Маска Зорро (СИ)

Подруги захватили с собой пледы и неслышно удалились под покров освежающей зелени.

Теперь они могли гулять, где им вздумается. Днем или ночью. Вдвоем или по одной.

Все закончилось…

А, даже если бы и нет, вокруг гасиенды все равно без устали ходила личная охрана губернатора и крепостные стражники, определенные на новое место не принимающим никаких возражений сэром Генри.

Девушки сели на качели, обвитые цветущим плющом, и впали каждая в собственное забытье. Керолайн с ногами забралась на мягкое сиденье из подушек и, укутавшись в плед, уютно уткнулась в плечо подруге. Изабелла же прислонила голову к ножке прохладной белой арки и перевела отяжелевший взгляд на окно комнаты Диего.

По всеобщему решению, учитывающему наиболее весомые в данном вопросе показания врачей, да и очень настоятельные рекомендации самого Диего, в качестве нового лазарета была определена именно его спальня. Она единственная из всех помещений в обеих гасиендах отвечала всем необходимым условиям – тишиной за окнами, выходящими в сад, расположением относительно других комнат, уровнем освещенности и проходимости воздуха. О том, чтобы рассмотреть еще чей-то дом, помещение в крепости или госпиталь Эль Пуэбло, губернатор и дон Ластиньо никому не дали даже заикнуться.

Комната Зорро могла быть выбрана только в одной из двух гасиенд во всей Калифорнии. И в ее окнах вот уже вторые сутки было темно и тихо…

Шарлотта не обманывала, Изабелла увидела это в ее глазах. Служанка ее сестры, действительно, держала в руках противоядие. Это моментально подтвердил и Диего как только попробовал его на вкус и провел все доступные в сложившихся условиях исследования.

Впрочем, он и без того уже начинал догадываться о причинах столь стремительно исчезнувших пульса и дыхания. Зорро был слишком силен. Мускулатура его тела представляла собой живую броню, и длины лезвий кортиков, хоть и впившихся в его спину по самые рукоятки, не должно было хватить, чтобы смертельно задеть внутренние органы. Но они стали проводниками для яда, оказавшегося введенным в его тело напрямую и, следовательно, влившимся в кровь в первую же секунду…

Изабелла помнила, как выхватила флакон и метнулась к двери. Вслед за ней сразу же бросилось несколько человек.

Словам Шарлотты не поверил ни один из девяти окруживших ее человек, и единственной мыслью, которую вызвало ее обращение к Изабелле, была твердая уверенность в том, что Фиона подослала свою служанку с намерением умертвить Зорро ядом или иным способом, если к тому моменту он все еще будет жив.

Однако остановить принцессу Британии, держащей в своих руках столь дорогую жизнь, не смог никто…

Спасительного раствора оказалось катастрофически мало. Ровно столько, сколько необходимо было Фионе для того, чтобы в случае непредвиденного развития событий во время бала быстро дать Изабелле рассчитанную индивидуально для ее тела дозу. Но для размеров Зорро этот объем нужно было умножить минимум вдвое. Такого запаса у Фионы, в отличие от самого отравляющего вещества, не было. И Шарлотта унесла все, что ей оказалось доступно.

Диего ни у кого не спрашивал разрешения на привлечение Шарлотты к помощи. Поняв, что она принесла противоядие, молодой человек быстро вышел из лазарета и забрал ее с собой. Внутри он сразу же приказал ей подготовить несколько повязок из имеющихся в их распоряжении тканей. Они уже не были ему нужны, но отточенные действия Шарлотты в первый же миг дали ему понять, что рядом с ним стоял опытный медик.

Никто не мог сказать, что происходило за завешанными окнами небольшой деревянной постройки. Слух об отравленных ножах распространился по волнующимся массам незамедлительно, хотя дом губернатора и советники сопротивлялись этому и опровергали подобные настроения всеми мыслимыми способами.

