Шорох

Черные, сизые, красные внутренности вывалились на пол, которые тут же начал пожирать змей. Обгорелый труп банщицы с головой сторожа встал с полки и, нагнувшись над обезображенным телом мертвого человека, запустил в разодранную грудь черные, скрюченные пальцы. Спустя несколько секунд, ходячий труп с силой вырвал руку из груди Владимира, держа в ней большой кусок мяса – его сердце.

Демон протянул лапу и переломил у основания длинную иглу хобота гигантского комара, сидевшего на стене. Затем рыком подозвал к себе безобразный труп и пригвоздил этим штырем еще кровоточащее сердце кочегара к его груди.

– Я н-а-р-е-к-а-ю т-е-б-я М-р-а-х-а-э-л-о-м, м-л-а-д-ш-и-м ч-е-р-н-ы-м а– н-г-е-л-о-м с-м-е-р-т-и. И-д-и в г-о-р-о-д и б-е-з-ж-а-л-о-с-т-н-о у-б-и-в-а– й в-с-е-х ж-и-в-ы-х, – растяжно прорычал демон, – п-р-о-л-е-й о-з-е-р-а ч– е-л-о-в-е-ч-е-с-к-о-й к-р-о-в-и…

Мрахаэл издал утробный вопль и поклонился хозяину.

Пенсионер Вяткин, живший на четвертом этаже панельной хрущовки, вышел на балкон своей квартиры покурить. Вид из окон этой стороны дома, так же как и с его балкона, открывался на проспект, торговые центры, жилые дома и баню, стоявшую рядом с проезжей частью.

Хмурое зимнее небо было серым, стоял легкий для начала января морозец. И, несмотря на то, что время уже приблизилось к полдню, на улицах было безлюдно – город еще спал после бессонной новогодней ночи. Пенсионер затянулся сигаретой и чуть не поперхнулся, увидев, что длинная молния вдруг разрезала под острым углом пасмурный небосвод и ударила совсем рядом с их домом – прямо в крышу общественной бани.

– Мать, мать! – закричал Вяткин, наспех затушив сигарету и врываясь в комнату.

– Ну что кричишь? – мягко поинтересовалась его супруга, читавшая в удобном, с высокой спинкой кресле газету.

– Молния! Первый раз зимой видел молнию…

– Ну, а что ты хочешь? Весь мир уже перевернулся. Все сверлим землю, добываем, качаем, вот природа и бунтует, – ворчливо отреагировала пенсионерка.

– Так она ударила-то знаешь куда? В баню! Еще чуть-чуть – и в нас бы попала, вот! И странная она какая-то, не видел раньше таких. Она не оранжевая, а белая!

– Ну, так что стоишь, старый?

Пенсионер недоумевающе уставился на супругу.

– Пожарным звони! Что тут не понять?! – пояснила она и снова взялась за газету.

Ее совет был очень кстати, так как молния, пробив крышу бани, прошла через перекрытия и с грохотом взорвавшегося снаряда ударила в пол мужского моечного отделения. На месте ее удара мгновенно разлетелась напольная плитка, образовалось черное обугленное пятно и… большой, высотой в два метра, серебристого цвета шар. Этот странный объект был бездвижен и окутан легкой дымкой, наподобие той, которая окутывает сжиженный азот.

Прошло несколько долгих минут, и распуганная внезапным появлением пришельца нечисть, начала потихоньку выползать из всех углов, осторожно стягиваясь к центру, там, где и находился непрошеный гость. Когда адские твари окружили его плотным кольцом, выжидая и не решаясь напасть первыми, шар неожиданно пришел в движение. С невероятной скоростью он начал метаться по помещению, как каток, прокатываясь по иным представителям нечисти, которые не успели увернуться, и, настигая тех, кто пытался избежать этой участи. После соприкосновения с шаром, слуги дьявола с шипением исчезали, оставляя после себя на полу лишь горстки светлого песка.

Черти, хищные гигантские насекомые, ящеры и змеи, бесы и полубесы – все из них, кто еще не успел погибнуть, пытались улететь, сбежать, уползти, скрыться от вездесущего серебристого, окутанного белой дымкой шара. Некоторым из них это удалось: возле канализационного стока в крайней душевой кабине даже образовалась давка – нечисть пыталась вернуться в свое прибежище. Шар, если не успевал догнать разбегающихся одновременно в разные стороны выходцев преисподней, выстреливал из тела серебристыми брызгами своей субстанции, которые прожигали врага насквозь и, падая на пол большими тягучими каплями, немедленно возвращались обратно, тут же воссоединяясь с телом.

