Художники смерти

— Замечательные, если не сказать больше, места нам предстоит проехать. Если бы не климат и убогие условия жизни, я бы назвал их курортом для вампиров.

— Почему? — Ира прошуршала деньгами, тихо улыбнулась и легонько качнула головой в сторону двух мужчин за соседним столиком, прислушивавшимся к нашему разговору. Я заметил их, как только вошел. Над посетителями не витал дух фанатизма, выделявший опричников. Но их свободные позы, внимательное изучение вошедших и редкие вопросы другим посетителям о дороге и дальности пути заставляли нас насторожиться. Казалось, особых причин опасаться соседей не было — только тихий звоночек тревоги заставлял осторожно прикасаться к ним мысленно, раскручивая шлейф ментальных тел. Они нацелились на нас, хотя причины этому пока оставались непонятными. Я взглянул на Иру, показал глазами на соседей, и легко кивнул. При этом, уже чуть громче, стал объяснять особенности мест.

— Благодаря федеральной трассе мы сможем побывать в нескольких географических зонах буквально за пару дней. Сейчас, продолжив следовать на юго-восток, мы поднимемся до высоты двух с половиной тысяч метров над уровнем моря. И, хотя настоящих альпийских лугов там не найдем, все же нас ждет немало интересного. Весной склоны гор словно сжирает огонь — среди снежиц — луж и родников от стаявшего льда, среди сухих веток, распускаются тысячи оранжевых цветов, похожих на маленькие розы. Это жарки, их можно найти даже в садах любителей экзотики… но великолепие цветов в диком виде не сравнится с красотой, заключенной в клумбу. Главная беда в том, что к ним просто так не подобраться. Во-первых, настоящая тайга малопроходима — лужицы оказываются глубиной по колено, ручейки, стоит вступить в них, сбивают с ног. Кроме этого, завалы бурелома, казавшиеся с дороги кучей веток, на деле оказываются стенами в человеческий рост. Но хуже всего — и это вторая пакость, местная мини-фауна. Как говорят туристы, бывавшие в этих местах, «с каждой лиственницы машут лапками сотни клещей». А, поскольку эти твари переносят неприятные болячки, то прогулка на несколько метров превращается в маленькую вылазку экстремалов.

Уже к обеду, перебравшись через хребет вот здесь, — я указал на карту, — мы спустимся в настоящей каменистой степи. Почва там абсолютно бесплодная — растут лишь верблюжьи колючки метровой высоты, да чахлые кустики како-то травы. Еще сотня километров и жизнь пробьется к нам травянистой степью, на которой мы увидим белоснежные юрты кочевников… А оттуда уже недалеко до тех самых дацанов, которые тебе так не терпится увидеть воочию. — Не совсем в лад закончил я свою речь. Мы поднялись из-за стола и направились к выходу, отметив шорох за спиной — у нас намечались провожатые.

Едва машина тронулась, Ира принялась потрошить самую тяжелую сумку. Наконец, она довольно хмыкнула — на свет появился противоосколочный жилет. От пули он мог и не спасти, но зато хорошо гасил удары палкой или кастетом, и останавливал нож. Облачившись в него — видимо для нее заказывали самый маленький размер, Ира продолжила свое оснащение. Проверив обойму, она передернула затвор того же пистолета-пулемета ПП-93, с которым она красовалась в районе. В довершение спутница выудила второй такой же агрегат, который положила мне на колени, а также небольшую коробочку. После некоторых манипуляций с кнопками, она ожила. Незнакомые голоса звучали в эфире.

— «Нива» два человека — туристы… час до места.

— Ясно, ждем вас… — Остальная часть диалога была уже не слышна. Ира пожала плечами и посмотрела в мою сторону, а потом — в зеркало заднего вида. Там красовалась только одна машина — мордатый джип «Чероки».

— Что думаешь? — Я почувствовал, что, вопреки ситуации, начал успокаиваться.

— Это дорожные «бомбилы». Они решили нас просто-напросто ограбить на безлюдной дороге. Впереди трассу перегородили — когда мы подъедем к засаде, сзади нас прижмут ребята на бандитской машине. Что, поиграем с ними? Ты захватила «чеснок»? — Ира открыла бардачек, извлекая на свет десятка два стальных шестиногих колючек. Я придавил педаль, джип не отставал. Скорость еще возросла — преследователи сохраняли дистанцию. Наконец, через несколько минут показался крутой изгиб серпантина. Ира поняла замысел, и, подобно сеятелю, щедрой рукой метнула колючки на шоссе.

