Возвышение падших (СИ)

Резко развернувшись, Хюррем Султан, надменно вскинув подбородок, покинула опочивальню, оставив в ней аромат своих жасминовых духов.

Шах Султан с тяжёлой задумчивостью взглянула ей в след, обдумывая обидные слова взбунтовавшейся дочери.

Стамбул. Дворец Хюмашах Султан.

В ставшей привычной тихой тоске русоволосая Хюмашах Султан задумчиво стояла у огромного, во всю стену, окна, разглядывая постепенно увядающий к середине августа сад и деревянную беседку в нём, когда в холл явилась маленькая Хафса Султан.

— Мама?

Мягко улыбнувшись, Хюмашах Султан обернулась к ней через плечо, и, взяв подошедшую дочь за руку, опустилась вместе с ней на тахту.

— Что такое, моя красавица?

— А где Осман?

— Твой брат уехал в другие места, — помрачнев от упоминания сына, так скоро покинувшего её и оставившего наедине с собой и давней скорбью, ответила госпожа. — Наш Повелитель доверил ему земли империи и теперь Осман правит ими.

— Совсем как султан?

— Не султан, а санджак-бей, наместник. Султанзаде Осман Бей.

— А когда мы поедем к нему? — спросила Хафса, с грустью заглянув в серые материнские глаза.

По большей части, она проводила своё время с Османом, в то время как мать постоянно была погружена в мрачные раздумья и скорбь. Хафса Султан росла как сирота при живой-то матери, но оттого не любила её меньше. Мать была к ней тепла и мягка, но только тогда, когда Хафса сама об этом просила.

— Не знаю, Хафса… Быть может, в то время, когда Повелитель отправится в военный поход, мы отправимся в путь и навестим всех твоих братьев? Абдуррахмана, Мехмета, Мустафу, Османа… Мы долгое время их не видели, а письма, что они присылают, не утоляют мою тоску по ним.

— Давай поедем завтра?

— Завтра нельзя, Хафса, — мягко рассмеялась Хюмашах, поцеловав дочь в лоб.

В просторный холл явилась темноволосая и низкорослая Хадижа-калфа, которая поклонилась своей госпоже. В руках её виделось небольшое скрученное послание.

— Госпожа.

— Я слушаю.

— Из Топ Капы прибыло послание от Шах Султан.

Хюмашах Султан настороженно нахмурилась, но всё же приняла послание из рук калфы и, пересадив дочь с колен на тахту рядом с собой, принялась его читать.

“Дорогая сестра Хюмашах,

Спешу обрадовать тебя новостью о том, что твой будущий супруг — Феридун Бей — уже в столице и с нетерпением ожидает никяха, который будет совершен, согласно приказу султана, в конце августа совместно с никяхом моей дочери, Айше Султан.

Проведи последние дни в ожидании, а после познаешь счастье, так надолго забытое тобой.

Шах Султан”.

Исказившись в настигшем негодовании, Хюмашах Султан резко поднялась с тахты и, напугав дочь, импульсивно разорвала в клочья послание.

— Султанша, с вами всё в порядке? — забеспокоилась Хадижа-калфа. — Надеюсь, ничего плохо не случилось?

— Эта змея за моей спиной уже дату моей свадьбы назначила!

— Что вы будете делать? Противиться воле падишаха нельзя. Неужели он столь непреклонен в решении о вашем браке?

— Орхан, как и Шах, уверен, что мне не избежать этого брака. Они правы… Мне придётся позволить им совершить никях между мной и этим беем. Только после свадьбы, клянусь, он предстанет перед Всевышним!

Хафса Султан от гневных слов матери испуганно вздрогнула.

— Аллах милостивый… — настороженно прошептала калфа. — Госпожа, вы намерены убить его в первую брачную ночь?

— Никто ко мне не прикоснётся до скончания моей жизни после смерти Ахмеда! — истерично вскрикнула Хюмашах, а после, обернувшись на дочь, понизила голос до шёпота. — Найди сильный яд, Хадижа, и спрячь до нужного времени.

Хадижа-калфа, содрогнувшись от слов госпожи, мрачно поклонилась.

Топ Капы. Дворцовый сад.

Взвинченная и раздражённая после неприятного разговора с матерью и, к тому же, испуганная своими неожиданными чувствами к Альказу, Хюррем Султан прогуливалась в саду, в надежде успокоиться.

