Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

Улицы были тихими. Цинь Цзин плохо видел лицо мужчины на расстоянии больше ста ярдов, но проследил каждую его деталь в своем сознании.

Ничего нельзя вернуть, раз выбор уже сделан. Он никогда не сожалел об этом, но ясно осознавал, что все еще неравнодушен к мужчине. Не должен бы был, но был, тем не менее.

Чувства не казались сильными, так как он не видел его. Каждодневная рутина не давала ему часто думать о мужчине. Но в тех редких случаях, когда все-таки думал, он напоминал себе, что сам выбрал это, и снова приходил в норму.

Однако сейчас, когда он вновь смотрел на него…

Цинь Цзин ощутил внезапную боль в груди. Это был не плод воображения, а реальная боль, следующая за каждым ударом его сердца. У него закружилась голова, а в глазах все стало белым, как солнечный свет в день их прощания, как улица впереди, вымощенная снегом.

Цинь Цзин смотрел на мужчину минуту или две, когда, наконец, пришел в себя и пошел навстречу.

Шэнь Ляншэн уже отбросил панику, охватившую его, когда он остановил машину. Пока Цинь Цзин подходил, он тоже начал идти, засунув руки в карманы пальто. Его шаги были быстрее обычного, но оставались уверенными. Дойдя до мужчины, он надлежащим образом поприветствовал:

«Давно не виделись».

«… ага».

Собравшиеся было кусочки Цинь Цзина, рассыпались вновь, когда он услышал голос мужчины. Он был ошеломлен и даже не подумал сказать что-то подходящее случаю.

«Ты меня ищешь?»

«Ага…»

«Поговорим внутри».

Умный секретарь последовал за боссом из машины и стоял возле нее. Он видел, как Шэнь Ляншэн махнул рукой, и понял: босс хочет, чтобы они ехали без него. Нырнув обратно в машину, он сказал Цуй Чжао-ди:

«Мисс Цуй, у начальника другой гость. Поедем дальше, чтобы не опоздать на поезд».

«Эм, Вы можете подождать всего секунду, пожалуйста?»

«Извините?»

Секретарь подумал, женщина хотела подождать Шэнь Ляншэна, и собирался отговорить ее от этого, но она уже вышла из машины. Затем,

постояв, вероятно, с полминуты возле автомобиля, без его напоминания она вернулась внутрь.

«Простите, что заставила ждать», - тихо сказала она, затем опустила голову и погрузилась в молчание.

У нее не хватало смелости любить его. Он был так высоко в небе, в сиянии, что она даже не смела таить надежду. Однако она знала, что у нее больше не будет шанса снова увидеть его в этой жизни, так что набралась смелости посмотреть на него в последний раз. У нее также была крошечная надежда, что он может взглянуть на нее и помахать на прощание.

Шэнь Ляншэн правда видел, как Цуй Чжао-ди вышла из машины, но не имел желания придерживаться даже элементарных манер. Проходя с Цинь Цзином обратно в ворота, он заметил свисающую с его стороны руку мужчины и красные от холода пальцы. Он почувствовал раздражение, которое побуждало его отругать мужчину за то, что тот не носит перчатки в середине зимы, но потом осознал, что не имеет права говорить такие вещи. Ощущая разочарование, он не мог думать ни о ком другом.

Шэнь Ляншэн видел ее, так что, вполне естественно, Цинь Цзин заметил ее тоже. Он никогда не встречал Цуй Чжао-ди и не знал, кем она приходилась Шэнь Ляншэну, но он видел, как она, покинув транспорт, смотрела в их направлении, положив руку на живот. Ее глаза были полны нежности, но она робко опустила их, когда их взгляды встретились, и вернулась в машину, не произнеся ни слова.

Он женился? Вероятно, нет. Если бы женился, это должно было быть в газетах. Возможно, он не мог вступить в брак, так как еще не прошло и года после кончины его отца. Но если они ждут ребенка, то, по крайней мере, позже будет банкет*.

Мысли Цинь Цзина постоянно вращались, когда он прошел в дом с Шэнь Ляншэном. Чуть раньше в его груди болело, но сейчас все было нормально, все прошло.

Когда двое вошли в гостиную, горничная была в шоке, увидев Цинь Цзина, и не могла не улыбнуться учителю, подавая чай. Цинь Цзин улыбнулся в ответ, и улыбка не сошла с его губ, когда он повернулся к Шэнь Ляншэну, чье сердце от этого вида пропустило удар.

