самоотверженности, что не побоялась в одиночку прийти на помощь любимому… Что, все было настолько страшно?

- Да нет. Напротив.

- Прости, не понял?

- Тано… – бедный парень был готов разрыдаться. – Ты…ты знаешь, как зовут эту «отважную девушку»?

- Представь себе, нет.

- Это… Тинувиэль из Дориата, Тано.

- Из Дориата? Та самая, что пишет странные песни?

Слышавший эту реплику Финрод торжествующе стукнул ладонью по колену: «так ее!»

- Да! Тьма Изначальная! – таирни откинулся на подушки, закатив глаза в потолок. – Тано, ну ты только представь ее в обществе этого колоброда несчастного… да что она в нем вообще нашла?! Я же… я… ни одного ее концерта не пропускал… а она… э-эх!

- Все ясно. Естественно, ты не смог отказать любимой певице и выпустил из подвала ее друга…

- Да, блин! Я бы его так и так выпустил, мало мне в замке всякого сброда… когда я впервые его увидел, то испытал острое желание дать ему монетку…или пинка. В зависимости от первого произнесенного им слова…

- И что ты выбрал? – ехидно поинтересовался голос в трубке.

- Да ничего! – поморщился Майя. – Знаешь… Когда я увидел Тинувиэль, то забыл обо всем не свете. Она стояла у ворот и пела. Не как на концерте, а только для меня одного, представляешь? Я вышел, я хотел автограф попросить, сказать многое… Даже в дом пригласить собирался. Ага. Только вот как-то не учел, что она явится в сопровождении пса из своры Оромэ. Тот тонких материй не понимает…

- Таирни, я надеюсь, ты цел?

- Относительно… – Гортхауэр старался говорить как можно спокойнее, чтобы голос не выдал боли в переломанных ребрах и разорванном горле.

- Как жаль, что мы так далеко, – с горечью заметил собеседник. – Я могу чем-нибудь помочь? Мне приехать?

- Да нет… не надо – слабо улыбнулся Майя. – Меня обратно Инголдо утащил, так что теперь все в порядке.

- Уверен? – не отставал собеседник.

- Да. Спасибо.

- Тогда по второму вопросу. Что с юношей и девушкой? Ты их отпустил?

- Естественно… – фыркнул Гортхауэр, – нет.

- Почему? Тебе что – жалко?

- Жалко, – ворчливо согласился парень. – Мне всех жалко, а вот меня, бедного маленького черного майярчика – никому! Уж как меня эта псина отделала, что спиртом лечиться пришлось…

- Охо-хо, и почему я уверен, что не при помощи растираний? – задумчиво прошелестел голос Учителя.

- Тано… ну что ты, в самом деле, а? А вдруг у этой шавки – микробы заморские, против которых вакцины не существует? Так что лучше всего – старый и проверенный способ, «дезинфекция изнутри» называется.

- Гортхауэр, о твоем моральном облике – чуть позже. Сейчас мне важно знать, что там с юношей и девушкой? Ты их, в конечном итоге, все-таки отпустил?

- Да сами они ушли. Меня не стали спрашивать, знаешь… – упавший голос Майя звучал непривычно тихо и грустно. – Тем более, в тот момент я был не слишком расположен к беседам…

Финрод опустил глаза, но хранившее выражение скорби лицо таирни вдруг расплылось в счастливой улыбке ребенка, что, наконец, ухитрился приклеить к полу отцовские сапоги.

- Ага, ушли. Я им мешать не стал. – Шкодному торжеству Сотворенного не было предела. – И они решили вместе преодолеть все преграды и самостоятельно защитить свою любовь от циничных посягательств этого жестокого мира.

- Замечательно…

- Ага. Тано… А угадай, куда они направились!

- Хм…

- …когда через пару месяцев к тебе постучатся две потрепанные личности и передадут от меня привет, то будь так добр – не гони их в шею… Для справки: та, что с четырьмя косичками – это Тинувиэль. Пока!

- Ну вот и все – почти весело изрек Майя, обернувшись к Финроду. А ты говоришь: «жар»

- Хм… Любопытно.

Фелагунд вертел в ладонях говорящий булыжник, еще хранивший тепло рук Сотворенного. Предмет не был похож ни на что, из ранее виденного королем.

- Что это?