Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

Благодаря его связям, Шэнь Ляншэна сопроводили до самой Кембридж Роуд. Возможно опасаясь ограбления, двое мужчин, которым это было поручено, оставили Шэнь Ляншэна с его собственной лодкой, дружелюбно напомнив:

«Пожалуйста оставайтесь целым и невредимым, господин Шэнь».

Кембридж Роуд к тому времени стала Кембридж Ривер, но так как дом находился далеко от источника воды, а его основание было довольно высоким, в плохом состоянии оказался только фундамент. Первый этаж намочило, но слуги заблокировали двери и вымели воду наружу, приведя его в удовлетворительное состояние. Шэнь Ляншэн не сказал ни слова после возвращения. Он сразу пошел на второй этаж и вытащил из ящика в спальне револьвер, который хранил для личной безопасности. Он засунул его в штаны и поспешил снова спуститься вниз, уходя так же быстро, как и пришел, не сказав слугам, куда направляется.

На самом деле, он хотел отыскать Цинь Цзина, но не зная, где начать, он не мог просить спасательную группу сделать это с ним. Однако теперь у него был ясный план: сначала - дом мужчины, потом школа, затем возвышенные места и места, где собирались люди. Он обыщет все, пока не найдет его.

Лодка, на которой сейчас греб Шэнь Ляншэн, была прогулочной из парка. На носу красной краской было написано число. Оно, вероятно, недавно подправлялось, так как цвет был чистым, как кровь.

Он чувствовал, что был спокоен, а его руки совсем не тряслись. Он даже вспомнил то давнее время, когда они катались на лодке с Цинь Цзином: учитель одурачил его, сказав, что в воде рыба, а затем перестал сопротивляться, когда Шэнь Ляншэн взял его за руку.

Был полдень. Последние недели непрерывно шел дождь, но сейчас выглянуло солнце. Ослепительное, оно светило на него и на воду. Различные плавающие обломки засорили тихую поверхность воды, включая несколько мертвых цыплят и кошек.

И одно тело - человеческое, но Шэнь Ляншэн спокойно заключил, что оно не было свежим. Вероятнее всего кто-то утонул в верховьях реки, и его принесло сюда течением, просто плывущего на поверхности, после нескольких дней промокания. Тело было раздуто, и пол невозможно было определить. Оно дрейфовало, пока не натолкнулось на выкорчеванное дерево, которое завалилось на бок. Пытаясь продолжить путь, но проваливая попытки, тело отчаянно корчилось, словно все еще было одержимо духом, который старался найти замену своему проклятому существованию, чтобы продолжить цикл реинкарнации.

Само собой, Шэнь Ляншэн не хотел рассматривать возможность того, что мужчина тоже был унесен потоком.

Кто-то не умеющий плавать, наверняка будет сбит с ног ударом волны. Если бы он набрал в нос воды или ударил голову, тогда, скорее всего, он ни за что не нашел бы точку опоры снова. После всего, он стал бы плавающим трупом и тихо продолжал бы дрейфовать до черт-знает-какого места, только чтобы сгнить под солнцем….

Шэнь Ляншэн не смел даже думать об этом.

Но несмотря на это, его разум, казалось, разделился надвое. Одна сторона говорила ему:

Не думай об этом. Не думай об этом.

Пока другая продолжала напоминать:

Но ты должен думать. Что, если он - мертв? Что, если он…

Но если он мертв, что тогда?

Шэнь Ляншэн ощущал, будто его мозги спеклись на солнце. Его сознание то включалось, то выключалось. И он не мог, хоть убейте, составить ответ.

Его спина была мокрой от пота из-за жары, а может это был холодный пот. Руки на веслах все еще были ледяными и машинально гребли.

Вода затопила город вчера после полудня, но фиктивное правительство не могло организовать спасательные операции надлежащим образом. Больше не на кого было положиться, и некоторые смелые горожане прыгали в воду и плыли. Более трусливые оставались на месте, даже умея плавать, из-за страха, что их засосет в незакрытый коллектор или еще что-нибудь.

Кто-то вроде Цинь Цзина, кто не умел плавать, мог только оставаться на крыше. Он сидел с ночи до дня и пролежал все утро под солнцепеком без еды и воды. Его губы потрескались, а голова кружилась.

