Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

— Я видела его, — широкий рот Джокасты, так похожий на рот ее племянника, раздвинулся в неожиданной гримасе. — Я видела его, — повторила она.

— Тридцать тысяч фунтов в золотых слитках. Я была там, когда золото выгрузили на берег с французского судна. Оно было в шести сундуках, каждый из которых был настолько тяжел, что в лодку можно было погрузить только два сундука, иначе она могла затонуть. На крышке каждого сундука была вырезана французская лилия, каждый сундук был обвязан цепями и закрыт на замок, и каждый замок был опечатан кольцом короля Людовика «fleur-de-lis». [150]

Коллективный вздох удивления раздался в комнате. Джокаста медленно кинула головой, устремив слепые глаза к событиям той ночи.

— Где оно было выгружено? — спросил Джейми.

— На Иннисмархе, — ответила она. — Крошечный островок недалеко от Койгаха.

Я задержала дыхание, потом медленно выдохнула и встретилась глазами с Джейми. Иннисмарх. Остров морских людей, тюлений остров. Мы знали это место.

— Трем мужчинам было доверено получить золото, — продолжала она. — Одним из них был Гектор, другим — мой брат Дугал, третий человек был в маске. Разумеется, они все были в масках, но Гектора и Дугала я знала. Третьего мужчину я не знала, и его имя при мне не было произнесено ни разу. Хотя я знала его слугу, его звали Дункан Керр.

Джейми немного напрягся при имени Дугала, а при имени Дункана Керра замер.

— Там были слуги? — спросил он.

— Два, — ответила она, и слабая горькая улыбка искривила ее губы. — Человек в маске привел Дункана Керра, у моего брата Дугала был человека из Леоха — я знала его в лицо, но не знала имени — а у Гектора была я. Я была здоровая сильная женщина, совсем как ты, leannan, [151] — она мягко сжала руку Брианны. — Гектор мне доверял, потому что не мог доверять никому другому. Тогда я тоже доверяла ему.

Шумы снаружи затихли, но ветерок, влетающей в окно со сломанным стеклом, шевелил шторы, которые напоминали призраков, пришедших на зов.

— Мы погрузились на три лодки. Я с Гектором и двумя сундуками в одной, остальные в две другие лодки. Я слышала всплески весел в тумане, которые становились все слабее и, наконец, затихли в ночи.

— Когда это было, тетя? — спросил Джейми, пристально глядя на женщину. — Когда золото прибыло из Франции.

— Слишком поздно, — прошептала она. — Слишком поздно. Проклятый Луи! — вдруг воскликнула она с неожиданной яростью. — Проклятие этому злобному французу, и пусть его глаза сгниют, как мои! Подумать только, что могло произойти, останься он верен своей чести и своему слову!

Джейми искоса взглянул на меня. Слишком поздно. Если бы золото прибыло раньше, когда Чарльз высадился в Гленфиннане, или когда он взял Эдинбург и несколько коротких недель правил в нем, что тогда?

Призрак грустной улыбки коснулся губ Джейми; он взглянул на Брианну, потом снова на меня; в его глазах были и вопрос, и ответ. Что тогда?

— Это было в марте, — продолжила Джокаста, успокоившись после своей вспышки. — Холодной и ясной, как лед, ночью. Я стояла на утесе и смотрела на море; след от луны простирался золотой дорогой по воде. И по этой дороге прибыло судно, как король по ковровой дорожке во время коронации. Я подумала, что это знак свыше.

Она повернула голову в сторону Джейми, и ее рот резко искривился.

— Мне показалось, я слышала смех, — сказала она. — Черный Бриан — тот, кто забрал от меня мою сестру — он мог так смеяться. Но его там не было, конечно; полагаю это был лай тюленей.

Я наблюдала за Джейми, пока она говорила. Он не двигался, но волоски на его руках встали, как наэлектризованные, и засияли, как медные провода, в свете свечей.

— Я не знал, что вы знали моего отца, — произнес он с тихим раздражением в голосе. — Но давайте оставим это, тетя. Вы говорите, был март?

Она кивнула.

