Сон обитателя Мышеловки (СИ)

Выбери своё, человек, запиши себя одним словом, и спи! Найди невесту, заведи семью, рожай детей. Верь в свою страну или презирай её, люби или ненавидь, займи свою позицию - и никуда из неё не высовывайся!! Считай глупейшей ту лубочную картинку, которую показывают иностранцам и тебе - и в глубине души её любуйся. Слушай слухи, читай газеты и гордись, что ты «выше всего этого».

Тянутся струны железных дорог, бегут руки дорог автомобильных. За дорогой - дома, лес или поле, снова дома, палисадники. Там живут люди, такие же, как ты, а многие из них ещё хуже... Великое счастье, если у тебя есть друзья, которые тебя устраивают, любимая, которой нравится с тобой спать и мир, который ты понимаешь. Это для тебя ездят бронетранспортеры и автобусы, строятся бомбоубежища и дома, выпускаются автоматы и глянцевые журналы с рассказами об одежде, которую ты мог бы носить и странах, в которые ты мог бы поехать. Для тебя - и рыбалка, и футбол, и книга «200 новейших закусок». Разговоры о политике, об искусстве, о религии, о привидении возле болота на Плюшинской.

И горе тому, кто вдруг поймёт, что ему всё это не нужно и что при раздаче пирога ему достался чёрствый кусок с нелюбимой начинкой. Что ты называешь друзьями людей, с которыми, будь у тебя другой выбор, ты не стал бы даже разговаривать.

Страшно понимать, что ты другой, а ещё страшнее - что все вокруг те же самые. Карта мира скукоживается, на неё появляются одному тебе известные приметы. Вот города на карте - один, второй, третий. Для других - это просто кружочки, а ты знаешь, что вот в этом живёт твой знакомый, и что у него кто-то есть - а у тебя нет. Ты видишь это название на карте, в новостях, энциклопедиях - и чувствуешь, как невидимый молоток заколачивает невидимый гвоздь в твою несчастную голову. Ищешь и не находишь, обжигаешься, снова ищешь... Ищешь то, чего для большинства - нет.

Самое страшное - мир остался прежним, в нём по-прежнему всё так же ездят автобусы, бездельничают одноклассники и требуют домашних заданий учителя. И эта железная карусель несёт тебя по прежнему маршруту среди звенящего небытия.

Теперь ты можешь разреветься на контрольной, не в силах больше блуждать в лабиринтах химической геометрии, смеёшься над журналистами (они пишут так, как будто знают всё и о мире, и о читателе...), а если кто-то говорит о чём-то абстрактно-недоступном, вроде политики, произносишь «да бред всё это» и уходишь в сторону.

Святые и диссиденты лишены теперь всякого ореола. Теперь они для тебя не больше, чем жестокие люди, которые видели своё счастье не в своей любви, а в бесконечной переделке чужого мирозданья. А лубочность того, что показывают в телевизоре и рассказывают в анекдотах, это больше не картинки из народных сказок. Это зеркало, которое больше не хочет тебя отражать.

Потом тебя перестают отражать и другие поверхности. Друзья, учителя и родители знают о тебе не всё, а значит - ничего не знают!

Нет, неспроста император Ювег определил за такого рода удовольствия смертную казнь, а доисторическая книга «Огонь Пустыни» (первый курс, классическая литература, изучение избранных отрывков, занятия длятся один семестр, в конце зачёт) велит сбросить за такое с обрыва и добить камнями. Человек, который слишком много о себе знает, способные на двойную или тройную жизнь - опасен вдвое или втрое. Он больше не помещается в расписной шкатулке расхожих мифов.

Таких, как ты, часто вербуют в шпионы.

Горе тебе, человек, если ты проснулся и не хочешь больше спать, если ты ожил и понял, что окружён мертвецами. Ведь все, кто стал для тебя теперь мертвецом, это живые люди, чьи чаяния тебе просто смешны и неинтересны. Колея твоей жизни - она такая глубокая. Тебя режет на куски каждый вдох, каждый шаг, каждая бессмысленная повседневная обязанность. Ты не хочешь взрослеет, стареть и бесишься из-за того, что не похож на миленькую девушку. Особенно бесят родители: они думают, что у тебя всё в порядке.

