Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

— Дай мне еще корпии, пожалуйста.

Небольшое количество крови на саване, скорее всего, никакого бы не обеспокоило, учитывая, как умерла Бетти, но мне не хотелось, чтобы кто-нибудь, почувствовав неладное, заглянул под саван.

Я перегнулась через тело, чтобы взять корпии, и неосторожно надавила рукой на бок трупа. Тело испустило низкий стон, Джейми отпрыгнул назад с паническим восклицанием, и свет фонаря дико задергался.

Я сама подпрыгнула от неожиданности, но быстро пришла в себя.

— Все в порядке, — сказала я, хотя сердце мое стучало с сумасшедшей скоростью, а на лице выступил холодный пот. — Это только пойманный в ловушку газ. Трупы часто издают странные звуки.

— Да. — Джейми глотнул и кивнул головой, стабилизируя фонарь. — Да, я часто видел это. Но всегда это застает врасплох, не так ли?

Он криво улыбнулся мне, хотя на его бледном лбу мерцали капельки пота.

— Да.

Мне пришло в голову, что он часто имел дело с трупами и был знаком с феноменом смерти не меньше, чем я. Я осторожно нажала рукой в том же месте, и когда никакого звука не раздалось, я продолжила вскрытие.

Еще одним отличием между этим импровизированным вскрытием трупа и современными методами аутопсии было отсутствие перчаток. Мои руки были по запястья в крови; и у органов и мембраны было слабое, но неприятное ощущение слизи — как бы ни было холодно в сарае, процесс разложения уже начался. Я подцепила ладонью сердце и подтянула его поближе к свету, проверяя, нет ли на нем обесцвеченных рубцов или разрывов больших кровеносных сосудов.

— Они также иногда двигаются, — сказал Джейми через некоторое время. В его голосе прозвучал странный оттенок, и я удивлено взглянула на него. В его глазах, направленных на лицо Бетти, было отстраненное выражение, которое ясно говорило — он видит что-то другое.

— Кто двигается?

— Трупы.

Гусиная кожа покрыла мои предплечья. «Он прав, — подумала я, — но мог придержать свое замечание при себе».

— Да, — сказала я, как можно небрежнее, и вернулась к своей работе. — Обычные посмертные явления. Как правило, только движение газов.

— Я видел однажды, как мертвец сел, — сказал он, таким же небрежным тоном.

— На поминках? Он не был в действительности мертвым?

— Нет, в огне. И он был мертвым.

Я резко взглянула на него. Его голос был сухим и плоским, а на лице было далекое выражение, словно он видел это снова.

— После Каллодена англичане сжигали на поле мертвых горцев. Я чуял запах костров, но не видел, пока меня не уложили в фургон, чтобы отправить домой.

Он лежал под слоем сена, прижавшись носом к щели, чтобы не задохнуться. Возница следовал окружным путем, избегая английских войск, и только однажды остановился, чтобы пропустить группу солдат.

— На расстоянии около десяти ярдов от меня горел костер. Его подожгли совсем недавно, так как одежда трупов только начала обугливаться. Я видел, что там лежал Грэм Джиллеспи, и он был мертв, поскольку на его виске была дырка от пистолетного выстрела.

Фургон, казалось, стоял бесконечно долго, трудно был сказать сквозь туман боли и жара. Но он увидел, что Джиллеспи внезапно сел в огне и повернул голову.

— Он глядел прямо на меня, — сказал Джейми. — Будь я в здравом уме, я бы повредился головой. Но в том моем состоянии это показалось мне только дружественным актом, — в его голосе прозвучал намек на развлечение. — Я подумал, что, быть может, он хочет сказать мне, что мертвым быть не так уж и плохо. А может он приглашал меня в ад.

— Посмертная контрактура, — сказала я, поглощенная копанием в пищеварительной системе. — Огонь сжимает мускулы, и члены движутся, как у живых. Ты можешь поближе поднести фонарь?

Я вытянула пищевод и аккуратно разрезала его вдоль, отворачивая дряблую ткань. В нижнем конце было раздражение и кровь, ни никаких следов разрыва или кровоизлияния. Я нагнулась, заглядывая в глотку, но было слишком темно, чтобы что-либо там увидеть. У меня не был инструментов, чтобы просвети детальное исследование, поэтому я вернулась вниз и взялась за желудок.