– Э-т-о а-н-г-е-л… М-р-а-х-а-э-л и-д-и и у-б-е-й е-г-о! – проревел демон. Его войско стремительно таяло, но сам он не торопился вмешиваться в драку с силами света.

Монстр вышел из парной и неуклюжими, но быстрыми шагами направился прямиком к серебристому шару. Ангел в этот момент застыл, словно в ожидании. Мрахаэл со страшной силой метнул во врага большой медный ковш. Метательный снаряд попал в цель и оставил на его поверхности отчетливую вмятину. Монстр воспользовался заминкой противника и быстро приблизился к нему вплотную. Шар никак не среагировал на происходящее, как будто находился в нокдауне. Мрахаэл вонзил в эфирное тело черные, скрюченные пальцы и погрузил в него свои ужасные руки по локоть. Затем, издав нечеловеческий вопль, оторвал ангела от пола и с силой метнул в стену. Потом, не давая опомниться, прыгнул ногами вперед и принялся топтать серебристую субстанцию.

А в это время в раздевалке бани, как ни в чем не бывало, спал банщик Калимов. Странный шум, периодически раздававшийся откуда-то из здания, практически не достигал его ушей, так как не мог преодолеть многочисленные перегородки, тамбуры, коридоры и двери.

Ему снилось, что он тушит пожар. Вот он врывается в квартиру и осматривается. Открытого пламени нигде не видно, дым идет откуда-то из другой комнаты, скорее всего из кухни. Его товарищи еще внизу, в подъезде, разматывают пожарные рукава, выводят жильцов нижних квартир на улицу. Крышка секретера как магнит притягивает его взгляд. Он, словно сомнамбула, подходит к стенке и поворотом желтого ключа открывает секретер… и отходит на шаг назад. Его глазам предстает несколько аккуратных, оклеенных банковской лентой пачек купюр, деревянная инкрустированная шкатулка, какие-то документы, два мобильных телефона, еще что-то. Нелюдим видит себя как будто со стороны: вот он нерешительно, медленно протягивает руку, запихивает деньги в боковой карман куртки, затем открывает шкатулку, берет изящные женские часики в корпусе и с браслетом желтого цвета, держит в руке, а другой помогает себе. Слышит сзади удивленный возглас:

– Ты что? Никодим?!

И поворачивается с мобильником в руке на крик:

– Я ничего не сделал, я спасаю вещи…

Видит, как сослуживцы с растерянными лицами отворачиваются и выходят из квартиры, оставляя его одного.

Этот сон Никодим знал наизусть, так как за последние три года видел его бессчетное количество раз. В этом месте сон прерывался, и человек просыпался с тяжелым ощущением случившегося с ним несчастья. Потом, долго не вставая, лежал, проклиная себя за минутную слабость, перечеркнувшую все, и мучился в бессильных попытках найти выход из жизненного тупика.

Проснулся он и на этот раз. Проснулся и сразу сел на диване. Что-то было не так. Не было его шумных, а порой и довольно грубых, навязчивых коллег. Это было, по меньшей мере, странно и требовало немедленного прояснения.

Калимов встал и прямиком направился в моечное – а где же им еще быть? «Парятся что ли все там?», – возмущался по дороге банщик. Но едва он переступил порог зала, как тут же обомлел, онемел и затрясся мелкой дрожью: вокруг все было усыпано мусором: известкой, штукатуркой, переломанной метлахской и кафельной плиткой. Тут и там был рассыпан светлый песок, валялись тазы, ковш, мочалки и другая утварь. Погром в зале был нешуточный! «Кто это все натворил?», – задавал себе вопрос Никодим, но не мог дать на него никакого, даже предположительного ответа.

Так, заторможено осматривая помещение, он дошел до его дальней стены и остановился как вкопанный: какое-то страшное существо, отдаленно похожее на человека, пинало скрюченными ногами, молотило сожженными черными руками по большому, окутанному легкой дымкой большому, в человеческий рост шару.

– Это что тут происходит?! – громко, и как ему показалось грозно, выкрикнул Калимов. – Ты кто та…