Венгерская рапсодия

Я не забыла, что Янош стоял позади меня, его тень придавала мне сил. Мне было легче от того, что он здесь, но в то же время это все усложняло.

— Это тот, за кого ты не вышла замуж? — вдруг спросил он, указывая на Дейва.

— Да, я ее жених.

Этот гнусавый, напыщенный тон! Что я вообще в нем нашла?

— Кто, позволь спросить, ты такой?

— Ты мой бывший жених, — процедила я. — А это мой… это арендодатель Джоди.

Хоть я и была безумно зла на Дейва, я удержалась от того, чтобы тыкать ему в нос новым любовником. Это бы только все усугубило. Я хотела, чтобы мое послание было ясным и четким. Все кончено. Возвращайся домой.

Я надеялась, что Янош меня поймет, но слегка приподнятая бровь говорила о том, что он не понял. Я могла объяснить все позже.

— Ах, — сказал Дейв. — Тот самый, о котором мне рассказывала Джоди, тот, что хотел тебя соблазнить! Убери от нее свои руки. Она недоступна.

— Доступна! — Мне было все сложнее сохранять спокойствие и рассудительность. — Да, я доступна, Дейв, я свободна. Мы с тобой не будем вместе. Никогда!

Дейв глубоко вздохнул, внешне сохраняя самообладание. Он выглядел таким глупцом. Я знаю, что мне следовало быть выше этого, проявить доброту и сочувствие, потому что я причинила ему боль. Но с ним это было непросто.

— Послушай, любимая, присядь, и давай поговорим спокойно. В глубине души ты знаешь, что ты запаниковала и убежала. Мы можем преодолеть панику. Можешь сходить к терапевту по поводу своих страхов перед обязательствами, мы можем сходить на пару консультаций. Я только хочу заботиться о тебе, Руби, и снова быть вместе.

— Зачем? Зачем ты хочешь вернуть меня после того, как я с тобой обошлась?

— Ничего страшного, Руби, я тебя прощаю. Владельцы дома на Уоткин Стрит еще не нашли новых покупателей, так что сделка все еще может состояться. Мы можем снова подать заявление. Платье хранится у твоей мамы, нам только нужен новый торт.

— Послушай, Дейв…

— Мы созданы друг для друга, Руби, я знаю, тебе страшно, но все будет хорошо, — он посмотрел на Яноша, и его передернуло. — Пожалуйста, может этот мужчина уйти?

Янош качнул головой в мою сторону.

— Это Руби решать.

— Нет, останься, — сказала я. — Больше не о чем разговаривать, я не хочу за тебя замуж, Дейв. Я не хочу, чтобы мы были вместе. Я просто не могу.

— Руб, я думаю, у тебя нервное расстройство, — вмешалась Джоди. — Ты так не считаешь, Дейв? Все эти годы она была рассудительной и уравновешенной, а теперь сломалась.

— Я склонен с тобой согласиться, Джоди, впервые, — Дейв неприятно ухмыльнулся своей остроте. — Я никогда не скрывал своего мнения относительно того, что ты плохо влияешь на Руби, но я не собираюсь сейчас ворошить прошлое. Я очень благодарен, что ты связалась со мной. Кажется, я приехал как раз вовремя. Думаю, Руби в скором времени могла совершить большую глупость.

Он пристально посмотрел на Яноша.

— Нет, — возразила я, повинуясь инстинкту самосохранения. — Не могла. Выйти замуж за тебя было бы большой глупостью, потому что мое сердце было против. Что ж, пора это прекратить. Я буду делать то, что хочу, буду с тем, с кем хочу. И это не ты, Дейв.

— Антидепрессанты тебе помогут, любимая. Я договорюсь о встрече с доктором Гринингом, когда мы вернемся домой.

Вот теперь хватит. Мое терпение лопнуло.

— Домой? — прогремела я, сама не зная, какие слова вырвутся у меня в следующую секунду. — Куда домой? Я не собираюсь возвращаться в Англию, я остаюсь здесь.

— Что? — взвизгнула Джоди, а Янош улыбнулся, вселяя в меня уверенность и желание продолжать.

— Возможно, не совсем здесь, не в этой квартире, но я останусь в Будапеште, буду работать здесь бухгалтером, помогать Яношу с калькуляцией в его баре. У него есть страсть, которая движет им, потребность улучшить его район, и я хочу стать частью этого, помочь, пусть и немного. И более того, я хочу быть с ним.

