Белокурая гейша

Самураи внимательно смотрели на каждого, кто входил в здание бани и покидал его. В открытом пространстве Рид был беззащитен. Он не сомневался, что люди барона скорее проткнут его мечом, чем позволят проникнуть внутрь. Если только он не спрячется под кимоно одной из смеющихся гейш, ему придется дожидаться, пока Кэтлин не выйдет из бани, и тогда попытаться воззвать к ее разуму.

Быстро произведя в уме подсчеты, Рид понял, что у него будет примерно пять минут, чтобы отговорить девушку от ритуала дефлорации и убедить уехать с ним, прежде чем люди барона доберутся до него. Пять минут. Что же он ей скажет?

Без сомнения, он сообщил ей правду о ее отце. Эдвард Маллори был болен, но все еще жив, когда Рид покинул Сан-Франциско более двух месяцев назад. Он не мог обещать Кэтлин, что отец все еще будет ждать ее, когда они вернутся. Несмотря на риск потерять ее, он предпочитал не вводить ее в заблуждение.

Еще более угнетающим фактом, чем реакция девушки на новости, была его собственная реакция на ее заявление, что у нее имеются обязательства перед этой мамой-сан. Молодой человек не мог этого понять и сомневался, что сумеет понять в будущем. Риду хотелось бы знать, когда же закончится долг Кэтлин и начнется ее счастье? Если бы он был точно уверен в ответе, то, забыв о любезности, сгреб бы девушку в охапку и отвез обратно в Америку. Но он знал, что в действительности такой план не сработает. Кэтлин должна поехать с ним по доброй воле. Только в таком случае она сумеет обрести счастье.

А что насчет счастья самого Рида? Разыскав девушку и заботясь о ее благополучии, он сделал себя гораздо лучшим человеком, чем мог мечтать. Но хотел ли он жениться на Кэтлин? На этот вопрос он не готов был ответить. Он никогда не считал себя созданным для женитьбы мужчиной, ни в прошлом, ни теперь. Хотя сейчас в душу его начинали закрадываться сомнения. В одном Рид был абсолютно уверен - он не отступит, позволив барону прикоснуться к ней. Не отступит.

Мысли, блуждающие у него в голове, оказали на молодого человека настолько мощное воздействие, что он забыл об осторожности и, отерев пот с лица тыльной стороной руки, сжал кулаки и вышел из тени, готовый взять баню штурмом и, перекинув Кэтлин через плечо, унести ее подальше отсюда, невзирая ни на что. Ридом овладело неодолимое стремление сделать нее, что в его силах, чтобы спасти девушку от похотливых игр барона.

Двигаясь зигзагами, он пробирался ближе к входу и баню, прячась за проезжающей по улице коляской рикши или под зонтом женщины, достаточно широким, чтобы укрыть двоих людей. Он нырнул за шторку на двери, находящейся всего в нескольких шагах от входа в баню, когда заметил знакомый силуэт. То была маленькая майко, покидающая баню. Это ведь она подсказала ему явиться сюда. Значит, она должна ему помочь. От нее исходил аромат роз, заставивший обоих самураев взглянуть на нее, прежде чем возобновить игру.

Юная майко обвела взглядом улицу, выказывая несвойственное японцам любопытство. На лице ее отразилось разочарование, и она направилась к чайному дому, быстро переступая своими сандалиями на высокой подошве. Рид дождался, когда внимание стражников переключится на другую гейшу, выходящую из бани, и поспешил вслед за майко. Он нагнал ее в несколько шагов.

- Не оборачивайтесь, - прошептал он по-английски.

Девушка не сбилась с шага, хотя Рид почувствовал, что она не удивлена его появлению.

- Кантрелл-сан! - сказала она. - Вы ждать снаружи баня?

- Да, но я не могу проникнуть внутрь. Эти два головореза не пускают никого, кроме женщин.

- «Головореза»? - повторила она незнакомое ей слово и захихикала. - Я не понимать.

- Люди барона. Я не могу миновать их.

