Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

Спустя некоторое время он положил свою ладонь на мою. Мы сидели и смотрели на реку, мутную и темно-коричневую от ила. Каменная скамья подо мной была холодной, и утренний ветерок проникал своими холодными пальцами под рубашку, но я была слишком озабочена, чтобы обращать внимание на такие мелкие неудобства. Я ощущала запах высыхающий крови на его одежде, и перед моим мысленным взором снова стояла сцена на чердаке. От чего же, спрашивается, умерла женщина?

Я мягко подталкивала его, задавая тактичные вопросы, извлекая все детали произошедшего, которые он мог вспомнить, но не нашла ничего полезного. Он не был наблюдательным человеком вообще, а в такую рань на чердаке было темно. Он все больше говорил, освобождаясь от чувства персонального провала, которое знакомо каждому настоящему врачу.

— Я надеюсь, миссис Камерон… то есть миссис Иннес не сочтет, что я не оправдал ее гостеприимства, — сказал он с тревогой.

Странно, что его это волновало. Но с другой стороны… Бетти была собственностью Джокасты. И я предположила, что доктору Фентману пришло в голову, что Джокаста может обвинить его в смерти Бетти и потребовать компенсации.

— Я уверена, она поймет, что вы сделали все возможное, — сказала я успокаивающе. — Я поговорю с ней, если хотите.

— Моя дорогая леди, — доктор Фентман с благодарностью сжал мою руку, — вы столь добры сколь и прекрасны.

— Вы так считаете, доктор? — холодно произнес мужской голос позади меня, и я подскочила, выпустив руку доктора Фентмана, словно меня ударило током высокого напряжения. Я развернулась на скамье и увидела Филиппа Уайли, который прислонился к стволу дерева с самым сардоническим выражением на лице.

— Должен сказать, что «добра» — не то слово, которое первым приходит на ум. Непристойна, возможно. Экстравагантна, разумеется. Но прекрасна, да; здесь я с вами согласен.

Он оглядел меня с ног до головы с дерзостью, которую я нашла бы достойной порицания, если бы до меня не дошло, что доктор Фентман и я сидели, взявшись за руки, в компрометирующем дезабилье.

Я встала и с большим достоинством запахнулась в халат. Его глаза не отрывались от моих грудей. «Слишком демонстративно?» — подумала я и с вызывающим видом сложила руки под грудью.

— Вы забываетесь, мистер Уайли, — произнесла я так холодно, как только могла.

Он рассмеялся, но совсем невесело.

— Я забываюсь? А вы ничего не забыли, миссис Фрейзер? Например, ваше платье? Разве вам не холодно неодетой? Или объятия милого доктора вас хорошо согревают?

Доктор Фентман, столь же потрясенный поведением Уайли, как и я, вскочил на ноги и встал передо мной с лицом, горящим от ярости.

— Как вы смеете, сэр? Какое вы имеете основание говорить с леди таким образом? Если бы я был вооружен, сэр, я вызвал бы вас на дуэль, клянусь!

Уайли дерзко смотрел на меня. Его пристальный взгляд переместился на Фентмана, и он увидел, что бриджи доктора были в крови. Его насмешливо-угрюмый вид стал менее уверенным.

— Я… что-то случилось, сэр?

— Это не ваше дело, уверяю вас.

Фентман растопорщился, как петух-бентамка, [146] и вытянулся во весь свой небольшой рост. С довольно величественным видом он предложил мне руку.

— Идемте, миссис Фрейзер. Вам не стоит выслушивать оскорбительные насмешки этого щенка, — он впился в Уайли красными глазами. — Позвольте проводить вас к вашему мужу.

Лицо Уайли пошло уродливой краснотой. В такое раннее утро он не напудрился, и яркие пятна выделялись, как сыпь, на его светлой коже. И он, казалось, раздулся, как лягушка, от ярости.

Меня внезапно одолел истерический смех, но я благородно подавила его. Закусив губу от усердия, я приняла предложенную руку доктора. Он доставал мне примерно до плеча, но развернулся на своих голых пятках и повел меня прочь со всем генеральским достоинством.