Окрестности стали морем. Почти все крыши были заселены людьми. Ребенок одной из семей поблизости, по всей видимости, играл на улице, когда хлынула вода, и исчез в мгновение. Отец плавал в поисках ребенка, пока плачущая мать оставалась на крыше. Цинь Цзин провел всю прошлую ночь, слушая ее рыдания, пока у нее больше не осталось слез.

Он смотрел на темную воду вокруг него, тоже не зная, что делать. Следующее, что он осознал, был ритмичный глухой звук, будто кто-то бьется головой о стену.

После ночи тревоги и страха, его сознание спуталось. Он думал, кто-то пытался покончить с собой, так что поднялся на колени и взглянул вниз с края крыши. То, что он увидел, было не человеком, а гробом, который принесло сюда откуда-то - может, с кладбища, выше по течению. Словно лодка, везущая смерть, он плыл, пока не был остановлен стеной, а затем стал стучать по ней. Тук-тук-тук - звучало, как похоронный звон.

Когда Цинь Цзин снова поднял глаза, он увидел Шэнь Ляншэна. Ну, его очки упали в воду много раньше, и зрение его было расплывчатым пятном. Однако он почему-то знал, когда увидел подплывающую к нему маленькую лодку, что это был Шэнь Ляншэн.

Он вскочил на ноги и тут же упал, прежде чем успел твердо встать на них, так как последние оцепенели от длительного сидения. Инстинктивно, он схватился за черепицу поблизости, но сделал это слишком мощно. Плитка глубоко порезала его ладонь. Кровь хлынула наружу, но он не чувствовал боли.

У Шэнь Ляншэна было острое зрение, и он еще издали заметил Цинь Цзина. Его тревога едва успела стихнуть, когда он осознал, что мужчину на крыше пошатывает. Еще больше волнуясь, несмотря на то, что нашел его, он ускорил движения. Достигнув дома, он вытянул руку и хрипло позвал: «Давай, я поймаю тебя».

Уровень воды здесь сильно превышал рост человека, и лодка была не так далеко от крыши. Цинь Цзину в действительности даже не было нужно прыгать, и Шэнь Ляншэн более или менее стащил его в свои объятия. Еле-еле удержав равновесие, когда мужчина накренился, они оба опустились на колени.

«Шэнь…» - на коленях, лицом к лицу, Цинь Цзин был в крепких объятиях Шэнь Ляншэна. Он с трудом мог произнести имя мужчины, когда почувствовал теплую влагу на своей шее, что заставило его позабыть о словах.

Шэнь Ляншэн молча плакал. Он крепко держал мужчину, возможно даже слишком крепко, и дрожал. Цинь Цзин обнял Шэнь Ляншэна в ответ, глядя, как его собственная кровь пачкает одежду мужчины. Только коснувшись ладонью мокрой рубашки на его спине, он начал ощущать боль. Эта была боль, что достигла сердца и заставила его тоже хотеть плакать.

Уткнувшись лицом в шею Цинь Цзина, Шэнь Ляншэн вскоре вернул контроль над собой, но еще некоторое время обнимал мужчину, прежде чем

отпустить. Он взял учителя за запястье и заметил порез на ладони. Он хотел дотронуться до него, но не осмелился.

«Просто царапина. Я в порядке», - быстро уверил его Цинь Цзин охрипшим голосом.

«Больше нигде не поранился?»

«Нет. Я в полном порядке. А вот ты…»

«Цинь Цзин….»

На лице Шэнь Ляншэна не было признаков слез, но глаза все еще были слегка красными. Это было выражение ранимости, граничащей с беспомощностью, которого Цинь Цзин никогда прежде не видел на лице мужчины.

Он слышал, как тот продолжил:

«Поехали со мной, я умоляю тебя, в Англию, в Америку. Мы поедем, куда бы ты ни захотел. Пожалуйста?»

Произнесенное оставило Цинь Цзина абсолютно ошеломленным. Шэнь Ляншэн никогда не говорил ему о своих планах покинуть страну, но не это удивило его, а слово «умоляю».

Даже спустя столько времени, проведенного с этим мужчиной, он никогда не слышал, чтобы тот умолял кого-нибудь о чем-либо. Слыша сейчас слово «умоляю», он чувствовал, будто нож вонзился в его сердце. Рукоять торчала наружу, запечатав кровь, боль и также ответ «да», который почти сорвался с его губ.

«Шэнь Ляншэн….»

Цинь Цзин молча смотрел на стоявшего перед ним на коленях мужчину и на воду вокруг, которой, казалось, не было конца.