Око за око (СИ)

Ненавистный им бастард ехал впереди, улыбаясь кривой от шрамов улыбкой. Он насвистывал что-то себе под нос, и караковый конь под ним, казалось, чувствовал хорошее настроение всадника, едва пританцовывая на снегу. За ним покорно плелись слуги, везшие на длинных палках связанные туши оленя и молоденькой лани. Рядом привязанный к одной из лошадей трусил большеглазый олененок, жалобно звавший свою мертвую родительницу.

– Да. Лучше и быть не может. – сказала Санса немного недовольная постоянно сомневавшимся Клиганом.

Отправить бастарда на охоту было ее идеей, которой Рамси, скучавший от рутинной жизни лорда-пленника, очень обрадовался. Девушка тысячу раз подумала, прежде чем отпускать мужа за ворота, но она уже давно была уверенна в том, что бастард никуда не сбежит от нее. В Дредфорте у него были все те условия, все привилегии, которые вне стен замка на могучем Севере не имели никакой силы, и далеко неглупый лорд Болтон хорошо понимал это сам.

Но это так! В последнюю очередь миледи думала об его удовольствии. Ей очень хотелось хоть как-то спустить неуемную энергию супруга. Уж слишком часто они бывали наедине, и сейчас Санса радовалась своему мудрому решению.

Отправленный с ним молчун Билл, живой и здоровый, ехал рядом. Бастард был доволен – он возвращался с хорошей добычей. Можно было приберечь замковую скотину, угодив твердившему о необходимой экономии старику-ключнику Кроу, показав себя хорошей хозяйкой, и леди Старк-Болтон ощущала какое-то особенное удовлетворение от того, что смогла убить нескольких зайцев разом столь малыми усилиями.

– Ты не видел, что он сделал с Теоном Грейджоем. – вернулась она к прерванному разговору. – Он превратил его в покорного раба, который очень часто безропотно стоял в нашей спальне… Как мебель. – девушка шла по стенке и легким движение руки скидывала шапки снега, скопившиеся между треугольными зубцами. Глянувший на нее Сандор вновь чертыхнулся.

– Он хуже ублюдка Джоффри Баратеона. – видимо, о чем-то догадывался Пес.

– Безмозглый жестокий принц или изощренно жестокий бастард. – выдохнула Санса облачко пара, после затянув веревочку на намокшей перчатке потуже. – Один убил моего отца, другой… – смолкла девушка из-за неприятных воспоминаний, пронесшихся мурашками по коже. – Другой убил моего брата… Этот умен, по крайней мере. – ограничилась она этим выводом, оправдав супруга. – Мне нужно идти. Ему не очень нравится, когда мы с тобой долго разговариваем наедине.

– Какое беспокойство!

– Да. И прежде всего о тебе, – неосторожно бросила она в его сторону, спускаясь по лестнице, и Пес сильно сжал кулаки от столь жестокой к нему уколки.

Полы ее плаща едва колыхались от скорого шага. Во дворе уже появился нагло лыбившийся бастард, крутивший головой в поисках рыжей девы, и Сандор тяжело вздохнул.

– А ведь могла тогда уйти со мной, – тихо сказал он, припоминая всполохи огней на Черноводной.

– Моя дорогая жена! – разнесся по сонному двору голос Рамси Болтона. Спрыгнув с коня, он передал поводья подоспевшему конюху, и теперь расставил руки в стороны, ожидая теплых объятий.

– Вижу, охота удалась, – осталась стоять в стороне леди Болтон.

– Сегодня мой день, – довольно пожал плечами бастард, трепля Сансу за щеку. – Мы выследили целое семейство сохатых. Тебе нравится? – обернулся он на маленького пятнистого олененка, опасливо жавшегося к лошади, с которой его привели.

– Он — маленький.

– Маленький. – засюсюкал Рамси, довольно покачиваясь. Бастард шмыгнул носом, заметив невинное умиление на лице жены. – Всего несколько недель от роду. Прям от сиськи оторвали. – сказал он, и леди Болтон поджала уголки губ.

– И? – Подняла она брови. – Ты сейчас на моих глазах перережешь ему глотку? Натравишь собак? – вздернула она бровью, переступив с ноги на ногу. – Разрубишь мечом пополам?

– Хм-хм. Хочешь, чтобы я его отпустил? – задрал кудрявую голову бастард, искоса глядя на осмелевшую жену.

– Зачем? Скажу на кухне, что у нас сегодня молодая оленина. Без матери он все равно долго не проживет.