- Вы надо пытаться. - Поколебавшись немного, она добавила: - Кэтлин-сан очень несчастлива без вас. Когда она одна, она делать свой футон мокрый, потому что дотрагиваться пальцами между складок кимоно и повторять ваше имя снова и снова. Она просить боги помнить, что вы гайджин и не понимать наш обычай. - Снова пауза. - И хранить вас.

Слова девушки поразили Рида до глубины души. Стараясь, чтобы в голосе его не проявились восторженные нотки, он произнес:

- Вы в этом уверены?

- Да, Кантрелл-сан, она любить вас очень-очень сильно.

Это все, что молодому человеку требовалось знать. Пенис его немедленно отреагировал, увеличившись в размерах, а маленькая майко, опустив глаза и заметив выпуклость у него между ног, улыбнулась.

- Тогда я вступлю в схватку с людьми барона и сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти Кэтлин, - воскликнул он и добавил: - Благодарю вас… как вас зовут?

- Марико.

- Благодарю вас, Марико.

Рид развернулся, чтобы вернуться к зданию бани, но тут его схватила рука, маленькая, но сильная, заставившая его остановиться.

- Погодите, Кантрелл-сан, я помочь вам.

- Что вы можете сделать?

- Только гейша ходить в баня, - молвила она и, оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает, добавила: - И мужчина, который не видеть их красота.

Озадаченный Рид спросил:

- Какой это мужчина не может видеть их красоты?

- Слепой мужчина давать гейша массаж.

- Почему? Я не понимаю.

- Японцы делать массаж в темнота для полный релаксация. Мужчина кто слеп не нуждается в свет для работа. Гейша принимать массаж после баня. - Она осмелилась поднять на него глаза, искрящиеся озорством и радостью. - Вы идти в баня, вы сделать Кэтлин-сан массаж.

Рид усмехнулся. При мысли о предложении майко им овладело сковывающее напряжение, затрудняющее дыхание. Ему нравилась идея о том, что его руки будут разминать тело прекрасной белокурой гейши, но существовала одна проблема - как превратить высокого гайджина в неприметного слепого массажиста?

- В этой одежде я никогда не сойду за массажиста.

Марико улыбнулась ему проказливой улыбкой:

- Я достать вам одежда. Идем.

Рид последовал за юной майко, которая, не говоря больше ни слова, зашагала обратно к чайному дому, поворачивая голову то вправо, то влево, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает. Опасения ее были напрасны. Если Рид и испытывал нервозность, то изо всех сил старался скрыть ее от девушки. План ее по превращению его в слепого массажиста был сродни безумию, но иного выбора у него не было. К тому же мысль о том, чтобы разминать руками прекрасное тело Кэтлин, возбуждала молодого человека. Стоило ему лишь подумать, что он увидит ее лежащей в ванне, обнаженной и восхитительно невинной, как пенис его мгновенно затвердел. Он воображал, как она встает из священного источника, точно богиня, груди которой будто выточены из слоновой кости, а влагалище теплое, скользкое и увлажненное.

Рид усмехнулся, размышляя о том, как это он станет притворяться слепым и не будет смотреть на нее. Он, конечно, переживет, утешаясь тем, что то, что не смогут увидеть его глаза, непременно почувствуют руки.

Он ожидал в крошечной комнатке в задней части чайного дома, подальше от любопытных глаз, в то время как маленькая майко разговаривала с молодым человеком, который оказался уже знакомым ему юношей-рикшей. Юноша этот кивнул и поклонился, а Рид отметил про себя, что взгляд его дольше, чем требовалось, задержался на очерченных влажным легким кимоно изгибах тела девушки. Затем он вышел и вскоре вернулся снова, неся кипу одежды.

- Для вас, Кантрелл-сан, - с поклоном произнесла Марико, протягивая ему вещи.

Несколько минут спустя Рид снова подходил к бане, согнувшись, чтобы скрыть высокий рост, и его длинное коричневое кимоно было подпоясано слева направо, как предписывала традиция. Ноги его были обуты в соломенные сандалии, а на голове красовалась плоская, похожая на тарелку соломенная шляпа, скрывающая лицо. В руке он сжимал сосуд с массажным маслом и чувствовал себя в кимоно очень глупо, и, хотя он поклялся никогда не выставлять себя на посмешище, ради Кэтлин он был готов на все.