G.O.G.R. (СИ)

- Ах, ты ж, гад! – схватил Колю за ноги.

Коля лягался и брыкался, пытаясь освободиться, но таксист обладал бульдожьей хваткой. Грибник сзади что-то злобно выкрикивал, и кидался в Колю своими грибами.

- Отдай мою машину, фашист! – рычал водитель, не выпуская из левой ручищи Колины ноги; правой же он пытался нажать на тормоз.

Такси виляло и подпрыгивало, грозя перевернуться.

- Да ты ездить вообще не можешь! Ты что, купил права?! – верещал грибник. – Ты моё село проехал! Не будет бутылки, не жди!

- Задушу, бандюга! – пропыхтел таксист, стараясь уже не нажать на тормоз, а схватить Колю за горло.

- Пусти! – выдавил Коля, по возможности отбиваясь, и спасая машину от катастрофы на дне канавы, или у фонарного столба.

Коля рванулся изо всех сил и высвободил ногу, но как-то неудобно завалился на левый бок, и нечаянно вывернул руль. «Москвич» описал дугу, свалился с дороги и полетел, кувыркаясь, в кювет. Коле каким-то чудом удалось выпрыгнуть в окошко. Он покатился кубарем по каменистой земле, иногда на ходу сминая редкие, но по-игольному колючие кустики. Коля шлёпнулся носом в стоячую зелёную лужу, а такси, покорёженное падением, брякнулось метрах в пятидесяти от него. Коля приподнялся, вытирая лицо рукой, и увидел, что машина начинает загораться. Вскочив, Коля стрелой бросился к ближайшему лесочку. Оказавшись под защитой деревьев, он позволил себе остановиться, чтобы отдышаться. Тут же позади раздалось оглушительное «Бу-бухх!!!», заставив Колю обернуться и посмотреть. «Москвич» полыхал. Белые «Жигули» стояли на дороге. Рядом с «Жигулями» стояли трое в штатском и беспомощно глядели на сгорающее такси. И тут Коля понял, что он теперь – вольная птица. Ведь когда такси потушат и осмотрят, то найдут два тела: таксиста и того алкоголика-грибника. А так как про грибника никто не знал, то решат, что одно тело принадлежит Коле. Его посчитают погибшим, и больше не будут ни следить, ни ловить. Можно было смело добраться до аэропорта и сесть на любой рейс! Хотя всё его тело ныло от ушибов, лицо и одежда были покрыты ряской и какой-то ещё противной тиной, а в ладонях – полно заноз, Коля сиял и награждал себя всякими титулами за храбрость и изворотливость. «Король воров» повернулся, засунул руки в карманы и не спеша зашагал прочь, насвистывая весёленький мотивчик.

Синицын, Журавлёв и Пятницын невесело признали, что Николай Светленко погиб, взорвавшись в «Москвиче». Бросив грустный взгляд на чёрное пепелище, Пятницын сказал:

- Когда остынет, нужно будет произвести осмотр.

- Долго стыть будет, – сказал Журавлёв. – До завтра ждать придётся. Может…

- Муравьёву звони, – перебил Синицын.

- Да, точно, – согласился Пятницын и вытащил мобильный телефон.

Услыхав о происшествии с Николаем, Муравьёв решил, что о нём непременно надо сообщить Серёгину и Недобежкину. Поэтому он подхватился со своего стула и побежал в кабинет начальника. Муравьёв очень удивился, когда кабинет Недобежкина, всегда распахнутый для важных новостей, встретил его закупоренной дверью. Муравьёв пожал плечами и попытался позвонить начальнику на мобильный. Он долго стоял с трубкой у уха – до тех пор, пока не прозвенел отвратительный гудок и на экране не появилось сообщение: «Сбой вызова: Абонент не отвечает». «Чёрт, да что ж такое?» – фыркнул про себя Муравьёв и принялся звонить Серёгину. С Серёгиным произошла та же история – не ответил, и тогда Муравьёв испугался: сначала Сидоров, а потом?..

