Тайна барона

- Но как они узнали о нашей свадьбе, ведь венчание было тайным?

- Неизвестно.

- О, Боже, я так несчастна, - сказала Елена и отвернулась. До конца дороги они больше ни о чем не говорили. Елена страшно злилась на весь мир, на себя, на барона. «А я еще думала, что Андрей Вяземский мне друг, - думала в сердцах Елена, - а он везет меня в дом моего заточения… О, Боже, зачем я согласилась на этот нелепый глупый брак?»

Вояж

Глава 7

ВОЯЖ

Поселив Елену в доме и выставив охрану, барон сразу же засобирался уезжать. Его экипаж стоял на подъездной аллее, готовый в любую минуту увезти его в неведомую даль. Елена провела Андрея до дверей. Он грустно улыбнулся и сказал:

- Прощай, Елена…

- Постой, не уходи… - попросила Елена. У нее защемило сердце, ей так не хотелось, чтобы он сейчас уезжал. Барон был ее другом, как оказалось, единственным другом, которому она могла доверять, и который, к слову сказать, был ей симпатичным. Если бы он сейчас сказал ей, что готов увезти ее с собой, она бы бросилась ему на шею. Но барон молчал, он был хмур более, чем накануне, когда они разговаривали в кабинете мужа. Что царило в его душе, она не знала, но она почувствовала вдруг, что небезразлична ему и она сказала просто:

- Андрей, возьми меня с собой, умоляю, не оставляй меня одну здесь… Мне кажется, этот дом полон призраков… Или хотя бы останься здесь!

Помедлив с ответом, барон все же молвил:

- Не могу… прости Елена… мне нужно ехать, я не могу взять тебя с собой…

- Я так и знала, что совсем безразлична я тебе! – в сердцах сказала Елена.

- Нет, это не так! Я хотел сказать… - начал говорить Андрей и оборвал себя на полуслове. – Прости, Елена, мне надо ехать!

Елена разрыдалась, барон шел по аллее к своей карете и слышал, как она рыдает, была минута, когда он был готов вернуться к ней, обнять ее за плечи и увезти с собой. Но он понимал, если поступит сейчас так безрассудно, может подвергнуть ее опасности. Барон уехал, а Елена опять осталась в одиночестве.

Дом, в котором жила Елена, охраняло несколько человек. Из прислуги был все тот же старый слуга Кузьма, горничная Лукерья и еще пара неизвестных Елене слуг. Дом был не старый, но очень запущенный, видно здесь давно никто не жил, здесь было очень сыро. Остатки роскоши говорили о былом величии его хозяев. Всюду была лепнина и позолота, выцветшие шпалеры, некогда очень дорогие, украшали стены комнат. Мебель была обита синим бархатом. В шкафах для посуды стояли фарфоровые сервизы и бокалы из хрусталя и муранского стекла. В просторной гостиной стояло фортепиано, некогда здесь музицировали, пели, по залам разносился веселый звонкий смех. Хрустальные люстры свисали с потолка, был в доме просторный зимний сад, кабинет, библиотека и картинная галерея с семейными портретами в золоченых рамах. Важные господа и дамы взирали на нее с величественным видом, но все это осталось в прошлом. Весь дом напоминал о суетности и бренности бытия. Напоминая о том, что когда-то все мы покинем этот грешный мир. Возле дома был прекрасный парк, выполненный в английском стиле, он был запущенный, и всюду дорожки уже поросли травой, но все же он был красив. Здесь были фонтаны и беседки, заросшие плющом. Стояла осень, листва деревьев сияла позолотой и багрянцем, их оттеняла изумрудная зелень хвойных деревьев и самшитовых кустарников. Елене позволено было гулять по парку, правда, недалеко от нее всегда вертелся кто-то из охраны. Она бы даже не смогла никуда убежать без экипажа, не зная местности и дороги. Да что там говорить! Она даже не знала названия имения, в котором находилась, никто не потрудился ей даже сообщить об этом.

Прошло несколько дней, все было спокойно, Елена нудилась от тоски, и мечтала поскорей выбраться в Петербург, увидеться с крестной, погостить у Зизи, сходить, может быть, в театр или в салон, но только не сидеть без дела, жизнь в глуши ей просто осточертела! Однажды ночью за окном она услышала странные звуки, как будто кто-то карабкался по стене, потом окно отворилось, и она увидела в окне мужской силуэт, она безумно закричала, в доме начался переполох, тут же по лестнице к ней на второй этаж бежали люди, наверно те, кому велено было охранять ее. Заслышав шум в доме, неизвестный выпрыгнул в окно и побежал к ограде, но перепрыгнуть не успел, в него выстрелили, и он, вскрикнув, ничком упал на землю. Как выяснилось потом, этот злоумышленник хотел похитить Елену.