Внезапно взгляд её тёмно-карих глаз коснулся мужчины, спешившегося с вороного коня. Статный и черноволосый Альказ Бей, передав коня слугам, широкими шагами направился в сторону дверей Топ Капы.

Хюррем Султан, замерев, тоскливо наблюдала за тем, как он уверенно шествовал по тропинке, но неосознанно вздрогнула, когда Альказ, заметив её, остановился и почтенно поклонился.

Едва его чёрные глаза коснулись царственной и отчего-то печальной Хюррем Султан, он почувствовал, как волнительно затрепетало его сердце в широкой груди. Смутившись своих ощущений, которых он прежде никогда не испытывал, Альказ Бей всё же не удержался и приблизился к напряжённой красавице-госпоже. Подняв взгляд к её одухотворённому лицу, мужчина волнительно сглотнул. Прошлой ночью она ему снилась, явившись в белом одеянии посреди непроглядной тьмы. Красивая, притягательная и царственная, манила за собой в глубину тьмы.

Хюррем Султан внутренне затрепетала под жгучими чёрными глазами, переполненными какой-то тяжёлой тоской и вместе с тем нескрываемым интересом. В её груди что-то неприятно защемило, но, нахмурившись, она попыталась абстрагироваться от своих ощущений и вежливо улыбнулась.

— Альказ Бей.

— Султанша. Безмерно рад видеть вас. Прогуливаетесь по саду?

— Верно, — искусственным будничным тоном ответила Хюррем. — А вы, кажется, прибыли в Топ Капы по приказу Повелителя? Я слышала, вы живёте в собственном доме близ городского рынка.

— Да, госпожа, — кивнул черноволосой головой Альказ, в который раз сдерживаясь от желания сказать что-то менее официальное. — Повелитель вызвал меня для какого-то важного разговора. С вашего позволения, отправлюсь в его опочивальню. Не стоит заставлять султана ждать.

— Подождите… — неосознанно воскликнула Хюррем, когда он развернулся и направился было прочь.

Альказ Бей, обернувшись на неё с изумлением, сдержал импульсивный порыв улыбнуться её словам и чувствам, прорвавшимся из-за вежливости и напускной холодности. Что-то живое и волнительное плескалось в её глубоких тёмно-карих глазах.

— Наверно, всем, кроме вас, известен предмет разговора, ради которого Повелитель вызвал вас к себе.

— О чем вы? — насторожился Альказ Бей.

— Повелитель и моя Валиде решили, что вы станете мужем моей младшей сестры — Айше Султан. Свадьба назначена на конец августа. Осталось всего несколько дней…

Альказ ошеломлённо взглянул на напряжённую Султаншу, которая, опустив глаза, обошла его и скрылась за опадающими деревьями. Его окутал дурманящий аромат её жасминовых духов, что вывел его из растерянности.

Топ Капы. Гарем. Комната Зейнар-калфы.

Разбираясь с гаремными документами, Зейнар-калфа устало сидела за низким письменным столом, когда в её комнату вошёл ага с письмом в руках.

— Письмо из Манисы, Зейнар-калфа. Просили передать лично вам.

Мгновенно насторожившись, Зейнар-калфа, поспешно поднявшись на ноги, забрала письмо из его рук. Закрыв дверь за ушедшим агой, она прикрыла глаза, чувствуя, как испуганно затрепетало сердце.

Она всё ещё помнила о том, чем обернулись для неё интриги Гюльхан Султан. Шах Султан её едва простила и с трудом оставила на занимаемой должности хазнедар. Ещё одной ошибки она не простит.

Зейнар-калфа медленно развернула письмо и с опаской принялась читать его.

“Калфа,

Однажды ты поклялась верно служить мне. Надеюсь, твоя клятва до сих пор действенна, потому что мне нужна твоя помощь.

Благодарю тебя за то, что информируешь меня о ситуации в столице и Топ Капы.

Но отныне у тебя есть поручение важнее всего этого.

Найди сильный яд и, как только настанет удобный момент, отрави им Шах Султан. Не сегодня, не завтра. Я даю тебе много времени, лишь исполни поручение!

Помни, что тебя она никогда не простит за твои дела с гаремными книгами и слухами в гареме, так что избавиться от неё будет лучшей участью и для тебя.

Твоя госпожа”.

Зейнар-калфа напряжённо нахмурилась, понимая, что подобное может стоить ей жизни. Опомнившись, она подбежала к горящему камину и бросила в него злосчастное письмо, которое возгорелось оранжевым пламенем, а после превратилось в серебристый пепел.