Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман (СИ)

- А остальное? – спросила Женя, внезапно встревожившись. – Вспомню?

Василий улыбнулся, потом взял ее за руку и поднял с дивана.

- Иди, - он подтолкнул свою “небесную любовь” в плечо. – Иди к своему мужу. Он это заслужил.

Женя оглянулась.

- Но я забуду…

- Тсс!

Василий, сверкнув улыбкой, прижал палец к губам.

- Мне кажется, я знаю, как окончится твой роман, - сказал он.

Женя округлила глаза.

- Что?..

Василий покачал головой и отступил в тень. Он словно бы слился с этою тенью. Женя отвернулась от него и шагнула к двери; потом не утерпела и оглянулась.

Но Василия она уже не увидела.

Женя пошла в спальню и легла рядом с мужем. Он крепко спал и даже не шевельнулся, когда кровать под ней прогнулась. Очень хорошо.

Женя зажмурилась и уткнулась лицом в подушку, стараясь ни о чем не думать.

***

Утром ее разбудил Игорь.

Женя села в постели, ощущая себя преступником, разбуженным тюремщиком. Она еще не понимала своей вины, но уже чувствовала ее.

- Погляди-ка, что я нашел у тебя на столе, - сказал муж, протягивая ей исписанный листок.

Женя хотела было возмутиться: он опять трогал ее сочинения!

А потом она увидела, что почерк на листке – почерк Василия.

- Боже, - шепотом сказала она.

Игорь выглядел растерянным, каким-то испуганным. И уж точно не довольным.

- Ты сама это написала? – спросил он.

Женя помотала головой.

Она взяла листок. Там был, слово в слово, записан ее разговор с “тенью” Василия, якобы являвшейся ей ночью. Женя не помнила этого сна, но он оживал в ее памяти, пока она читала. Диалог обрывался на словах Василия:

“Небес нет. Есть только одна вселенная, и мы все едины для Творца. Просто вы не видите, кем эта вселенная наполнена”.

- А… дальше? – спросила Женя вслух, подняв глаза на мужа. – Почему мне кажется, что это не все? Мне страшно!

- А мне страшно за твой рассудок, - сурово ответил Игорь.

* “Апостол” в переводе с греческого буквально означает “ученик, последователь”.

* Евангелие.

* Истинная Аврора (заря) мира (фр.)

========== Глава 30 ==========

- Игорь, мне нужно взять мое сочинение из издательства, - сказала Женя мужу день спустя. Дольше она не вытерпела. Эти сутки они провели в большом напряжении – едва разговаривая друг с другом, когда сходились; Женя еще и стыдилась смотреть на Игоря.

- Тебе это так нужно? – спросил Игорь, сделав ударение на слове “так”. Он хмурился. Он ее не одобрял и едва ли когда-нибудь одобрит.

Женя твердо кивнула.

Игорь потер свой гладкий белый подбородок. Они сидели рядом на диване, но как будто нарочно старались не касаться друг друга, оба во власти нервов.

- Милая, будь осторожна, - сказал ее муж. – Ты знаешь, что душевные болезни в наше время все еще почти неизлечимы, даже при больших средствах?

Она свела брови; глаза ее опасно сверкнули.

- Ты хочешь сказать, что уже уверен в моем сумасшествии? Однако, друг мой…

- Нет, нет.

Игорь быстро наклонился к ней и, взяв за голову, поцеловал в лоб.

- Женечка, я знаю, что ты нормальна, но так же знаю, что от здорового рассудка до сумасшествия всего один шаг, особенно при чувствительной артистической натуре, - проговорил он. – Помнишь ли, как Пушкин писал: не дай мне Бог сойти с ума? Он ведь был гений.

- Игорь, а тебе не кажется, что Пушкин мог наблюдать такие же явления, как и я? – спросила в ответ Женя.

Губы ее тронула улыбка. Она знала, какой темы они оба избегают.

Игорь тряхнул головой.

- Мы не можем этого знать. А я тебя предупреждаю, - сказал он.

- Да, да, спасибо. Но я сознаю, что делаю, не беспокойся…

Вдруг у нее что-то размягчилось внутри при виде полного тревоги красивого лица Игоря, лица возвышенного и сильного человека, которого она завоевала. Женя придвинулась к мужу и неловко обняла его, прижимаясь головой к его плечу; ей сейчас хотелось его, и хотелось, и было стыдно в этом признаться.

