Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман (СИ)

- Не ты ли сама говорила, что это дикость? – спросила Саша.

Женя нервно заправила за уши свои жидкие волосы. Рядом с Сашей она так часто стыдилась себя, а сейчас и вовсе начала казаться себе не только дурнушкой, а еще и дурой.

Саша улыбалась со спокойным превосходством.

- Если я называла спиритические явления фантазией, это не значит, что так и есть, - сухо сказала Женя. – Василий был у меня ночью. Это факт…

- Тсс!..

Саша прижала палец к губам. Она недоверчиво улыбалась. Саша не верила, что ею, Женей Прозоровой, кто-нибудь мог всерьез увлечься!

- Может быть, и был, - прошептала Саша. – Он знал, что ты не станешь сопротивляться. Женечка… пойдем-ка присядем, я тебе задам один вопрос…

Она вдруг подхватила подругу под локоть своей сильной рукой и увлекла в сторону скамейки.

Саша оглянулась, потом посадила Женю на скамейку. Сама села рядом, с видом озабоченной матери.

- Женечка, только скажи мне откровенно, - произнесла она шепотом, взяв Женю за руку и накрыв ее своими пальцами, обтянутыми сетчатой перчаткой. – Он не… У вас не было полового общения? Ты хорошо запомнила, что случилось? Может быть, когда ты потеряла сознание…

Женя яростно выдернула свою руку из пальцев Саши.

- Ты полагаешь, что я бы не почувствовала, если бы он взял меня?

Саша была почти скандализирована Жениной прямотой, хотя сама вела к этому.

- Так значит, ничего не было?

Женя повернулась к ней и уставилась Саше в глаза.

- Это был фантом, - злым шепотом сказала она. – Он не мог повлиять на физическую область! И он не мог проникнуть сквозь запертую дверь, я сама видела, что замок нетронут!

Саша покачала головой.

- Это может быть только воспаленное воображение, - сказала она. – Я даже уверена, что это так. Но если нет, все хуже, чем мне представлялось…

Она прикрыла глаза рукой, беспокоясь за свою несчастливую подругу, которая могла только попасть в беду, увлекшись красивым молодым человеком.

- Ты могла не только лишиться невинности, но и забеременеть, - произнесла Саша. – Тебе следует обратиться к врачу.

Женя сжала виски кулачками и уставилась на Сашу со злым изумлением.

- Уверяю тебя, я не настолько еще сумасшедшая, чтобы не понять, имела ли половое сношение, - медленно произнесла она шепотом, тщательно выговаривая слова. – Я видела то, что видела. Если не веришь мне – жаль, но отрекаться от своего свидетельства я не стану.

Саша вздохнула. Она разгладила нежно-розовую юбку – в своем платье, со своим восхитительным цветом лица Саша Виргинская сама казалась роскошной розой.

- Женечка, а с тех пор Василий не писал тебе? Не искал с тобой встречи? – спросила она.

Женя улыбнулась, с жалостью к подруге и к себе. Сашу интересовала только эта сторона их с Василием отношений: все сверхъестественное, чему она была свидетельницей, прошло мимо нее, никак не изменив ее взглядов на жизнь.

- Нет, не искал, - сказала Женя.

“Я так и знала, что ничего не будет”, - подумала Саша.

- Тебе не следует больше писать ему самой, - предостерегла она. – Не следует навязываться мужчине, если он не выказывает своего интереса. Подожди, может быть, Василий еще сам…

Женя вспыхнула.

- Я знаю! Не воспитывай меня!

Саша улыбнулась.

- Хорошо, Женечка, не буду.

“Она дружит со мной только потому, что я ее не затмеваю. Потому, что она может учить меня жизни”, - вдруг подумала Женя.

- Василий мне не нужен, - холодно сказала она. – Он ничуть мне не интересен.

Саша промолчала, думая, что это оскорбленное самолюбие. Неудивительно. Бедняжка Женя должна постоянно чувствовать себя оскорбленной, имея дело с мужчинами.

- У тебя через три недели рожденье, - вдруг сказала Саша. – Совершеннолетие.* Может быть, тебе пригласить его? Это достойный повод…

Женя плотнее закуталась в платок.

- Нет, - холодно сказала она.

И тут Саша вдруг сжала ее руку, наклонившись к Жене и глядя в глаза.