Я почувствовала обострение чувства неправильности, которое постоянно преследовало меня в этом деле. Если что-то было неправильно, то именно здесь можно найти его причину. Логика и шестое чувство говорили мне об этом.

В желудке не было никакой пищи; после такой обильной рвоты это было не удивительно. Когда я прорезала твердую мускульную стенку, острый запах ипекакуаны перекрыл запах трупа.

— Что? — Джейми наклонился в ответ на мое восклицание и, нахмурившись, вгляделся в разрез.

— Ипекакуана. Этот шарлатан давал ей ипекакуану и недавно! Ты чувствуешь запах?

Он с отвращением сморщился, осторожно потянул воздух и кивнул головой.

— Ее нельзя давать человеку с больным желудком? Но ты сама давала ипекакуану малышке Бекки МакЛеод, когда она выпила твою синюю жидкость.

— Да, верно (пятилетняя Бекки, привлеченная светло-голубым цветом, выпила полбутылки моего раствора мышьяка, который я сделала, чтобы травить крыс), но я дала ее сразу же. Нет смысла давать ее после того, как яд ушел из желудка.

Учитывая медицинские познания Фентамна, он мог и не знать об этом. Он, скорее всего, воспользовался ею, потому что не знал, что еще делать. Я нахмурилась, отворачивая стенку желудка. Да, это могло стать источником кровоизлияния; внутренняя стенка выглядела как темно-красное рубленое мясо. Также в желудке скопилось небольшое количество лимфы, которая выделилась из крови, оставшейся в теле.

— Значит, ты думаешь, что ипекакуана могла убить ее?

— Может быть… но я не уверена, — пробормотала я, внимательно рассматривая орган. Если Фентман дал Бетти большую дозу ипекакуаны, то сильная рвота, вызванная ею, могла вызвать разрыв и кровоизлияние, но я не находила этому подтверждения. Я разрезала желудок вдоль и оттянула края шире, открывая двенадцатиперстную кишку.

— Не мог ты дать мне одну из баночек? И бутылку с водой, пожалуйста.

Джейми повесил фонарь на гвоздь и услужливо встал на колени, роясь в сумке, пока я продолжала копаться в желудке. Какие-то гранулы застряли в бороздках, образуя белый налет. Я осторожно соскребла их, найдя, что они легко отделяются и образуют между пальцами что-то вроде густой пасты. Я не была уверена, что это было, но в моей голове зародилось неприятное подозрение. Я хотела промыть желудок, взяв с собой осадок, чтобы исследовать его при хорошем освещении утром. Если это то, о чем я думаю…

Неожиданно дверь сарая распахнулась. Порыв холодного воздуха высоко и ярко раздул пламя фонаря, и я увидела бледное потрясенное лицо Филиппа Уайли в дверном проеме.

Он уставился на меня с открытым ртом, потом закрыл его и громко сглотнул. Его глаза медленно обвели сцену, потом вернулись к моему лицу, до краев наполненные ужасом.

Я была тоже потрясена. Мое сердце подпрыгнуло к горлу, и руки застыли, но мой мозг бешено работал.

Что произойдет, если он закричит? Случится страшный скандал независимо от того, буду ли я в состоянии объяснить, что делаю, или нет. Если не смогу… Страх прошел по мне холодной волной. Однажды я была близка к тому, чтобы быть сожженной на костре за колдовство. Одного раза было более чем достаточно.

Я почувствовала легкое движение у моих ног и поняла, что Джейми присел в глубокой тени у стола. Свет фонаря был ярок, но круг его распространения был ограничен; я стояла в луже темноты, достигающей мне до талии. Уайли не видел его. Я незаметно подтолкнула его пальцем ноги, сигналя оставаться там.

Я вынудила себя улыбнуться Филиппу Уайли, хотя сердце дико колотилось в горле. Я с трудом сглотнула и произнесла первое, что пришло мне на ум: «Добрый вечер».

Он облизнул губы. Он не был напудрен в данный момент, но был бледен, как простыня.

— Миссис… Фрейзер, — произнес он и снова сглотнул. — Я… ээ…что вы делаете?

Думаю, его вопрос касался не того, что я делаю — это было совершенно очевидно — а почему я это делаю. И у меня не было никакого желания объяснять ему.