«Что я могу для тебя сделать?» - бизнесмен зажег сигарету, чтобы, более или менее, скрыть это сопротивление, и ровно спросил.

Цинь Цзин прямо объяснил ситуацию и наблюдал за реакцией на лице Шэнь Ляншэна.

«Я понимаю. Будь спокоен и жди хороших новостей», - Шэнь Ляншэн согласился помочь, не предъявляя никаких условий и не задерживая его всякими глупостями.

«Извини, что прошу о такой большой услуге».

«Ерунда».

После важного разговора, в комнате на мгновение воцарилось молчание, и оба одновременно начали говорить:

«Я…»

«Почему бы тебе не остаться на обед?»

«Нет, - Цинь Цзин замотал головой. - Мне нужно идти».

Шэнь Ляншэн пристально смотрел на учителя. Цинь Цзин смотрел в ответ несколько секунд, прежде чем повторить: «Я пойду. Еще раз спасибо».

«Тогда я не буду тебя провожать, - Шэнь Ляншэн встал и указал рукой. - Сюда, пожалуйста».

Хотя, когда они расстались, Шэнь Ляншэн и думал «легко найти - легко и потерять», правда была так горька, что гордость не позволяла ему признать ее. Он бы солгал, сказав, что не надеялся, что был более важен для Цинь Цзина, чем кто-либо или что-либо, и что мужчина выберет остаться с ним.

Теперь, возвращаясь в настоящее, Шэнь Ляншэн не винил мужчину за то, что тот пришел только за помощью. Он также не винил его за желание уйти сразу после решения дела. Шэнь Ляншэн правда не ощущал досады. Скорее, чувствовал радость: с одного только взгляда он мог сказать, что у мужчины все еще есть чувства к нему. Потом, когда Цинь Цзин увидел вышедшую из машины Цуй Чжао-ди, Шэнь Ляншэн прекрасно знал, что это приведет к недоразумению. Однако не стал ничего объяснять, чтобы вопрос взвешивался в сознании мужчины еще несколько дней.

«Цинь Цзин, - Шэнь Ляншэн сказал, что не станет провожать мужчину, но все же прошел до входной двери и даже доброжелательно напомнил. - Ты выглядишь еще более тощим. Впредь береги себя».

Цинь Цзин был на шаг впереди бизнесмена, но запнулся от произнесенных нежных слов. Однако он не обернулся и только пробубнил что-то в ответ.

Шэнь Ляншэн ничего больше не сказал и весело размышлял, пока другой мужчина шел через сад по направлению к воротам: Цинь Цзин, ты только причиняешь себе боль, стараясь двигаться дальше, когда очевидно, что ты не можешь.

Цинь Цзин оставил позади поместье и продолжал идти по тихой улице, даже не остановившись, пройдя перекресток, ведущий к трамвайной остановке.

Остаток вчерашнего снега все еще висел в мрачных тучах, фильтруя солнечные лучи так, что просвечивал лишь голубоватый свет. Он навис над покрытой снегом землей, словно гигантская опрокинувшаяся чаша, удушающая запертых под ней.

Цинь Цзину не было так уж плохо. Его логика была ясной, и в голове не помутнело, когда он разговаривал с Шэнь Ляншэном.

Только сейчас, оставив некоторое расстояние позади и позволив нервам успокоиться, он почувствовал, что слегка сбит с толку. Прошел год, или около того, с их последней встречи, и теперь у мужчины была жена и ребенок. В конце концов, они были в положенном для этого возрасте. Он должен был ожидать такого поворота и не удивляться, когда непосредственно столкнется с новостями. Как глупо с его стороны.

Потом он вспомнил, как мужчина сказал ему, беречь себя, так словно… так словно….

Следующее, о чем подумал Цинь Цзин, была его мать, говорящая ему, в то время, когда еще была способна узнать его: «Мой дорогой, ты теперь сам по себе». Позже, она позабыла, кем он был, и впала в беспамятство. Она ушла, даже не взглянув на него снова.

Внезапно Цинь Цзин почувствовал себя обиженным. Однако это не было из-за Шэнь Ляншэна. Прежде всего, он был тем, кто оставил мужчину, и было бы нелепо ждать, что тот продолжит тосковать по нему. Он просто чувствовал обиду, и коль скоро не мог винить Шэнь Ляншэна, он шел, плачась маме, словно капризный ребенок:

«Как вы хотите, чтобы я справлялся сам, когда оба - ты и папа - покинули меня?»