Оглянувшись назад, я увидела, что Уайли все еще стоял под ивой, смотря нам вслед. Я махнула ему на прощание. Солнечный свет отразился от моего золотого кольца, и я увидела, что выражение его лица стало еще мрачнее.

— Я надеюсь, что мы успеем к завтраку, — бодро произнес доктор Фентман. — Похоже, мой аппетит восстановился.

Глава 51

Подозрение

Гости начали отбывать после завтрака. Джокаста и Дункан, изображая образец счастливейшей пары, стояли на террасе, прощаясь со всеми. Караван экипажей медленно двигался по аллее к выходу. На пристани собрались люди, отправляющиеся домой по реке; женщины в последнюю минуту обменивались сплетнями и рецептами; мужчины зажгли трубки и с удовольствием почесывались, избавившись от неудобной одежды и париков. Их слуги с красными глазами сидели на тюках багажа и зевали.

— Ты выглядишь усталой, ма.

Бри сама выглядела очень усталой — они с Роджером не спали всю ночь, и слабый запах камфары струился от ее одежды.

— Не представляю почему, — ответила я, подавляя зевок. — Как Джемми?

— У него насморк, но жара нет, — ответила она. — Он съел овсянку на завтрак, и он…

Я машинально кивнула и отправилась с ней посмотреть Джемми, который, несмотря на хлюпающий нос, чувствовал себя довольно бодро, хотя все еще был немного не в себе. Его состояние напомнило мне ощущения, которые я испытывала, летая время от времени из Америки в Англию. Оно называется нарушением дневного ритма организма. Это странное чувство, когда все ясно осознаешь, но все равно как будто находишься не в своем теле.

Девочка Гасси, которая нянчилась с Джемми, выглядела такой же бледной и имела такие же покрасневшие глаза, как и все в этом доме. Однако я полагала, что ее вид унылого страдания вызван эмоциональным стрессом, а не усталостью. Все рабы были потрясены смертью Бетти и к послепраздничной уборке приступили с хмурыми лицами.

— С тобой все в порядке? — спросила я девочку, когда закончила осматривать уши и горло Джемми.

Она удивилась и пришла в замешательство от моего вопроса, и я подумала, что вряд ли кто-нибудь интересовался ее самочувствием прежде. — О, да, мадам, конечно, — она пригладила передник обеими руками, явно нервничая от моего внимания.

— Хорошо. Тогда я пойду и взгляну на Федру.

Я возвратилась в дом с доктором Фентманом и оставила его на попечение Улисса, чтобы тот покормил его и привел в порядок. Сама же я отправилась в Федре, задержавшись только для того, чтобы сменить одежду — я не хотела явиться к ней в крови ее матери.

Я обнаружила ее в кладовой Улисса, где она оцепенело сидела на табурете, на котором дворецкий обычно располагался, полируя серебро. На столе перед ней стоял большой стакан с бренди. Нетронутый. Одна из рабынь, Тереза, сидела рядом. Увидев меня, она испустила вздох облегчения и встала, приветствуя.

— С ней что-то не так, — прошептала мне Тереза, покачивая головой и кидая осторожный взгляд на свою подопечную. — Она ни слова не сказала и не пролила ни слезинки.

Красивое лицо Федры было словно вырезано из дерева. Обычно цвета нежной корицы, сейчас оно выцвело и посерело, а глаза неподвижно уставились на глухую стену напротив открытой двери кладовой.

Я положила руку на ее плечо; оно было теплое, но такое неподвижное, что могло быть просто камнем, нагретым солнцем.

— Мне жаль, — сказала я ей мягко. — Очень жаль. Доктор Фентман сделал все, что мог.

Это было верно; не было никакого смысла выражать мое мнение относительно познаний Фентмана в медицине. Сейчас это не имело никакого значения.

Никакого ответа. Она дышала — я видела, как поднималась и опускалась ее грудь — но больше ничего.

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь найти что-нибудь или кого-нибудь, кто может дать ей утешение. Джокаста? Знала ли вообще Джокаста о смерти Бетти? Дункан, разумеется, знал, но, возможно, не стал говорить ей, пока гости не разъехались.

— Священник, — произнесла я, внезапно осененная идеей. — Хочешь, чтобы отец Леклерк благословил тело матери?