Утром Кузьма все рассказал Елене.

- Барыня, можете быть спокойны, теперь вам точно ничто не угрожает, - сказал обрадованно слуга. Злоумышленник, который ночью проник в дом, пойман, его уже увезли в столицу.

- Но кто это был? – спросила Елена. – Боже, я так напугана, я дрожу от страха до сих пор.

- Этого человека послал некто Аркадий Уфимцев, молодой дворянчик. Он проигрался в карты в пух и прах, проиграл все имение и состоянье, оставленное ему родителями…

- Не понимаю, какое я имею к этому отношение?

- А вот послушайте, Елена Павловна, что было дальше. Он, этот мот и хлыщ, решил пойти в кабак, чтобы там напиться с горя. И вот этот Уфимцев, черт его побери, подслушал разговор, который вел подвыпивший адвокат со своим коллегой. Адвокат в пьяном разговоре упомянул интересный случай, который ему довелось вести, и как на духу рассказал о вашем тайном венчаньи с вашим мужем, сообщив кое-какие подробности, которые он ну никак не имел права говорить посторонним лицам. Вот так Уфимцев и узнал, кто вы и где вас разыскать, он замыслил похитить вас, чтобы потребовать у вашего супруга выкуп за вас. Но вместо денег теперь Уфимцева и его сообщника ждет тюрьма. Да и поделом им, злодеям!

Елена с облегчением вздохнула и сказала:

- Кажется, камень упал с моей души. Теперь могу я выехать отсюда?

- Да! - обрадованно сказал Кузьма. – Мне, честно говоря, самому в этом доме как-то неловко находиться, все чужое, дом просторный, но не жилой, сквозняки гуляют повсюду…

- Куда же мы поедем? Наверное, в Петербург, в особняк моего супруга?

- Нет. Велено вашим супругом доставить вас, барыня, в ваш дом.

- Велено! – вскрикнула от негодования Елена. – Ишь повелитель какой нашелся! Все повелевает мной. Черт бы побрал моего супруга! Лучше бы он сам явился и давно объяснился со мной. Скажите, дорогой Кузьма, голубчик, какой он из себя? Молодой или старый? Добрый или самодур?

- Барыня, и не просите, ничего не скажу! – упрямо замотал головой слуга. – Скоро все сами узнаете… Нынче же можно выезжать, можете собираться…

- Правда?! Какая новость! – обрадовалась Елена.

- Велено… - слуга запнулся, - то есть я хотел сказать, супруг сказал, вас доставить в ваш родительский дом… И вот еще ваш муж передал вам письмо, - слуга протянул письмо Елене.

- Благодарю, Кузьма… А теперь, пожалуйста, оставьте меня наедине.

- Слушаюсь, барыня.

Слуга ушел. А Елена села на софу и стала внимательно читать письмо, почерк ей был не знаком. По стилю письма нельзя было понять, сколько лет ему. Но все же, порадовал хоть стиль, супруг в письме был предельно вежлив и деликатен. «Хоть это радует меня, - подумала Елена, - что он не тиран. И не приказывает мне, как многие мужья приказывают своим женам.» В письме ее супруг извинялся, что причинил ей массу неудобств своим отсутствием и тем, что невольно она оказалась втянута в неприятное приключение и подвергалась опасности похищения. Елена перевела дух, вроде бы, пока ничего страшного… Но потом, читая строки, Елена ахнула, оказывается, ее супруг дарит ей свободу, дальше она может поступать по своему усмотрению, жить в Петербурге или уехать в путешествие за границу. «Да! Но под какой фамилией прикажите мне путешествовать!» – воскликнула от досады Елена. Она встала с софы, нервно прошлась по гостиной, подошла к окну, развернула письмо и увидела: «Ах, тут еще приписка есть! Что же тут написано». Елена с волнением стала читать дальше: «Сударыня, я выполнил условия брачного договора. Ваш дом выкуплен у кредиторов, на ваш счет в банке положена приличная сумма денег, вы ни в чем не будете нуждаться. Если вам понадобятся средства, дайте знать в письме через свою крестную Анну Юрьевну Голицыну, она передаст письмо моему поверенному… И еще! Путешествовать вы можете под фамилией княгини Шаховской или под своей фамилией Карамышевой. Как вам угодно! Прощайте, сударыня!»