Ты сам не замечаешь, как сбиваешься на эту тему в мыслях и разговорах. Задыхаешься без новых друзей, но если сталкиваешься с прежними, то стоишь возле них пару минут, а потом уходишь. Двор, класс, какая-то секция... какая ерунда, если задуматься. В школе дискотека, все перепились - тебе это отвратительно. Всё равно ты не смог бы пригласить на танец того, кто тебе действительно нравится. И что толку напиваться? Твои губы хотят других губ, а не этих жидкостей, горьких, словно желудочный сок.

А если ты пробился в одну из Академий, то чувства из мерзких становятся запутанными. Тебе неприятно всё вокруг, хотя ты понимаешь, что лучше и быть не может.

Бегут железнодорожные рельсы, но ты их не видишь - только удары в дно вагона и мельтешащая кинохроника пейзажей за окном: деревни, берёзки, всегда разное, а по сути - одно и то же. Тебя мотает как тряпичного, хотя в детстве, ты помнишь, никогда не мотало. Ты заперт в эту грохочущую коробку и она несёт тебя из Академии домой или из дома в Академию - но не туда, куда ты по-настоящему хочешь.

Ты был не таким, когда ехал здесь в прошлый раз. Да, сейчас ты другой, в чём-то опасный и непохожий, но есть ли до этого дела железной дороге? Раз за разом она несёт тебя по всё той же железной колее, и вот уже окна задёрнула ночь, и лес превратился в зубчатую крепостную стену. Этой стене всё равно, и железной дороге всё равно, и всем остальным всё равно. Не всё равно лишь тебе, но на твоё мнение только тебе самому и не всё равно...

На тебя наваливается тоска, но вовсе не потому, что ты раскаиваешься в своих желаниях. Ты раскаиваешься потому, что их исполнение зависит от других, а им наплевать и на тебя, и на твои желания. Они живут в мире, который начинается там, где кончается твой.

Больно просыпаться, больно ступать, проснувшись, без мягкой подстилки утешающих мыслей. Теперь ты понимаешь тех, кто не понимает тебя. А ещё ты им немного завидуешь.

Да, опасное дело - понять себя. Понять себя можно.

А вот другие этого не поймут!

И только одно теперь знаешь точно:

- Никогда ты не покинешь Академию!!

Часть II. Новое Солнце. 7. Пирамида — Террасы — Что можно увидеть в гробу

Когда корабль несёт меня обратно в лабиринты из кирпича, стекла и знаний, которые мы зовём Академией, я замечаю огромные окна второго этажа... нет не правильно. Я знал про их и раньше - но именно сейчас, неожиданно для себя самого, обратил на них внимание.

По остроумному замыслу архитектора (а может, благодаря удачной случайности), они выходили как раз на те грустные и неуместные домики, который составляли городок Опечаленный. Когда начиналась серьёзная химия, многие мечтали бросить Академию и перейти в обычный университет, но стоило им спуститься из классных комнат и встать перед этой панорамой, и увидеть на той стороне серую плесень, грусть и уныние, то даже самому бесчувственному чурбану сразу станет понятно, что настоящая тоска тебя ждёт - там.

Стёкла сверкают в сумрачных каменных арках. Словно загадочные аквариумы, из которых рыбы смотрят на мир. Лопнет стекло - и вода вытечет, а все, кто внутри, погибнут.

Лестница от причала, извилистая, словно пути познания, поднимается к Факультативному Корпусу - безумному архитектурному букету, который посещают все официальные делегации. Широченная пирамида на гранитных колоннах с башенками, террасами, полосой высоких полукруглых окон на третьем этаже и сверкающими крышами теплиц похожа на передовой форпост академической мысли, ту самую точку, через которую её могущество изливается в понурый и разрушенный мир. Чтобы попасть от причала в другие корпуса, нужно пройти через него, и Факультативный словно перенастраивает тебя, возвращая в мир сверкающих полов, фигурных окон и головоломной науки.