Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман (СИ)

“Это неправда – я очень желанна, - подумала Женя, внутренне усмехаясь. – Да только кому об этом расскажешь?”

Они допили свой кофе, расплатились и вышли из кафе под руку. Подруги молчали, каждая обдумывала что-то, что нельзя было сейчас рассказать другой.

Спустя минуту Женя спросила Сашу о том, о чем давно думала, глядя на ее озабоченное лицо.

- А у тебя как дела?

Саша, конечно, сразу поняла, что та подразумевает. Она поджала губы и поправила шляпу; по виду ее можно было предположить, что дела идут совсем неважно. А потом девушка вдруг сказала:

- Я не знала, как тебе признаться… Ираклий сделал мне предложение, и я как раз раздумываю над этим.

Ираклий был одним из постоянных поклонников Саши, которого она, как и прочих, ограждала от общения со своей подругой. Даже несмотря на то, что Женя в сравнении с Сашей считалась “дурной”.

Женя всегда знала, как Саша хороша, но тут очень удивилась.

- Вот как? Предложение?

Саша кивнула. Вид у нее был задумчивый и совсем не влюбленный.

- Я тебя поздравляю, - сказала ошеломленная Женя.

- Погоди… еще не с чем, - слегка досадливо отозвалась Саша.

Ираклий был не бог весть что, но над его предложением стоило поразмыслить. Саша поправила золотистый локон, погрузившись в мысли об устройстве своей женской судьбы; и мысли эти были, как всегда, приятные.

- А когда свадьба Василия, ты не знаешь? – вдруг спросила Женя.

Саша прекратила прихорашиваться и посмотрела на нее в удивлении.

- Зачем тебе? Он сам об этом не сказал? Значит, не хочет больше тебя видеть, - сказала она. – Не вздумай в это вмешиваться… только опозоришься, - шепотом прибавила Саша.

Подруга улыбнулась, как будто не слышала этих слов.

Женя теперь была уверена, что она Василию не только не противна, а совсем наоборот – он убегает от нее со всех ног, спасаясь от соблазна. Да только от самого себя не убежишь.

- Так тебе неизвестно, когда его свадьба? – повторила Женя.

Саша покачала головой.

- Не вздумай… - снова начала она.

Женя остановила ее жестом.

Дальше подруги пошли в молчании; Саша порой бросала на Женю встревоженные взгляды, пытаясь угадать, что скрывается за Жениной улыбкой, но так и не угадала. И не могла бы угадать.

***

Женя попыталась самостоятельно разузнать, когда именно состоится свадьба Василия: но она не имела столько возможностей для этого, сколько “светская дама” Саша - а та решительно отказалась ей помогать. Да Саша сейчас и занята была другим.

Через несколько дней Саша очень удивила и Женю – и, наверное, и себя тоже. Она приняла предложение своего поклонника, хотя это и был, по ее мнению, “не лучший вариант”.

- Саша, ты точно хочешь за него замуж? – спросила встревоженная Женя. Она почти не видела этого Ираклия и не могла составить о нем никакого мнения. И Женя сомневалась, что то же сможет сделать и Саша, несмотря на всю свою самоуверенность.

- Я точно хочу замуж, - с улыбкой сказала Саша. – Ираклий зарабатывает, от родителей ему остался небольшой капитал… и, кстати говоря, очень хорошо, что он сирота, а две его сестры удачно замужем и находятся на полном попечении мужей.

Женя слушала эти слова, испытывая что-то вроде зависти – и одновременно какой-то брезгливой жалости.

- Ты его не любишь?

Саша покачала головой.

- Он меня любит. Во всяком случае, показывает это лучше других, - сказала она спокойно. – Я ни к Валентину, ни к Пете, ни к Ираклию особенных чувств не испытываю… а если так, то какая, собственно, разница?

- “Татьяне все были жребии равны”, - печально улыбаясь, проговорила Женя.

- Татьяна – дура, - отозвалась Саша. Покосилась на Женю и подумала, что Татьяна из них двоих как раз она. И Татьяна Ларина хотя бы вышла замуж…

- Когда ваша свадьба? – спросила Женя.

Она подумала, что теперь потеряет свою единственную подругу, и уже никто не будет поддерживать ее. Но ведь то же самое случилось бы, если бы вышла замуж Женя.

