Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

Шаньбэй - север провинции Шэньси, известный тем, что связан с Великим походом, будучи центром деятельности Коммунистической партии. Здесь также расположен городской округ Яньань, ставший одним из финальных пунктов Великого похода и провозглашенный коммунистами «родиной Революции». Великий поход - легендарный поход 1934-1936 годов армии китайских коммунистов. Войска шли из южного Китая через труднодоступные горные районы в Яньаньский округ провинции Шэньси. Коммунисты повсеместно отступали с занимаемых позиций и разрозненных контролируемых территорий, чтобы затем объединиться и закрепиться в Особом районе со столицей в Яньани. Основную силу составляла 8-я армия.

========== Глава 21 ==========

Шэнь Ляншэн не видел Цинь Цзина больше месяца с его ухода, и также не искал учителя. Он хотел вернуть мужчину, но мог с точностью сказать, что убедить его будет не просто. Поэтому он думал, что будет лучше разобраться в собственных чувствах, а уже потом решать, что делать с мужчиной.

Шэнь Ляншэн полагал, что Цинь Цзин был так несговорчив из-за его отношений с японцами, и это не было неразрешимой проблемой. Отец его был мертв, а значит, Шэнь Ляншэну больше не нужно было печься о завещании или доказывать кому-либо свою способность поддерживать положение семьи. В

крайнем случае, он заберет вложения из совместного с японцами предприятия, и с этим покончено. В конце концов, всегда будет возможность заработать больше денег. Во-первых, Шэнь Ляншэн не хотел оставаться в Китае надолго, так что фабрики уйдут рано или поздно. Во-вторых, японцы больше не были довольны совместным предприятием и своей долей прибыли. Кобаякава давил на Шэнь Ляншэна с деловой стороны, не сумев убедить мужчину заняться политикой, и Шэнь Ляншэну это порядком надоело.

Бизнесмен хотел отказаться от некоторой денежной выгоды, чтобы вернуть мужчину, потому что Цинь Цзин стоил этого. Затем встал вопрос: брать ли мужчину с собой, когда он покинет страну. С тех самых пор, как прикончил брата, Шэнь Ляншэн имел твердые планы уехать за границу, решив дать себе около года, чтобы закончить дела здесь, но он не был уверен, что делать с Цинь Цзином.

Если он решит не брать Цинь Цзина с собой и оставить мужчину, проведя с ним вместе около года, то «подло» будет слишком мягко сказано, чтобы описать его поступок. Однако, если он возьмет Цинь Цзина с собой….

Будучи до конца честным, Шэнь Ляншэн знал, что глубоко переживает за мужчину сейчас, и очень сильно хотел бы взять его с собой, но он не мог гарантировать, что его чувства всегда будут такими.

Теперь, когда его отец скончался, никто не торопил его с женитьбой, и он тоже не стремился делать это. За месяцы болезни отца Шэнь Ляншэн вспомнил многое из прошлого: боль матери и горести, свидетелем которых он стал. Поразмыслив, он наконец осознал, что не хотел, чтобы те же страдания обрушились на его партнера. Он думал, что должен хорошо относиться к Цинь Цзину, если они снова сойдутся. Поэтому, не планировал жениться на ком-либо, пока будет с мужчиной, но он также знал, что пришел к этому решению только из-за того, что все еще был неравнодушен к нему.

Но как долго продлятся эти чувства? Два года? Пять? Десять? Он увезет мужчину в чужую страну из-за чувств, что испытывает сейчас, а потом вернется к своему образу мыслей «легко найти - легко и потерять», потому что эти чувства развеялись и он хочет вместо этого жениться и иметь детей…. Он действительно должен быть чудовищем, чтобы сделать такое.

Увидев любовь в глазах Цинь Цзина, Шэнь Ляншэн тотчас же ощутил сильное желание снова быть вместе. Однако после этой первоначальной реакции, он хорошенько поразмыслил и оказался в затруднительном положении. Он, определенно, не был человеком с большой совестью, но та малая ее часть, что он имел, была направлена на Цинь Цзина. Он оставался втянут в эти размышления, и скоро пришел март.

Цинь Цзин держал продажу дома в секрете от Сяо-Лю. Только в раннем марте, когда продажа была урегулирована, и он больше не мог тянуть время, учитель рассказал другу. Он не осмелился сказать, что это было для того, чтобы отплатить Шэнь Ляншэну, а сам он уедет в Шаньбэй. В итоге, он наврал, будто просто собирается преподавать в другом месте.