— Что? — На этот раз Джоди и Дейв произнесли это одновременно.

Янош взял и сжал мою руку, отводя меня в сторону, эффект был потрясающий.

— Если он захочет, — добавила я тише, поднимая на него глаза.

Он поцеловал мою руку и положил руку на плечо. Я чувствовала, что мы встали стеной, которую не преодолеть. Мы стояли, непреодолимые.

— Да вы знакомы пять минут! — пробормотал Дейв, когда снова обрел дар речи. — Ты и правда сошла с ума. Я позову мужчин в белых халатах. Джоди, какой тут номер «Скорой»?

Но она замотала головой.

— Все зашло слишком далеко, Дейв, я начинаю думать, что поступила необдуманно. Возможно, нам следует просто оставить их в покое.

У меня и так кружилась голова от роящихся в ней мыслей, я не готова была впускать к ним новые. Я ужасно рисковала — объявила о своем будущем, которое зависело от другого человека, осознавая, что знаю этого человека всего пару дней. Возможно, Дейв был прав, и мне стоило проверить голову. Но я так не думала.

Это предвещает бумажную волокиту, нужно обдумать переезд, подписать бумаги и отстоять очереди, а еще долгие-долгие обсуждения.

Но все это можно сделать. Счастье может стать моим.И казалось, что Янош считал так же.

Глава 6

Вечеринка закончилась после четырех утра.

Когда последний цыган зачехлил свою скрипку, работники бара вымыли и высушили шейкеры, авторы скульптур, украшавших внутренний двор, опрокинули по последнему стаканчику палинки, мы попрощались с гостями, и руины извергли свою молодую клиентуру в венгерскую ночь.

Правда, слово «руины» больше не казалось подходящим. Янош укрепил витые железные балконы внутри двора, и теперь они служили импровизированной галереей искусств, клиентам предлагали выставлять творения своего гения на радость выпивающим здесь товарищам. Часть двора превратили в студию, где уже были подготовлены материалы для творчества. Безработная молодежь Восьмого района занималась украшением внешнего фасада, включавшего название бара — просто Nyolc, что по-венгерски значит «восемь».

Пьяненькая Джоди уехала на такси. Я помогла ей сесть в машину, заплатила водителю и вернулась, пройдя через огромный прямоугольный дверной проем, украшенный китайскими фонариками и неоновой цифрой восемь.

Во дворике догорало несколько свечей на старомодных железных столиках, которые мы принесли из заброшенного отеля. Обстановка бара нам практически ничего не стоила. Я знала, как сильно мы ограничены в средствах, но вместе у нас получилось.

Янош в белой рубашке, черном жилете и черных брюках бродил по брусчатке, подбирая мусор. Я стояла в темном углу, позволив ему думать, что я все еще снаружи, и беспрепятственно наблюдала за ним.

Он нервничал, сильнее, чем когда-либо. Вообще-то не помню, чтобы я прежде видела, как он нервничает. Казалось, он всегда на гребне волны самоуверенности.

Но, одеваясь перед большим обедом, он теребил манжеты и вытирал брови все менее свежим платком.

— Ты боишься неудачи? — спросила я.

— Нет, я боюсь успеха, — ответил он. — Я не умею добиваться успеха.

— Умеешь. Со мной у тебя получилось.

Он глубоко вздохнул, провел по кончикам своих усов и улыбнулся.

— Да, но с тобой просто.

— Ах ты наглый подонок!

Я хотела дать ему шуточную пощечину, но он поймал мою ладонь.

— Что? Разве я сказал что-то плохое? Я всего лишь говорю, что жить с тобой просто, потому что ты такая прекрасная!

— Хмм, думаю, мы можем списать это на трудности перевода. Но, на будущее, никогда не называй англоговорящую девушку простой.

— Почему? Что это значит? — он подтянул меня к себе, задавая свой вопрос прямо мне в ухо.

— Это значит, что ее просто затащить в постель.

— Но ведь это правда. Мы были в одной постели до того, как впервые заговорили.

— Боже, ты меня тогда до смерти напугал, — я поддержала его тихий смех, и мы обнялись.

— Так я добиваюсь женщину — сначала я ее пугаю, — сказал он. — Это работает.