- Мы пока не решили определенно… да ты успокойся, - снисходительно-ласково сказала Саша, беря Женю за руку. – Никуда я от тебя не денусь.

Женя печально покивала. Хотя ее и считали совершенно неопытной в житейских делах, она и то понимала, что замужняя женщина почти полностью принадлежит своей семье. Особенно когда начинаются дети.

- Счастья тебе, - сказала Женя. Посмотрела на Сашу и улыбнулась. – Надеюсь, теперь-то ты позволишь мне увидеть твоего Ираклия Зыкова?

Она чуть не поморщилась, выговаривая эту фамилию – Александра Алексеевна Виргинская, которую зовут как принцессу или великую княжну, станет госпожой Зыковой.

- Ну конечно, ты его увидишь, - обещала Саша. – Мы можем втроем сходить в кафе. Или в цирк, например.

- А может, в театр? – предложила Женя, почему-то ожидая отказа.

Господи, что за вкус должен был быть у родителей этого Ираклия, которые к такой фамилии придали сыну такое имя?

- Ираклий театра не любит, - ответила Саша.

И сразу как-то поскучнела.

Женя понимающе-мрачно улыбнулась.

- Ну что ж, сходим туда, куда твоему жениху угодно будет нас пригласить, - сказала она. – Надеюсь, он хотя бы возьмет для барышень билеты?

***

Ираклий Зыков оказался ничуть не импозантнее и не привлекательнее, чем Женя его запомнила за одну мимолетную встречу – суетливый рыжеватый молодой человек, чубатый, с усами, которые не только не придавали ему значительности, а наоборот – делали его словно бы еще меньше и ниже. Этот молодой человек был ростом точно с Сашу, но она из-за своей стати казалась выше его.

Саша казалась главной в этой паре; однако пошли они именно туда, куда хотел Ираклий. В цирк.

Перед тем, как сесть самому, Ираклий Зыков заботливо разместил дам, приложился к ручке невесты, а потом и Жени; однако обеим почему-то не смотрел в глаза. “Таракан, - подумала Женя с возрастающей неприязнью. – Увертливый какой-то”.

После представления, которое Жене не особенно понравилось – может, из-за дурного настроения – Ираклий проводил девушек до Жениного дома. Задерживаться он не мог, потому что ему нужно было “бежать”, как именно он и выразился. Женя попыталась разговорить молодого человека, чтобы получше понять, что Сашин жених из себя представляет, но Ираклий не то смущался, не то не хотел говорить с ней. Отвечал он почтительно, но односложно, хотя, впрочем, и правильным языком.

Довел барышень до дома Прозоровых и “убежал”.

Саша некоторое время молчала, чувствуя, видимо, какое впечатление Ираклий произвел на ее подругу. Наконец все-таки спросила:

- Ну, что?

Женя пожала плечами.

Она боялась высказаться яснее, чтобы ненароком не оскорбить Сашу. Однако та уже оскорбилась, видя такой жест.

- Ты ничего не понимаешь, - холодно сказала госпожа Виргинская, будущая Зыкова. – Ираклий просто застенчив. Он стесняется женского общества.

Женя кивнула, разглядывая ярко-синие наличники окон дома на другой стороне улицы.

- Угу… А я разве что-то говорю?

Саша поджала губы, на щеках ее выступил румянец; но она промолчала. В конце концов, Женя мало что понимала в мужчинах.

- Наша свадьба через две недели, - сказала Саша. – Мы это обсудили и остановились на двадцать пятом сентября. Ты придешь?

- Если ты позовешь, - ответила подруга.

Женя по-прежнему старательно смотрела в сторону. Боже мой, думала она, моя жизнь рассыпается, как карточный домик…

Саша коснулась ее руки.

- Перестань… Не сердись. Я не хотела тебя обидеть.

Женя улыбнулась.

- А ты на меня не сердись. Твой Ираклий очень достойный молодой человек, иначе ты не выбрала бы его.

Саша знала, что Женя говорит не то, что думает, но была благодарна ей и за это.

- Спасибо.

Жене казалось, что время несется, как карусель. Карусель? Да, иногда ей представлялось, будто время бежит не вперед, а в обе стороны – и все то, что она сейчас переживает, уже было с нею когда-то. А сейчас карусель завертелась вихрем. Женя опомниться не успела, как уже стояла в комнате Саши в доме Виргинских и помогала ей примерять подвенечное платье.