Коля шёл через лесочек, раздвигая руками кусты. Мокрая земля комками налипала на туфли, мешая идти. Коля на ходу пытался её счистить, но ноги увязали, и земля прилипала вновь. Лесочек закончился. Он был совсем маленький. Коля каким-то чудом опять попал на Манежный проспект. Он не знал, какое расстояние покрыл, курсируя на такси, но дорожная пробка тянулась и до сих пор. Пройдя немного вперёд, Коля увидел причину, по которой она образовалась: большой зелёный автобус-гармошка столкнулся с маршруткой и стал поперёк дороги, наглухо перекрыв движение в обе стороны. Вокруг было много гаишников и каких-то людей. Две машины «Скрой помощи» медленно проползали мимо сгрудившихся вокруг места аварии автомобилей. Коля решил не попадаться никому на глаза, и быстренько ретировался в придорожные кусты. Продираясь сквозь частую и колючую растительность, он поплёлся в сторону аэропорта. Преодолев таким образом метров сто, он снова выбрался на дорогу. Впереди показалось здание аэропорта, что очень ободрило Колю. Он подумал, куда бы ему лучше было бы улететь, и рука его машинально полезла в карман. Но ничего там не нащупала. Перепугавшись, Коля полез в другой карман, но он тоже был пуст. Коля судорожно глотнул. В панике он начал перетряхивать все карманы, но кроме жетона из игрового зала «Максбет», ничего не нашёл. Деньги и фальшивые паспорта пропали. Наверное, они вывалились из Колиного кармана во время борьбы с таксистом, и сгорели вместе с «Москвичом». Коля застрял в Донецке.

====== Глава 73. Серегин и Недобежкин находят “ГОГР”. ======

Пётр Иванович лежал где-то, где было твёрдо и жарко. Он лежал неудобно, на правом боку, и что-то неприятно врезалось ему под лопатку. Кроме того – руки были скованы железом и подтянуты к чему-то неподвижному. Серёгин открыл глаза и увидел над собой подоконники и окно, в которое вливаются оранжевые городские огни. На улице уже стемнело, и в том помещении, где лежал сейчас Серёгин, царил страшноватый сумрак.

Пётр Иванович пошевелился – кажется, ничего не сломано, болит одна только голова. «Здорово же меня навернули» – мысленно прокряхтел Серёгин, пытаясь сесть. Сесть у него не получилось – мешали наручники, объединившие его с радиатором. Зато Пётр Иванович понял, что рядом с ним лежит ещё одно тело. Нет, тело не просто лежало – оно ворочалось, стонало, кряхтело и чертыхалось. «Это же Недобежкин!» – догадался Пётр Иванович и спросил:

- Василий Николаевич, вы в порядке?

- Ага! – выплюнул около Серёгина Недобежкин, тоже, очевидно, пытаясь сесть. – Только меня эти козлы к радиатору пришпандорили! Интересное кино?

- Угу, – невесело хмыкнул Серёгин, шевеля затёкшими руками и ногами. – Меня тоже. Даже сесть не могу.

- Супер! – фыркнул Недобежкин, имея в виду, что хуже и быть не могло. – И что нам теперь делать?

Пётр Иванович не знал. Он, как и начальник, лежал на полу, не имея ни малейшей возможности сесть, и абсолютно не знал, что делать. Наручники никуда не отпускали от радиатора. Раскачать радиатор невозможно – он слишком прочно приделан к стене и слишком тяжёл. Снять наручники через кисти – тоже нельзя – браслеты подогнаны так, что никогда в жизни не слезут, хоть руку отгрызай, словно волк, попавший в капкан.

Полежав немного на боку, Серёгин вспомнил, что у него с собой тоже имеются наручники, а так же – ключ от них. Сказав об этом Недобежкину, Пётр Иванович получил следующее распоряжение:

- Ну что, Гудини, действуй, если получится!

Пётр Иванович не являлся фокусником, и был совершенно не похож на великого Гарри Гудини. Он даже не обладал достаточной гибкостью, чтобы сейчас дотянуться несвободной рукой до кармана брюк. Но жить хотелось сильнее, чем помирать тут голодной смертью, или же сбараниваться, как Светленко. И поэтому Серёгин подполз поближе к радиатору, выдохнул воздух, сложился пополам, насколько позволяли оковы, и влез правой рукой в карман. В кармане ничего не оказалось: те, кто их с Недобежкиным сюда затащил, обыскали Серёгина и забрали всё, что нашли. Серёгин чертыхнулся, но про себя, и попробовал нашарить что-либо в другом кармане, но и там звенела пустота – даже кошелёк словно корова языком слизала. Всё, последняя шаткая надежда потеряна и мертва. Им никогда отсюда не выбраться – хотя бы до тех пор, пока их не решат освободить. А вдруг убьют? Мало ли что – никто не знает, как поступает «ГОГР» с теми, кто знает слишком много!

- Ну, что, нашёл? – осведомился у Серёгина Недобежкин, грузно ворочаясь на шершавом полу.

- Забрали, – честно признался Серёгин и тут же нашёл у себя в кармане маленькую дыру, такую, в которую мог бы запросто пройти ключ от наручников.