Возвышение падших (СИ)

В день своего триумфа Карахан Султан была вынуждена облачиться в траурные одежды, но, поскольку в этот день ей хотелось выглядеть роскошно, она не поскупилась на драгоценности и остановила свой выбор на очень высокой короне.

Стоя возле зеркала в золоченой оправе, она довольно лицезрела своё отражение, пока Элмаз-хатун одевала Махмуда в похожий кафтан из чёрного шёлка, расшитый золотой нитью.

— Почему до сих пор нет Зафера-аги? — непонимающе воскликнула Карахан Султан, обернувшись на младшую сестру и сына.

— Я не видела его сегодня, — ответила Элмаз-хатун, пожав плечами.

— Найди его.

Поджав губы, Элмаз-хатун поцеловала Махмуда в лоб и послушно отправилась на поиски Зафера-аги.

— Ты красивая, — произнёс мальчик, когда мать подошла к нему и нежно провела ладонью по его лицу. — А что это у тебя на голове?

— Корона, — снисходительно улыбнулась Карахан Султан. — Символ власти. Благодаря тебе, мой маленький повелитель, отныне я — Валиде Султан.

— Я тоже буду носить корону?

Султанша мягко рассмеялась, и, потрепав сына по чёрными волосам, неожиданно помрачнела. Воспоминание о том, как ночью она касалась таких же чёрных волос, смотрела в такие же тёмно-карие глаза на таком же смуглом лице с теми же чертами, заставило её ощутить горькое сожаление.

Сожаление не о том, что сделала, а о том, что сын нисколько не похож на неё. И, сколько бы она не уверяла себя в том, что убийства не гложут её, Карахан Султан, смотря на сына, всегда будет вспоминать султана Орхана и ту ночь, в которую она отобрала у него, беспомощного и слабого, жизнь.

— Ариадна! — ворвавшись в покои, испуганно воскликнула Элмаз-хатун.

— В чём дело? — насторожилась Карахан Султан, обернувшись на неё через плечо.

— Зафер-ага… Зейнар-калфа выслала его в Старый дворец.

— Что?..

— Большего я узнать не смогла.

Справившись с ошеломлением, Карахан Султан жёстко ухмыльнулась.

— Как регент престола, я обладаю властью, сопоставимой со властью повелителя. Как Валиде Султан, я управляю султанским гаремом. Не так ли?

Элмаз-хатун неуверенно кивнула.

— Тогда почему какая-то калфа за моей спиной принимает подобные решения?! — гневно процедила султанша. — Пусть немедленно явится!

— Слушаюсь.

Элмаз-хатун, отправившаяся исполнять очередное поручение, столкнулась в дверях с Зеррин Султан.

Султанша и так всегда была стройной девушкой, но боль, страдания и волнения будто высосали из неё все жизненные силы, и её стройность превратилась в болезненную худобу.

Красивое лицо ожесточилось и заострилось, высокие, тонкие скулы стали ярко-выраженными, а синие глаза были полны боли и злобы.

Длинные рыжие волосы цвета осенних листьев были распущены и неаккуратно лежали на её костлявых плечах.

Простое чёрное платье — символ её очередного траура — было измятым словно Зеррин Султан спала в нём, не потрудившись переодеться.

— Султанша, — изобразив на лице сочувствие, произнесла Карахан Султан, но не поклонилась. — Я как раз хотела зайти к вам. Примите мои соболезнования. Да упокоит Аллах душу вашего отца и нашего повелителя.

— Аминь, — сухо ответила Зеррин Султан. — Я зашла для того, чтобы… поблагодарить.

Карахан Султан, что ей было не свойственно, растерялась. Поблагодарить? За убийства?

— О чём вы говорите, султанша?

— За то, что сделали с Эсен Султан, — мрачно ухмыльнулась та. — На её руках кровь моей семьи. Мама, Сулейман, Айсан, Орхан, Фюлане… На её совести болезнь и смерть повелителя. Она сломила его, открыв ему свои грехи. Когда-то вы сказали, что я не обрету покоя, пока не отомщу ей. Пока она не испытает ту же боль, что и я, пока не сгорит в пламени страданий, как я сгорела. И этой ночью она всё это испытала.

— Надеюсь, вы не подозреваете меня в отравлении шехзаде Мехмета? — насторожилась Карахан Султан.

— Вы выиграли, — равнодушно пожала костлявыми плечами Зеррин Султан. — Отныне вы — Валиде Султан и регент престола. Вам некого и нечего бояться. Все понимают, что отравление шехзаде Мехмета — ваших рук дело. И я нисколько вас не виню. Я благодарю. Эсен Султан заслужила это.