«О чем это ты говоришь?! - Сяо-Лю был поражен. - Что не так с тем, чтобы учить здесь, дома? Работа везде одинаковая».

Цинь Цзин не ответил. Он напустил на себя пассивный вид и выражение лица, которое говорило: «Что бы ты ни сказал. Я уже все решил».

«Хорошо, даже так… - Сяо-Лю стучал по столу, так словно стучал по голове Цинь Цзина, чтобы посмотреть, что же происходит в этих его мозгах. - Даже если ты уезжаешь, ты не должен продавать дом! Как ты можешь просто продать дом, который оставили тебе родители? И вдобавок, разве ты не собираешься возвращаться? Где ты тогда будешь жить?»

«С тобой и твоей женой, конечно же», - ответил Цинь Цзин, противно посмеиваясь.

«Черта с два!» - сердито выругался Сяо-Лю. Затем, когда первоначальный гнев стих, колесики в его голове снова завращались. Цинь Цзин не был тем, кто действует так опрометчиво. Должна быть другая причина, чтобы друг продал дом. Потом он вспомнил произошедшее с ним, и ему все сразу стало ясно.

Имея подозрения, он был полон решимости докопаться до правды. Цинь Цзин ненадолго отвлек его ерундой, но видя, что друг собирается устроить ему взбучку, если он будет и дальше тянуть резину, признался: «Это, чтобы отплатить ему».

«… за меня?»

«Не только из-за тебя, - соврал Цинь Цзин, чтобы другу не было так плохо. - Я уже был должен ему кое-что, с того времени, когда мы были вместе. Я просто стараюсь вернуть столько, сколько смогу».

Естественно, Сяо-Лю не купился на это. Минуту назад он хотел побить друга, но в этот раз ударил самого себя по лицу. Он не мог извиниться: его «прости» ничего бы не исправило, так что он вложил всю силу в эту пощечину. Его щека сразу покраснела, демонстрируя пять кровавых отпечатков.

«Боже праведный! - Цинь Цзин схватил руку друга. Осознав, что не может больше валять дурака, он честно рассказал Сяо-Лю. - Когда я сказал другое место, я имел в виду Шаньбэй, понимаешь…. В любом случае, я планировал продать дом, даже если бы ты не угодил в беду. Просто поверь мне в этот раз, пожалуйста?»

Уже смеркалось, а свет не был включен. Сяо-Лю сидел с Цинь Цзином в темнеющей комнате некоторое время, а затем нарушил тишину хриплым голосом:

«Ты вернешься?»

«Да, - пообещал Цинь Цзин, кивнув. - Я вернусь назад, как только мы выиграем войну… А ты прекращай думать о деньгах, - продолжил он, пока его друг оставался безмолвным. - Для чего еще нужны друзья. К тому же, ты должен мне, а это лучше, чем то, что я должен ему, верно?.. Просто оставайся здесь и управляй своим чайным домом. Поспеши и найди себе жену, чтобы я мог поиграть со своими крестниками, когда вернусь, - Цинь Цзин потрепал друга по голове. - Крестница - тоже хорошо. Мальчишки слишком непослушны. Девочки - лучше».

Больше не в силах сдерживать слезы, Сяо-Лю всхлипывал, опустив голову, а по лицу его текли сопли. Цинь Цзин подумал, что лучше позволить другу поплакать сейчас, раз это все равно было неизбежно. Тогда, прощаться позже

будет легче, так что он сел рядом с плачущим мужчиной. В конце, он достал чистый носовой платок и успокоил друга, даже назвал его детским именем: «Не плачь, Сяо-Бао. Я вернусь».

По правде говоря, Цинь Цзин сам не знал, сможет ли вернуться, но не важно, где он жил или где умрет, было достаточно иметь воспоминания о доме в своем сердце.

Передав ключи новым владельцам, Цинь Цзин выбрал воскресное утро для визита в поместье Шэнь. Было десять часов, и Шэнь Ляншэн в этот раз был дома. Услышав доклад служанки, что мистер Цинь здесь, он направился в гостиную, чувствуя небольшую нервозность, так как еще не разобрался с мыслями.

Температура немного поднялась к середине марта. Цинь Цзин был в темно синем одеянии и очках в черной оправе. Он сверкнул улыбкой вошедшему Шэнь Ляншэну, и последний слегка растерялся: он неожиданно вспомнил, что в тот весенний день, когда они впервые встретились, на Цинь Цзине был тот же наряд.