Возвышение падших (СИ)

Комментарий к Глава 11. Тёмные предвестия

Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/protivostoyanieandvalidehurrem

========== Глава 12. Связанные узами ==========

Вечер.

Топ Капы. Султанские покои.

Погружённая в полумрак опочивальня была освещена множественными свечами, колышущееся пламя которых рисовало мелькающие тени на стенах. За низким столом, накрытым всевозможными яствами, на атласной подушке сидел улыбающийся Орхан. Напротив него, искрясь ответной улыбкой, сидела Эсен, которая аппетитно поедала сладкий лукум.

— Ну, как тебе новые покои?

— Я всем довольна, господин, — ответила Эсен, стерев с губ белую муку от лукума. — Шах Султан оказалась очень любезной, отдав мне покои Севен Султан.

— Ты знаешь, что они принадлежали Валиде Хюррем Султан? — усмехнулся Орхан, зная, что это впечатлит девушку.

— Правда? — изумилась она, оправдывая его ожидания. — Вы её помните?

В тёмно-карих глазах Орхана поселилась задумчивость и толика ностальгии.

— Конечно, помню. Великая была женщина… Михримах Султан, её дочь, была на неё похожа. Больше таких женщин Топ Капы не видывал.

— А как же Шах Султан? — осторожно поинтересовалась Эсен.

— Моя сестра? — с каким-то недоумением переспросил Орхан, а после позволил себе усмешку. — Она, разумеется, мудрая и влиятельная женщина, но Хюррем Султан и Михримах Султан были, несомненно, более величественными.

Течение их разговора прервал стук в двери и, получив позволение султана, Локман-ага вошёл в опочивальню и почтенно поклонился. В его руках блестел драгоценный футляр с письмом.

— От кого письмо, Локман?

— Из Амасьи, господин. Дэфне Султан.

Услышав имя, черноволосый султан нахмурился, а после, отчего-то легко улыбнувшись, принял письмо из рук Локмана-аги. Эсен-хатун, наблюдая за этим, заметно напряглась.

Ей, разумеется, было известно о близости Повелителя и Дэфне Султан, который глубоко чтил и уважал свою третью жену. Эсен, молча смотря на то, как Орхан разворачивает письмо, ощутила прилив беспокойства и… ревности?

Опустив тёмно-карие глаза к написанному в письме, Орхан узнал витиеватый и изящный почерк Дэфне Султан.

“Мой падишах,

Пишу к вам, сама не ведаю зачем.

Раньше я думала, что ничто не способно разлучить нас. Верила, что вы любите меня также сильно и самоотверженно, как и я люблю вас. Так и было…

В те дни я была самой счастливой женщиной на свете, но они прошли, как проходит и всё хорошее. Всё хорошее когда-то заканчивается.

Нас разлучили другие женщины и, самое главное, время. Оно не пощадило ни меня, ни вас.

Вы называете меня лишь своим другом и мудрым наставником… Что же, я согласна и на это, лишь бы остаться в вашем сердце.

Но и ваше место в моем израненном сердце отныне иное. Вы — мой господин, султан Османской империи, падишах Вселенной, отец моего единственного сына Баязида.

К слову о нем… Амасья хорошо приняла нас. Дворец прекрасен, как и окрестности. Шехзаде Баязид ответственен в делах управления провинцией и всецело старается оправдать ваше доверие, оказанное ему.

Зла на вас не держу, так как вы все еще дороги для меня, но молю Аллаха, чтобы однажды вы узнали, что такое быть забытым и отверженным.

Почтенно целую ваши руки.

С уважением, Дэфне Султан.”

Пребывая в некотором смятении и растерянности после прочтения письма, султан хмуро отложил его на край стола.

— Плохие вести, упаси Аллах? — беспокойно осведомилась Эсен.

— Нет, — сдержанно ответил мужчина, нервно проведя рукой по своим чёрным волосам.

Чутко ощущая изменившееся настроение султана, Эсен-хатун поджала губы, понимая, что сейчас лучше хранить молчание и дать ему собраться с мыслями. Любопытство жгло её изнутри, когда её серо-голубые глаза касались письма, лежащего на краю стола.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Гюльхан Султан.

Наблюдая за тем, как три наложницы входят в покои в сопровождении Джихан-калфы, Гюльхан Султан царственно восседала на тахте. Её тёмно-фиолетовое одеяние отчасти сливалось с полумраком вечера, что делало её похожей на тень.

