Белокурая гейша

Я не шевелилась - просто не могла, - когда ладони его обхватили мои ягодицы в непосредственной близости от анального отверстия и принялись массировать их, поддразнивая меня. Потом мужчина принялся легонько похлопывать по ним. Раз, другой, третий. По телу моему прокатилась волна мелкой дрожи, затем еще одна, рассыпавшаяся снопом искр в промежности.

- Ах, как приятно, - промурлыкала я, а массажист, осмелев, продолжал растирать мою обнаженную кожу и шлепать меня по ягодицам сложенной чашечкой ладонью, возбуждая меня и заставляя чувствовать себя такой… такой… как же мне это объяснить? Будто тысяча пылающих звезд враз врезалась в ледяную луну, заставив ее взорваться, отчего еще больше звезд вознеслись прямо в рай.

Мой рай. А потом сгоревшие звезды упали прямо на землю.

Очень низко пали.

Я содрогалась от удовольствия, затрагивающего и мой лунный грот. Я перекатилась на спину, и мужчина принялся массировать мои груди, пощипывая соски, в то время как я терлась бедрами друг о друга, а влагалище мое исходило любовным соком.

На губах моих появилась мечтательная улыбка.

- Коснись меня внизу, - пробормотала я по-английски, все еще воображая, что это руки Рида порхают по моему телу. Я продолжала шептать свои романтические фантазии на английском, зная, что массажист меня не понимает: - Если бы ты был мужчиной моей мечты, я бы хотела, чтобы ты дотронулся до моих грудей… покусывая соски. Покрыл поцелуями все мое тело. И пронзил меня своим почтенным пенисом.

- Что же твои боги скажут на это, моя белокурая гейша?

Сердце мое подпрыгнуло в груди, во рту пересохло. Я не могла в это поверить.

- Рид-сан! - прошептала я низким хриплым голосом, открывая глаза. Я развела полы кимоно массажиста в стороны, и моему взору предстали его волосатые мускулистые ноги и эрегированный член. Я рассматривала его мужское достоинство и улыбалась. Его длинный почтенный пенис. - Ах ты, варвар! - поддразнила я его. - Как ты сюда проник?

- Позже объясню, но прежде, - сказал он, водя пальцами по моим грудям, сжимая их руками и пощипывая соски, как я и просила, - если ты сможешь отбросить в сторону то, что, как нам обоим прекрасно известно, является нарушением правил, я смогу завершить свое дело.

- Не позволяй мне остановить тебя. - Я положила свои руки поверх его ладоней, ласкающих мои груди и сжимающих твердые соски. - Даже боги не смогли бы оскорбиться при виде скромного массажиста, выполняющего свою работу.

- К моему глубокому разочарованию, это не то, что я имел в виду, - дразнящим голосом произнес Рид, укладывая меня на прохладную плитку и опускаясь рядом. Он снял свою соломенную шляпу, чтобы я могла видеть его лицо. То было самое прекрасное лицо, а глаза его взирали на меня с таким выражением, какого я никогда прежде не видела в мужском взгляде. Была ли то любовь? При этой мысли на сердце у меня потеплело, а моя дражайшая маленькая щелочка запульсировала от горячего желания.

- Так чего ты хочешь? - спросила я.

- Чтобы ты отправилась со мной. Сейчас же.

- Что?

- Я все обдумал, Кэтлин. Я не могу позволить барону прикоснуться к тебе, лишить тебя… черт побери, не хочу, чтобы он причинил тебе боль.

- Ты с ума сошел, Рид-сан! Я не могу уехать с тобой!

- Прошу тебя, одевайся, хотя, должен признать, мне нравится смотреть на тебя, касаться тебя. Ты еще более прекрасна, чем я себе представлял.

Намерение его не заниматься со мной любовью слабело - я угадывала это по положению его тела, льнущего ко мне. Челюсти его были плотно сжаты, брови нахмурены, и на лоб упала прядь волос, но он не сделал ни единого движения, чтобы убрать ее. Еще одно мгновение Рид взирал на мою грудь, затем перевел взгляд на лицо, и черты его собственного лица смягчились.

Чего нельзя было сказать о выпуклости у него между ног.