— Слишком поздно, — повторила она. — Оно должно было прибыть два месяца назад, как сказал Гектор, но были задержки…

Да, было слишком поздно. В январе, после победы при Фолкерке такая демонстрация поддержки Франции, возможно, могла стать решающей. Но в марте армия горцев уже откатывалась на север от Дерби, отказавшись от вторжения в Англию. Последний маленький шанс на победу был потерян, и люди Чарльза Стюарта шли к будущему поражению в Каллодене.

Когда золото было выгружено на берег, его хранители стали совещаться, что делать с сокровищем. Армия — и Стюарт вместе с ней — уходила, Эдинбург был в руках англичан. Не было безопасного места, где золото можно было спрятать, не было надежных людей, кому его можно было передать.

— Они не доверяли О'Салливану и другим приближенным принца, — пояснила Джокаста. — Ирландцы, итальянцы… Дугал заявил, что он не для того столько трудился, чтобы золото было расхищено иностранцами, — она улыбнулась немного мрачно. — Он не хотел рисковать.

Сами хранители доверяли друг другу не больше, чем советникам принца. Большую часть ночи они провели за спором в холодной верхней комнате пустынной таверны, а Джокаста и двое слуг спали на полу среди запечатанных сундуков. Наконец, золото было разделено, каждый из мужчин взял по два сундука и принес клятву на крови, хранить тайну и беречь золото для законного монарха, короля Джеймса.

— Они заставили двух слуг тоже поклясться, — сказала Джокаста.

— Вы тоже клялись? — спросила Брианна спокойным голосом, но не отрывая взгляда от фигуры на стуле.

— Нет, — рот Джокасты изогнулся в удивленной улыбке. — Я была женой Гектора, его клятва обязывала и меня. Тогда.

Обремененные большим количеством золота, заговорщики оставили таверну на рассвете, замаскировав сундуки одеялами и тряпками.

— Когда вынесли последний сундук, во двор таверны въехали два путешественника. Именно их прибытие спасло жизнь хозяину, поскольку это было уединенное место, и он был единственным свидетелем. Полагаю, Дугал и Гектор не думали ни о чем подобном, но третий человек, он хотел избавиться от него. Я видела это в его глазах, в наклоне его тела, когда он выжидал на нижней ступеньке, положив руку на кинжал. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и улыбнулся мне из-под маски.

— И он никогда не снимал маски? — спросил Джейми. Его рыжие брови сошлись, словно концентрацией мысли он пытался увидеть описываемую сцену и опознать незнакомца.

Она покачала головой.

— Нет. Когда я время от времени вспоминала эту ночь, то задавалась вопросом, смогу ли я узнать этого человека, если вдруг он появится передо мной. Я думала, что узнаю; это был темный худощавый мужчина, но сильный, как стальной нож. Однако сейчас… — она пожала плечами. — Узнала бы я его только по голосу? Я не могу сказать, слишком много прошло времени.

— Но он, ни в коем случае, не был ирландцем, не так ли? — Дункан все еще бледный с мокрым от пота лицом приподнялся на локте, слушая с глубоким вниманием.

Джокаста как будто удивилась, словно забыла о его присутствии.

— А? Нет, dhuine. [152] Судя по речи, он был шотландцем, горцем.

Дункан и Джейми обменялись взглядами.

— МакКензи или Камерон? — тихо произнес Дункан, и Джейми кивнул.

— Или, возможно, один из Грантов.

Я понимала их предположения, произнесенные вполголоса. Между горскими кланами существовали ошеломляюще сложные связи вражды и дружбы, и не все кланы стали бы сотрудничать в таком важном деле.

Колум МакКензи установил довольно тесный союз с Камеронами; фактически, сама Джокаста была его частью через ее брак с Камероном. Если Дугал МакКензи был одним из тех, кто принял французское золото, Гектор Камерон — другим, то несомненно, что третий человек должен быть из одного из этих кланов или из клана, которому оба доверяли. МакКензи, Камерон… или Грант. Если бы Джокаста смогла увидеть лицо этого человека и при этом не узнала бы его, то, скорее всего, это был бы Грант, так как всех главных лиц в двух других кланах она знала.