Сдерживать напор толпы, доведенной до предела слухами и неподтвержденными догадками, становилось уже совсем невозможно, а новые экипажи все прибывали и прибывали… За эту четверть часа дом губернатора и все его союзники постарели, кажется, на несколько лет. Их окружили плотной стеной и безостановочно засыпали вопросами, на которые они еще не выработали лаконичного и единого для всех ответа. У губернатора и сэра Генри до сих пор не представилось случая хотя бы в общих чертах обрисовать друг другу свои мысли. Все, что было связано с Фионой и Изабеллой, до сих пор оставалось лишь на уровне взглядов и едва уловимых жестов. Тем не менее, они почти единовременно и независимо друг от друга распорядились выставить вокруг крепостных карет, коих в конечном счете приехало четыре, и в одной из которых до сих пор оставалась Фиона, шестерых стражей гарнизона. И эта мера оказалась очень своевременной, потому что, не получив ответа с одной стороны, бушующие массы сразу же перенаправили свой взор в другую…

Сеньора Розалинда Варгас появилась ровно через пятнадцать минут, после того как об этом было объявлено, и, если бы она задержалась в начале заполоненной людьми поляне хоть на мгновение, ее, наверное, перенесли бы на противоположный конец на руках вместе с лошадьми и экипажем. Но она не теряла ни секунды.

Позже Изабелла узнала, что к тому моменту, как сеньора Розалинда, скрылась за деревянной дверью, Диего и Шарлотта уже ввели противоядие и осуществили все возможные приготовления для непосредственного врачебного вмешательства, но в тот момент, когда Диего выглянул из окна и тихо передал дону Антонио, что у Зорро стал прослушиваться пульс ровно через минуту после появления врача, ее стали считать посланницей с небес.

Изабелла узнала об этом от дона Рафаэля, который, лишь только получив столь важную информацию, сразу же бросился к экипажу с решетчатыми окнами.

Девушка не поняла, как снова оказалась в своей карете. Она очень хорошо помнила, как выслушав Шарлотту, прорвалась в лазарет и отдала Диего противоядие. А потом увидела через его плечо три черных рукоятки в запекшейся крови на загорелой коже и очнулась в темноте на мягком сиденье.

Она однозначно не упала в обморок, потому что слышала голос Рикардо и ощущала его руки, однако путь от лазарета до экипажа остался для нее несуществующим.

Возможно, она вырвалась бы из своей темницы еще раз и снова оказалась у каменных стен обрушившегося грота, но сейчас рядом с ней лежала бесчувственная подруга – самое близкое и дорогое создание на протяжении всей сознательной жизни. И Изабелла слишком хорошо знала, чего стоила ее фрейлине эта ночь…

Ее брат не мог позволить себе отвлечь сеньору Варгас для осмотра Керолайн, равно как не мог и разорваться, чтобы одновременно находиться в двух местах, поэтому единственно-правильным, хоть и невыносимо тяжелым решением для него на тот момент было поместить Кери под наблюдение подруги и поспешить в сторону лазарета, где он нужен был еще больше, чем здесь. И, несмотря на отчетливое осознание состояния сестры, он точно знал, что, если с Керолайн случится что-то страшное, Изабелла сделает все возможное, чтобы ей помочь.

С момента приезда сеньоры Розалинды прошло около десяти минут, когда к переполненной поляне прилетел еще один экипаж и из него появился дон Марк со своим главным помощником, и совсем скоро из-за отодвинувшейся занавески выглянула Шарлотта с коротким известием о том, что первый нож был извлечен без последствий. Ближайшим слушателем в этот раз оказался сэр Бертрам, но он не успел даже открыть рта, как окно снова захлопнулось, а занавеска встала на свое место. Тем не менее, эта новость взвилась над ночным Эль Пуэбло, словно вихрь, и безостановочно понеслась по бодрствующим кварталам и домам.

Небольшое, мирно спящее на краю света поселение силами всего одного человека за неполный час превратилось в беснующийся муравейник. И позже сэр Генри сказал, что если бы не Керолайн, они никогда не узнали бы о том, что происходит.

Фиона сразу же после окончания бала прогнала Шарлотту ночевать к другим служанкам и, таким образом, незамеченной выехала со своим сообщником Хуаном в сторону Пещер. Однако уже через полчаса в крепость примчался один из жителей отдаленного квартала, у которого в ту ночь стоял на страже главных ворот его брат, и сообщил ему совершено непонятную, но, как ему показалось, важную информацию.