Его почтенный нефритовый стержень манил меня своей идеальной формой и твердостью, точно вырезанный из мрамора пенис статуи. Я провела языком по губам, а Рид застонал.

- Кэтлин, ты обязана прекратить предлагать цветок своей юности мне, да и любому другому мужчине тоже.

Я улыбнулась:

- Я майко, которая вот-вот должна пройти через церемонию дефлорации, и моим долгом является удовлетворить тело мужчины своим собственным, хотя удовлетворить разум гораздо сложнее.

- Не мой разум нуждается в руководстве, моя прекрасная белокурая гейша.

- В самом деле? Но что скажет барон, если я опоздаю? - спросила я, поигрывая своими твердыми сосками, хотя и понимала, что мне не следует этого делать. Своей рискованной игрой я вводила в искушение нас обоих, но просто ничего не могла с собой поделать. Секс был тем эликсиром, который дарил хмельное удовольствие в квартале развлечений, а романтическая привязанность в мире гейш была запретным фруктом, который я тем не менее жаждала отведать, прежде чем отдамся на милость сладострастного барона. Беспокойное упорство толкало меня вперед, нашептывая мне на ухо, точно шорох развязываемого нетерпеливыми мужскими руками пояса моего кимоно.

- Черт побери этого барона вместе со всеми его эротическими играми, - выругался Рид, не сделав попытки извиниться. Дыхание мое участилось. В воздухе витал запах опасности, точно тяжелый аромат духов, исходящий от покровов куртизанки, когда она сбрасывает их один за другим.

- Слушай меня внимательно, Кэтлин, у меня есть план, призванный спасти тебя от нечестивой доли любовницы барона, но он сработает только в том случае, если ты сказала мне правду и он не возьмет тебя раньше седьмой ночи.

- Да, такова традиция, - ответила я, прищуриваясь. - Что же ты предлагаешь сделать, мой прекрасный гайджин? - поддразнила я, разведя ноги в стороны и принявшись перебирать свои лобковые волосы. - Станешь сам заниматься со мной любовью все это время?

- Тебе известно, что это доставило бы мне большое удовольствие, - с придыханием произнес Рид, затем, напустив на себя серьезный вид, продолжил: - Но не это у меня на уме.

Я стала пропускать свои влажные спутанные волосы сквозь пальцы, стараясь скрыть разочарование.

- Слова твои пронзили мое сердце, подобно стреле самурая, пущенной точно в цель.

Он застонал.

- Я никогда не причиню тебе вреда, Кэтлин, но мне нужно время, чтобы связаться с американским консульством в Токио и попытаться помочь твоей маме-сан.

- Консульством? А они-то что могут сделать? - спросила я, легонько касаясь своих грудей. Рид при этом не сводил с меня глаз.

- Я попрошу консула походатайствовать за нее перед императором, чтобы тот даровал ей защиту от принца и его головорезов.

- Это возможно? - Я хотела, чтобы он коснулся меня, очень хотела.

- Таков мой план. Япония ведет войну с Китаем, и отношения ее с главными мировыми силами довольно непрочны, - пояснил Рид, читая мои мысли. - Маме-сан требуется помощь со стороны Соединенных Штатов и их защита. Очень надеюсь, что мы сумеем извлечь из ситуации пользу для себя.

Я покачала головой:

- Этого может быть недостаточно, Рид-сан. Принц Кира-сама - самый влиятельный человек…

Без предупреждения Рид привлек меня к себе, и я не могла не поддаться искушению распахнуть полы его кимоно и провести руками по обнаженной крепкой груди. Какой же он сильный. Я таяла в его объятиях.

- Я не позволю, чтобы что-то случилось с тобой или твоей мамой-сан, Кэтлин, - произнес он. - Обещаю тебе. Я уверен, что твой отец тоже не хотел бы, чтобы этот барон прикасался к тебе, даже ради этой женщины.

- Слова твои, возможно, и справедливы, - отозвалась я, смело глядя в его глаза, - но я также знаю и своего отца. Он не вверил бы тебе мою безопасность, не имея на то причин.

- Что ты имеешь в виду?

- Он знал, что день этот придет, день, когда я должна буду продать весну. - Я облизала языком свои пересохшие губы. - Полагаю, в тебе отец видел возможность спасти меня от этой участи.