Едва мы скрылись за выступом скалы, я затормозил. Одновременно выбравшись из машины, мы, с оружием наперевес, осторожно побежали обратно. Хлопок разорвавшегося колеса и визг тормозов раздался очень скоро. Потом послышался удар и скрежет железа. Я выглянул на дорогу. Сминая ограждение, автомобиль преследователей медленно сползал по склону. Двери распахнулись, два человека выглянули из машины, попытались выпрыгнуть, но стальная коробка вдруг перевернулась, и, набирая скорость, покатилась вниз. Мы собрали свои сюрпризы и отправились дальше.

Засада была устроена в распадке, между двух склонов. И представляла собой два микроавтобуса «УАЗика» — «буханки», стоявших поперек дороги. Возле них прохаживалось четыре человека. Все они были потомками дикого степного народа, населявшего эти края — насколько позволял судить об этом бинокль. Пять десятков лет социализма так и не научили их работать — насколько я знал, профессия бандита оставалась самой распространенной здесь. Грабеж туристов, дальнобойщиков, продажа гашиша и других дорогостоящих продуктов коноплеводства были основными источниками дохода.

Мы оставили машину в нескольких сотнях метров от наших оппонентов и сейчас лежали на склоне над ними, прикидывая план дальнейших действий. Наконец, решив не мучаться больше от безделья, я вытащил из чехла кое-что более дальнобойное, нежели ПП-93. Охотничий карабин «Тигр» считается «гражданской» — читай, ослабленной версией знаменитой СВД — снайперской винтовки, не одно десятилетие верой и правдой служащей нашей армии. Мысленно поблагодарив создателей арсенала в нашем чулане, я поднес приклад к плечу.

Отдача мощного патрона сотрясла тело, хлесткий и сухой звук выстрела резанул по ушам.

— Excellent, my darling… Ира наблюдала за результатами стрельбы в бинокль и теперь, в начинавшей колотить ее горячке схватки, дурачилась, перейдя на английский язык. — Они засуетились… головенками крутят — еще не поняли, кто им подарок принес… а твой клиент чего-то просит, ручонками машет… — Вторая пуля пришлась удачно тому, кто, казалось, увидел нас на склоне. Но после этого выстрела оставшиеся спрятались за машины и начали пальбу во все стороны. К нашему счастью, помповые охотничьи ружья на таком расстоянии могли служить лишь в качестве орудия устрашения. В ответ на канонаду, я выпустил три оставшиеся пули наугад по машинам, конечно, безо всякого результата.

Я перезарядил карабин, когда Ира хлопнула по плечу, указав на противоположный склон. Она предлагала обойти противников, невидимых сейчас. Я прикинул расстояние. Казалось, что склон недалеко, на самом деле до него было не менее километра. Но спутницу это не смущало. Под салют из автомобилей — ребята в засаде окончательно растеряли смелость и просто палили вверх, мы перебрались через дорогу и нырнули в кювет. Ноги тут же промокли — в канаве воды было по колено. Ира шепотом ругнулась, потом решительно и бесшумно скользнула в сторону гремевших выстрелов. Только тогда я понял ее задумку.

Два ПП-93 выплюнули очереди почти одновременно. Бьющиеся стальные зверюги в наших руках простегали оставшихся стрелков за пол секунды. Только тогда мы вырвались из канавы и поднялись наверх. Ира спокойно подошла к лежащим телам, отбросила ногой ружья, потом с усилием перевернула одного из них.

— Что это за татарин? — Человек был одет в старый полушубок и войлочную шапку, китайские кеды и непонятного цвета шаровары. Наряд второго был более «изысканным» — старый засаленный, выгоревший спортивный костюм с надписью «Didas» и когда-то белые кроссовки.

— Это не татары, а местные монголы… кажется. Знаешь, я не силен в антропологии… — Последнее слово напомнило мне цель нашей поездки. — Нам придется убрать ЭТО с дороги.