Селена (СИ)

Удивительно. Мне сейчас даже это слово омерзительно.

Если бы передо мной сейчас встал бы вопрос - негде жить - я больше не ринулась бы в бесконечное сидение с красками и холстом. Я пошла бы бомжевать. Ии... сколько продержусь. Жить мне надоело, работать тоже... квартира кажется убогим углом, который не спасает от внешнего мира, ни укрывает ни от чего. Я пошла бы бомжевать, хотя быть грязным и раздражает меня больше всего, но зато не надо больше ничего думать. Ни о чем. Что есть - то и сахар.

Заработать. А надо? Да, так хочется по молодости того и другого. Странно. Заработать. Вот зарабатывать я сейчас не стала бы ничего. Вообще. Какие еще квартиры, машины, и прочая ерундень. Зарабатывать, это что значит? Это значит тратить свое время, вот реальное время, вот эти минутки, секундочки, вот эти драгоценные мгновения на земле, которыми я могу воспользоваться как-то по-своему. И делать то, что приятно и полезно, или то, что хочется, - а вместо этого зарабатывать.

Не, я лучше буду ходить в рваном старом, голодать. И смотреть туда, куда хочу, ходить там, где нравится.

Сначала и я хотела машину. Когда еще не вышла замуж, не родила ребенка, и ощутила все прелести житья с мужем, матерью, сестрой и племянницей в 29 метрах. Сейчас кажется - а что такого? Почему мы так не могли ужиться, так ссорились, орали, так портили друг другу нервы и жизнь. Неужели так трудно было помочь мне с ребенком, или как-то, пусть на маленькой кухне, ну хоть как-то существовать.

Машину я хотела первее. После школы еще подсчитывала - сколько мне нужно работать, зарабатывая по 70 рублей в месяц, чтобы заработать, я подчеркиваю это слово - на машину. Лаборанту платили 70 рублей. Ну вот, всего нужно было 5 тысяч, делить на 70 рублей. Получалось 61 месяц.

Арифметика была неутешительная.

Потом, уже когда меня выгнали из института, больше всего мне хотелось подъехать к подъезду вуза, к центральному входу, на шикарной машине, и посмотреть на реакцию моего профессора. Как он удивится, позавидует, подумает - во, у нее есть машина...

Да, некоторое время мне вообще хотелось чем-то удивить его, чтобы он пожалел, что вот так запросто со мной расстался. Хотелось добиваться. Добиваться сожаления.

А тогда я все еще наделась. На что?

Нет, я не говорю, что жить и добиваться так безнадежно. Но добиваться любви - глупость. Если ты добиваешься любви как таковой, то любовь не подкова, сколько не бей молотком - искра не вылетит, когда внутри пусто.

А что мы, женщины, получаем взамен?

Упырей, которые привыкают, что они сами по себе подарок, что присутствие их в семье - благо, что им позволено все, - потому, что они принадлежат, как в какой-то рекламе пива было - к мужскому клубу - в котором членам позволено все. Я так тебя люблю, люби и ты меня.

И ждешь годами, что ОН поймет, оценит, исправит свои ошибки, и поймет, что ты и была настоящей звездой в его жизни.

А он идет себе по жизни дальше, как обычный манекен, привыкший поступать так, и не иначе, потому что движения его уже определены заданной игрой, полученной моделью поведения, в которой виноваты мы - женщины. Цепляемся, надеемся, просим и молим о любви. Сумасшествие. Сколько романтики. Иной раз в старой уже женщине, которой давно пора завести собаку и любить ее - наблюдаешь порывы юношеской любви и не выбитые порывы романтизма.

- Ах, он меня любит.

Красная тряпка.

Неужели ничего не было в жизни хорошего?

Мышка компьютера вызывает аллергию. Стоило полдня посидеть за большим компом, и снова заболела ладонь в том месте, где она соприкасается с ковриком. Может нужно водить мышкой в перчатках? Стерильный Интернет! Как это мило. Резиновые белые перчатки, - и можно делать все, что угодно - отпечатков пальцев не останется.