- Евгения, это, может быть, лучший твой шанс, - прошептала она. – Ты можешь упустить его, очень глупо. Подумай… тебе уже двадцать один год.

- Тебе тоже скоро будет, - отозвалась Женя. – Ну и что? Останусь я одна – значит, так суждено. Я к этому готова. А вот ты нет.

Она с усмешкой взглянула на пышный наряд подруги. Женя неожиданно подумала, что, несмотря на успех у кавалеров, у Саши ни с кем из них не начиналось серьезного романа.

Саша промолчала, немного даже презрительно – явно подумала, что уж ей-то Женина участь никак не грозит.

- Пригласи его, - сказала она. – Я настоятельно советую. Еще пригласи Мишу Кацмана и Николая. Пусть Василий видит, что он около тебя не один.

- Петрова не приглашу, - сказала Женя с отвращением. – А Кацмана…

Миша Кацман и уважал ее, и немного понимал в спиритизме. Может быть, позвать его одновременно с Василием было разумно – тем более, что эти двое были знакомы… Правда, Женя не понимала еще, к чему это приглашение может привести…

- Хорошо, пожалуй, я так и сделаю, - выговорила Женя наконец. – Думаю, мама и отец будут не против.

***

Василий не отклонил приглашения Жени – хотя этот… медиум был настолько странным человеком, что мог бы поступить и так, несмотря на то, что это было бы очень неучтиво. До самого праздника Женя ничего о нем не слышала, и была убеждена, что Василий либо потерял к ней интерес, либо никогда его и не имел.

А то, что произошло между ними? Что ж, имело ли это действительно такое значение?

Помимо Василия, был приглашен еще и Миша Кацман, и, конечно, Саша. Еще мать пригласила пожилую незамужнюю тетку Жени, свою старшую сестру – Анисимову Ольгу Афанасьевну. Может быть, затем, чтобы, видя этот пример перед глазами, Женя начала действовать решительнее.

В последнее время Жене в каждом шаге матери виделся скрытый матримониальный смысл.

Из “Жениных” гостей Саша приехала раньше всех, радостная, взволнованная. Она была гораздо красивее рожденницы, несмотря на все Женины старания. Впрочем, Женя особенно и не старалась – знала, что выше головы, то есть выше Саши Виргинской, ей не прыгнуть.

Саша расцеловала ее.

- Ну, как ты? Счастлива?

- Да, - ответила Женя и улыбнулась с усилием. Она твердо вознамерилась быть сегодня счастливой.

- Как Вася? Приедет? – приглушенным голосом спросила Саша, взяв Женю под руку и уведя в сторонку – неподалеку Серафима Афанасьевна беседовала с Жениной теткой.

- Он не Вася!

Женя вдруг ужасно рассердилась, услышав, как Саша назвала Василия. Какой он ей “Вася”! Даже она не смеет называть его “Васей”!

- Не называй его так, - сказала Женя. – Он хочет, чтобы его называли Василием, и я не позволю…

- Ого!

Саша усмехнулась.

- Да ты и вправду влюблена в него и ревнуешь, - шепотом сказала она. – Ну что ж, если так, то я не буду фамильярничать.

Женя вспыхнула, открыла рот – и промолчала. Действительно, как тут возразишь?

- Он не приехал пока, надеюсь, что не опоздает, - сухо сказала рожденница. – Еще полчаса до начала праздника. А не приедет, так и… бог с ним.

Саша понимающе кивнула.

“Бедная Женька”, - подумала она.

Василий приехал за пять минут до праздника – красивый, цветущий… такой, что у Жени замерло сердце. Особенно когда она увидела своего бывшего – да, бывшего – поклонника рядом с Сашей. Какую бы пару они составили…

Однако на Сашу Василий внимания почти не обратил. Он направился прямо к Жене. Вдруг девушке показалось, что у Василия виноватый вид.

- С днем рождения, Евгения Романовна, - сказал он, почтительно целуя ей руку. – Примите как скромный знак внимания.

Он протянул ей букет желтых роз.

Женя покраснела и потупилась. Как это было похоже… на то, чем это никогда не могло бы быть. Она ворона, и парой этому прекрасному павлину никогда не станет.

- Спасибо, - сказала девушка. – Не нужно обращаться ко мне по отчеству, - совсем тихо прибавила Женя. – Мы ведь близко знакомы…