— Как вы и велели, госпожа, я привела трёх прилежных наложниц.

Взглянув на наложницу, стоящую первой в ряду, рыжеволосая госпожа недовольно поджала губы. Она была излишне полноватой, а Сулейману нравились стройные девушки.

Наложница, стоящая второй, оказалась куда более симпатичнее. Тёмно-русые волосы, высокая и стройная, да и на лицо мила. Этого было более, чем достаточно. Гюльхан Султан не желала выбирать ослепительную красавицу подобно Айсан-хатун, потому как тех за красоту ненавидели в гареме, а, значит, проблем с ними не оберешься.

— Как твоё имя?

— Хельга, — несмело молвила та.

Желания смотреть на третью наложницу у Гюльхан Султан не было и, кивнув Джихан-калфе, она безмолвно велела оставить их с Хельгой-хатун.

Когда двери за калфой и двумя наложницами закрылись, Гюльхан Султан поднялась с тахты и с ухмылкой вгляделась в милое лицо Хельги-хатун.

— Ты мне понравилась, Хельга. Эта ночь — подарок судьбы для тебя. Пройдёшь по золотому пути и предстанешь перед Шехзаде Сулейманом.

Бросив взволнованный и радостный взгляд к надменному лицу Султанши, та зачем-то поклонилась, низко опустив русоволосую голову.

— Благодарю, госпожа, за милость.

Джихан-калфа, вернувшись в покои, молча встала в стороне.

— Ступай в гарем, — переглянувшись с ней, произнесла Гюльхан Султан, обращаясь к Хельге. — Тебе нужно готовиться к ночи.

Хельга-хатун, покорно поклонившись, покинула опочивальню, провожаемая долгими взглядами женщин.

— Жаль Айсан-хатун, госпожа, — задумчиво проговорила Джихан-калфа, когда двери за той закрылись. — Думаете, Хельга станет достойной её заменой?

— Хельга, конечно, не столь красива, как Айсан, но более боязлива. Мне не нужна противница, Джихан. Глупыми править легче…

Покои Шехзаде Сулеймана.

Всё ещё не придя в себя после известия о смерти Эдже Султан, рыжеволосый Сулейман, сидя на тахте, листал какую-то книгу, не забывая о вине. Оно медленно дурманило его рассудок и, почувствовав это, Сулейман отставил пустой кубок на стол, не желая больше делать ни глотка.

Его потревожил стук в двери и, недовольно молвив позволение войти, Шехзаде обратил синие глаза к вошедшему Касиму-аге.

— В чём дело?

— Простите за беспокойство, господин. Одна наложница просит вашей аудиенции.

— Я же сказал, что не желаю принимать наложниц из гарема, — раздражённо выдохнул Сулейман, захлопнув книгу. — Так и передай моей матери.

— Девушка пришла не по приказу Султанши и не на хальвет. Желает поговорить. Думаю, вам стоит её выслушать. Уж больно усердно просит…

Пораздумав с мгновение, Шехзаде согласно кивнул головой, отчего его рыжие волосы блеснули в свете горящих свеч.

— Пусть входит.

Вздохнув, Сулейман изумленно увидел вошедшую в опочивальню стройную и высокую девушку с длинными чёрными волосами и пронзительными серо-зелёными глазами. Её яркую красоту портило лишь истерзанное лицо. Опустив голову, она поклонилась.

— Простите, господин, за то, что посмела явиться сюда и просить о разговоре с вами, — заговорила она и голос её лился мягко и переливчато.

Сулейман, хмурясь при разглядывании её лица, поднялся с тахты и, заложив руки за спину, медленно приблизился к ней.

— Что с тобой случилось?

— Гюльхан Султан вчера выбрала меня для вас, господин, — снова касаясь его своими серо-зелёными глаза, произнесла Айсан. — Но ночью вы меня не приняли и мне пришлось вернуться в гарем. Наложницы стали насмехаться и издеваться надо мной. Одна из них и истерзала меня…

— Надеюсь, они понесли соразмерное наказание? Моя Валиде позаботилась об этом?

— Лишь ту, что истерзала меня, наказали фалакой.

— Раз они понесли наказание, чего же ты хочешь от меня? — непонимающе спросил Сулейман.