Какое отличное пространство вырубили за нашей дачей. Лес сначала повален был ураганом, а потом заготовщиками бревен. Огромное пространство освободилось для глаз. Собаке нравится там гулять, мне тоже. Линия горизонта удалена, взгляд не утыкается в соседский убогий забор и в такое же лицо алкаша - соседа. Кругом помойка, в том числе и у меня. За столько лет мать натащила сюда столько мусора, что я не знаю, когда смогу вынести все отсюда на помойку.

Сегодня выхожу утром с собакой на эту вырубку, и выжженку - был еще и пожар - и в утреннем тумане вдали померещился мне биг Бен. Так красиво было смотреть, представляя стены и башни волшебного замка.

Сказала дочери в автобусе, - давай построим там замок. Только нужно выкупить землю.

- У кого?

- Как у кого, у какой-нибудь местной власти.

- У леших что ль?

Тогда после того, как профессор выгнал меня - я поехала с подружкой в Крым. Буквально в этот же день, как его ребятки меня избили - я стала собирать рюкзак. И на следующий день купили билет до Симферополя.

В каком состоянии надо было быть, чтобы вот так просто, никогда никуда не ездившая девка, собрала рюкзак...

Я ни разу до этого момента никуда не ездила. Я не видела ни гор, ни моря, ни пустыни, ни полярного сияния. Мне было 24 года, и весь мир мне все еще казалось, радостно улыбается мне навстречу, ожидая, когда я заработаю на все.

А я смогу. Я твердо была в этом убеждена. Я все смогу, все заработаю, все будут меня любить, лишь немного разобрать чечевицу, и меня полюбит профессор, чуть, чуть поднапрячься, и все самые лучшие машины будут у меня у ног, или где они должны быть.

Самое забавное, что даже мысли не приходило, что мне по типу не повезло.

Не повезло - встретила ублюдка, и он оказался моим первым.

- не повезло - не в той семье родилась и у меня ни фига нет.

- не повезло - попались сумасшедшие учителя и вместо того, чтобы меня перевести в обычный класс - оставили на второй год.

- не повезло, - и у меня не было отца.

Уверенность, что у меня все будет, не покидала меня никогда. И все меня будут любить.

Как же глуп человек. Охотится за мифами, направляя желания на мифы, не видя реальности, не видя смысла жизни, не понимая, что происходит, копя обиды и агрессию на все и все, когда желания не исполняются, мечты остаются мечтами о красных тряпках.

Как же трудно увидеть и поверить, что - нет любви. Ну, нет. Вот этот человек, который, ты решила любит - просто пудель, и он не только не поймет твоих слов, но не изменит своих.

Спустя много, много лет я позвонила профессору. Сколько же лет-то прошло!?

Интересно, но он совершенно не изменился. И речь его была та же самая. Он все так же говорил о масонах и евреях, и все так же считал меня ошибкой, роковой случайностью, которая чуть не испортила ему жизнь. Наверное, моего мужа - члена его же кружка, он считал жертвой, угодившей в мои сети - сети интриганки и авантюристки - еврейки и сионистки. Шаблоны и трафареты фраз сыпались на меня вперемежку с ложью, и так хотелось треснуть по морде, чтобы услышать хоть что-то другое.

Модель поведения затвердела. Человек застыл и уже не может измениться. Крематории горят, а кругом ходят маразматики, не способные ни понимать, ни меняться, ни слушать, ни воспринимать реальный мир, и замкнулись в своих, каких-то там редких контактах в изолированных отделах мозга.

Модель поведения. Человек тот, кто он есть. Это неверно. Человек тот, каким он сам себя сделал.

Кто натягивает маски на людей, делая их ходячими манекенами, не выходящими за рамки привычек и штампов собственного поведения?

Можно ли избежать этого? Может можно попытаться выбрать хотя бы правильный штамп?

Может, не врать для начала?

Как страшно жить и разговаривать с манекенами, штампующими свои мысли, поступки, действия, порывы. Можно предугадать, что будет делать вот этот манекен, а что вот этот. Для этого всего-то лишь нужно знать пару фактов из его биографии и немного послушать, что он говорит. И все. Запрограммированность и зашоренность, - вперед лошадка, по кругу.

Всегда ли этот круг цирковой?

Я тоже, когда-то не могла не врать. Врать и дышать - для меня было синонимы. Я плавала в собственном вранье, упивалась им, смеясь над теми, кто мне верил.