Карахан Султан, не зная, как реагировать на подобные слова, улыбнулась уголками губ.

— Вы же убьете Эсен Султан? Теперь её жизнь в ваших руках. Убейте её!

— Зеррин Султан, — предупреждающе и вместе с тем властно вскинув руку, Карахан Султан отрицательно покачала головой. — Я понимаю, почему вы желаете ей смерти. Но разве смерть не будет для неё избавлением? Пусть живёт в муках, страданиях и страхе. Я сошлю её с дочерьми в Старый дворец, лишу жалованья и обреку на нищету. И до конца своих дней она будет расплачиваться за то, что сделала. Согласны?

Рыжеволосая девушка ухмыльнулась и, безразлично посмотрев на Махмуда, играющего с деревянной игрушкой и не обращающего внимания на их разговор, вышла из покоев.

Не успели двери за ней закрыться, как Элмаз-хатун привела Зейнар-калфу.

— Султанша, — неохотно поклонилась Зейнар-калфа, ненавистным взглядом прожигая ту. — Надеюсь, у вас что-то срочное? Я бы не хотела надолго оставлять Эсен Султан.

— Это не займёт много времени, — обманчиво мягко улыбнулась Карахан Султан. — Как Эсен Султан?

— А как она может быть? — с горечью спросила Зейнар-калфа. — Эта женщина за свою недолгую жизнь столько боли и горя вытерпела, что в ней не осталось жизненных сил. Эсен Султан всё ещё не пришла в себя после того, как потеряла сознание, увидев своего единственного сына мёртвым.

— Она не была создана для счастья… — задумчиво произнесла султанша. — Эсен Султан — султанша горя и слёз.

Зейнар-калфа неодобрительно нахмурилась и зло сверкнула глазами, отчего Карахан Султан рассмеялась, и её смех был приятным на слух. Мягким, звонким и чистым.

— А вы — султанша смерти, — процедила Зейнар-калфа, отчего Карахан Султан, перестав смеяться, изумлённо вскинула дугообразные брови. — Как часто бывает, в красивом теле живёт уродливая душа. Аллах за всё вас накажет, и тогда посмотрим, кто станет султаншей горя и слёз.

Элмаз-хатун, стоящая в стороне и слушающая разговор, напряглась и испуганно посмотрела на старшую сестру. Карахан Султан в целом оставалась невозмутимой, но её ярко-зелёные глаза пылали гневом и негодованием.

— Какие смелые слова для какой-то калфы… Госпожа удача на моей стороне, а я — на вершине власти.

— Надолго ли? — усмехнулась Зейнар-калфа. — Вам удалось забраться на вершину, но сможете ли вы на ней удержаться?

— Кто знает, что мне судьба готовит? — вздохнула Карахан Султан, а после жёстко посмотрела на калфу. — Во всяком случае, ты этого не узнаешь. Охрана!

Вздрогнув, Зейнар-калфа обернулась через плечо и посмотрела на вошедших в покои двух охранников, склонившихся в поклоне.

— Зейнар-калфа лишена должности хазнедар и приговорена к казни. Приговор исполнить немедленно.

Побледнев, Зейнар-калфа сжала губы, чтобы сдержать рыдания, рвущиеся из груди. Охранники схватили её под руки и грубо выволокли из покоев.

— Кто же теперь станет хазнедар? — осторожно спросила Элмаз-хатун, когда двери за ними закрылись.

— Ты, — ухмыльнулась Карахан Султан. — Поэтому займись делами гарема. Мне пора. Я велела трём визирям, в том числе Мустафе-паше, явиться в султанские покои. Махмуд, идём. Пора представить тебя, как повелителя.

Взяв сына за руку, Карахан Султан степенно и горделиво вышла из покоев.

Дворец Гевхерхан Султан.

Дворец, который на протяжении тринадцати лет был для неё домом и родным очагом, казался пустым и безжизненным.

Опустели покои, которые она делила с мужем. Раньше в них было так тепло и уютно, а сейчас всё в них казалось чужим.

Вещи собраны в сундуки, драгоценности в шкатулки, убраны декоративные вазы, а мебель накрыта белыми простынями, чтобы защитить её от воздействия времени, пыли и влаги.

В дорожном одеянии из синей простой ткани с закрытым воротником и длинными рукавами Гевхерхан Султан изящным движением рук набросила на голову голубой платок, покрыв им собранные в незатейливую причёску тёмные волосы.