- Женя? – шепотом спросил Игорь.

Она молча стала развязывать тесемки халата. Женя знала, что предлагает мужу то, чего он жаждет и в чем нуждается; но чувствовала себя почему-то так, точно пользуется этим человеком, не имея на него права.

Игорь заключил ее в объятия и стал целовать. Женя пыталась ласкать его в ответ, не поспевая за его напором, иногда ощущая стыд, будто делала недозволенное; но чаще замирала, закрыв глаза, и наслаждалась лаской сильных знающих пальцев и жадных губ. В главный момент, отдавшись полностью, она увидела перед собой свой идеал – темные волосы, высокий лоб, морозную улыбку… и уже не могла дать имени этому мужчине. Для таких минут мысли словами слишком низки, тяжелы и материальны. Ею овладели красочные образы, самые дорогие ей…

Потом Игорь лег рядом и обнял ее. Женя блаженствовала от этого ощущения, но сознавала, что нужен ей был не он.

Она знала, кто ей нужен, и знала, что Игорь наиболее подходящая, очень кстати подвернувшаяся замена.

“Я почти как двоемужница”, - подумала Женя.

- Я заберу твою рукопись завтра, - нарушил тишину Игорь.

Он поглаживал ее шею, и Женя не препятствовала мужу, хотя и не поощряла его. Она слушала.

- Не знаю, впрочем, кто и где примет твое сочинение теперь, - продолжал Игорь. – Едва ли можно рассчитывать на “Пегас”.

- Это сейчас неважно, - ответила Женя с улыбкой, которой муж не видел. – Главное – закончить. Книга, достойная этого, увидит свет.

- Ты ошибаешься, - сказал Игорь. – Так бывает далеко не всегда.

Они говорили сейчас о разных вещах.

Женя поцеловала мужа, потом спросила, не принести ли ему чаю. Ей хотелось о нем позаботиться. Игорь, кажется, не хотел чаю, но с улыбкой согласился, чтобы не отвергать ее заботу. Вся жизнь состоит из маленьких лжей, подумала Женя, вставая и поправляя волосы, чтобы предстать перед Фросей в пристойном виде. Интеллигенты, на свою беду, слишком тонко организованы и понимают порывы своей души и тела, понимают, когда лгут себе и другим. Высшее аристократическое искусство – уметь лгать другим так, чтобы возвышать их в собственных глазах.

На другой день была суббота. Игорь был занят, но Женя, как почти все время после свадьбы, могла распоряжаться собой – и она пользовалась этим, пока могла. Вероятно, это ненадолго.

Женя решила поехать к Виргинским – показать Саше свое лицо счастливой новобрачной. “Может быть, это ее утешит”, - подумала Женя, насмехаясь и над собой, и над лучшей подругой. Хотя над чем тут смеяться? Такова грустная правда жизни. Кому не приятно, когда у соседа корова сдохла, а уж в деле любви почти никто не умеет радоваться за другого, если несчастлив сам…

Женя надела то же коричневое, почти траурное, платье и никаких украшений, кроме маленьких турмалиновых сережек – подарка мужа. Еще она надела обручальное кольцо. Женя чуть не забыла об этом – после свадьбы она надевала кольцо только на людях, один раз, во время той конной прогулки.

Было около часа дня – еще не время для обеда, так что Женя вряд ли могла поставить хозяев в неловкое положение. Саша, конечно, должна была быть дома, она сейчас почти всегда дома, подумала Женя. Но она не учла того, что дома мог быть и Сашин муж.

Этот человек, чью фамилию носила ее подруга, был для Жени почти незнакомцем. А по своему воспитанию был от нее далек, как американский индеец.

“И Саша с ним живет!”

Ираклий был смущен визитом госпожи Морозовой – его предварили – и держался с ней тихо и вежливо. Вернее говоря, почти никак не держался. Качал головой или утвердительно мычал, когда Женя задавала ему вопросы, и избегал смотреть на блистательную даму. А Жене было достаточно одной мысли о том, что этот человек бил ее беременную подругу, чтобы испытывать к нему ненависть и брезгливость.