– У! Где же твое милосердие. Я прям дрожу от страха, моя безжалостная женушка, – слегка выпучил он глаза, поцеловав ее в щеку. Хладнокровие Сансы, пусть и напускное, его искренне восхищало. – В следующий раз выслежу волчонка. Посмотрю, как тогда будешь выкручиваться.

– Волк не каждому дается в руки.

– Ты же далась.

– Ты так в этом уверен? – расплылась девушка в наполненной сарказмом фразе, и Рамси лишь прищурился, довольно расширив ноздри. Ничего более ему не сказав, Санса пошла в сторону кухни и на секунду неуверенно обернулась, как-то кокетливо откинув с плеча волосы.

Это были их любимые игрища между мальчишкой-хулиганом и красивой пай-девочкой. Задача мальчика-забияки была дернуть девочку-красавицу за косичку. Задача девочки-красавицы всем своим видом показать, что ей не больно, ни в коем случае не плакать, а то и дать отпор. Иногда победителем выходил он, но чаще она, с его милостивого позволения. Уж очень веселило его, когда молоденькая жена, еще недавно бывшая его пленницей, брыкалась, настойчиво напоминая ему о своей свободе и обретенной власти.

Дредфорт их сближал. Рамси был здесь настоящим лордом, а она была настоящей леди-женой в глазах окружающих. Снискавшая всеобщее одобрение у обитателей замка Санса все же была здесь чужачкой и в отличии от Винтерфелла ощущала себя не столь уверенно, посему и вела себя не так высокомерно. Ей нужна была помощь. Его помощь, и лорд Болтон получал особое удовольствие, показывая ей свои владения, замечая уже не столь горделивый блеск в ее глазах. Со своей новой ролью леди Старк очень хорошо справлялась, став к тому же с ним куда ласковее и сговорчивее, однако он все чаще ловил себя на некоторых странных желаниях.

Она поменялась с момента побега из Винтерфелла. Бастард был бы глупцом, если бы этого не заметил, но на фоне белого полотнища Старков с этими распущенными огненно-рыжими волосами и пушистыми ресницами она выглядела все также невинно в его глазах, провоцируя своей утонченной недосягаемостью. В их спальне он спускал ее с небес на землю, но этого казалось мало.

Санса была права – она далась ему, но не вся. Он сам это чувствовал, жалея, что тогда в Винтерфелле, так и не прорвав неведомую заслонку, не докопался до ее сути. Теперь, будучи ограничен в средствах, бастард все равно хотел достать это нечто, и от этого хотелось чаще быть с ней, разговаривать, слушать, видеть. Он попадал в какую-то глупую зависимость, от которой сам бесился и, заглушая порой накатавшую злобу, он каждой частью тела желал связать ее, выпороть, а потом улечься с ней в кровать. Он бы не отказался снова напугать бесстыжую девицу Старков, напомнить ей о ее бессилии, услышать сладкие стоны не только от наслаждения, но и от боли, а после, утерев ей ее сладкие слезы, увидеть в ее глазах раскаяние за все содеянное и смирение. Было бы славно ощутить вновь свою власть над ней, но уж слишком велико было веселье от ее нахальства. Санса, не смирившаяся с ролью игрушки, ему нравилась и даже очень. Она умнела и хорошела на глазах, и бастард давал ей вволю брыкаться и дальше.

– Ну что, Уили-Били, – сказал он, стряхивая с себя приятные мысли и трепля подошедшего к нему кузнеца по плечу. – Повесь туши. Нужно их выпотрошить и покормить собак. Не волнуйся, – сказал он чуть громче, – тебе тоже что-нибудь перепадет, Пес. – глянул исподлобья Рамси на хромавшего по лестнице Сандора.

– Полудурок.

– Урод, – раздалось обоюдоколкое шипение.

– Лорд не кладет ноги на стол! – возмутилась вошедшая в обеденный зал Санса, и недовольный лорд Болтон, что-то пробубнивший про сварливость замужних женщин, опустил конечности на пол.

Возмущение девушки возросло еще больше – бастард колол орехи и разбрасывал скорлупки по темной столешнице резного дубового стола. Она только собиралась что-то сказать, когда обратила внимание на щелкунчика.

Это была очень занятная вещица, выполненная в виде иксообразного креста с распятым человеком. При нажатии руки страдальца сходились вместе, вызволяя ядра из своей оболочки, и Санса невольно восхитилась оригинальностью задумки.