G.O.G.R. (СИ)

- Мильтон, – подсказал Смирнянский.

- Это не Мильтон, – возразил Серёгин. – Мы с Сидоровым…

- Видели настоящего Мильтона? – перебил Смирнянский, нажав на «Паузу». – Настоящий – вот. Видишь, он с Росси разговаривает? А тот, я не знаю, кто. Вы же там фоторобот делали? Что, потерял?

- Нет, – прогудел Серёгин, зная, что да, фоторобот Мильтона куда-то запропастился. – Стойте! – вдруг подпрыгнул он. – Он на компьютере у Карандаша остался!

- Тащи! – распорядился Недобежкин.

Пётр Иванович пошёл к Карандашу, и через несколько минут вернулся, неся в правой руке заветную бумагу. Грибок Кораблинский до сих пор лежал на полу и монотонно твердил свои любимые статьи УК, изредка подёргивая руками и подсучивая ногами.

- Вот, – Пётр Иванович положил фоторобот Мильтона из Донецкого филиала «Росси-Ойл» на стол начальника.

- Этот? – фыркнул Смирнянский. – Хм… Где-то я его видел… Хм… – он задрал голову в потолок, стараясь, наверное, там прочитать собственные мысли.

- Эй, это Смит! – внезапно определил Синицын, заставив всех заглохнуть и повернуться в свою сторону. – Точно, это он, Смит!

- Сми-ит?? – напустился на Синицына Ежонков. – А ну-ка, ну-ка!

- Что тут «ну-ка»? – проворчал Синицын. – Смит он и есть Смит. Нечего тут говорить. Он.

- Так, – это вмешался милицейский начальник, схватил ручку и подписал под маячившей на фотороботе физиономией огромными печатными буквами: «СМИТ». – Вы меня запутали. Что же тогда с Мильтоном случилось??

- А я не знаю, я не ясновидящий, – отказался Смирнянский. – Лучше смотри дальше, Васек, – он протянул руку и снова запустил воспроизведение.

Настоящий Мильтон интеллигентно присел в кресло напротив усатого Росси и что-то ему пробормотал. «ББУХ!» – снова услышали все, кто смотрел запись. И тогда, после того, как Мильтон «бухнул» – Росси наклонился под стол, а появившись, выложил некий свёрток.

- ББУХ! – сказал Росси, разворачивая тонкую голубую материю.

- ББУХ! – ответил ему Мильтон и протянул свою интеллигентную руку за тем, что лежало на развёрнутом голубом платке.

- Вот! – это уже сказал Ежонков, протянув свою пухленькую руку через плечо Смирнянского, он остановил воспроизведение и ткнул коротким пальцем в экран. – Видите? Что напоминает?

Недобежкин аж подпрыгнул, вглядевшись в не очень качественное, распадающееся на клеточки изображение. На голубом платке Росси лежал прямоугольный кусочек металла, «ключ», который открывает таинственные металлические двери в подземельях!

- Что и требовалось доказать, – довольно заключил Смирнянский. – Росси и его шестёрочки ползали по подземельям, а значит – были связаны с «ГОГРом»! И не говори, Синицын, что ты этого не знал!

- Не знал! – подпрыгнул Синицын. – Я вам зуб даю, что это не я снимал! Я ни Росси никогда не видел, ни Мильтона этого – только Смита и Гопникова!

- Бы-ы-ы-ы!!! – вознёс клич Грибок-Кораблинский, закончив ныть скучные статьи. – Му-у-у-у!!!

- Чёрт! – плюнул Недобежкин, когда его мысли так грубо прервали. – С гаишником ты, конечно, Синицын грубо напортачил. И на него они тебя и поймали. Меня не интересует, твой это архив, или не твой, но я могу тебя, друг обрадовать вот, чем. Придётся мне тебя заслать к ним шпионом. Они могут снова выйти на тебя. Так что, Синицын, готовься – отправляешься на секретную миссию.

- Но у меня – семья, дети… – начал Синицын. – Я не могу жить дома – они могут туда ворваться и забрать их…

- Будешь жить в квартире Сидорова! – постановил Недобежкин. – А твоя жена думает, что ты провалился в забой на шахте Кона! Вот и пусть думает! Потом появишься, а сейчас будешь жить в квартире Сидорова!

- А Сидоров? – удивился Синицын.

- Пропал Сидоров, – вздохнул Недобежкин. – «Гогр» твой спёр. У Сидорова в соседях – Николай Светленко. Это он тебя похитил, и мы так думаем, что и Сидорова. Будешь следить за ним вместе с Журавлёвым и Пятницыным. И Сидорова найдёшь по дороге.

- Интермеццо сфотографировал ладонь Харитонова с помощью микрокамеры! – зачем-то вставил Пётр Иванович, выдавив результат своих недавних размышлений на кухне.

- Что? – удивлённо переспросил Недобежкин, отвлекшись от своего шпиона Синицына и воззрившись на Серёгина.

- Он засунул непромокаемую микрокамеру в гусак на кухне, или в ванной! – торжествовал Пётр Иванович. – Интермеццо не мог купить её сам. Кто-то её ему дал, скорее всего – «ГОГР»!

====== Глава 70. Коля готовится к побегу. ======

Непромокаемую микрокамеру дал Коле Генрих Артерран. Ещё Генрих Артерран установил прослушку во все его телефоны и просмотр во все комнаты, включая ванную и туалет. Коля был под постоянным пристальным наблюдением, и Генрих Артерран уже знал о том, что сегодня он ходил забирать у Троицы свои фальшивые документы. Но пока он ничего не предпринимал, чтобы остановить Колю – он сделает это потом, когда Коля будет уверен в том, что убежал.

Коля подозревал, что за ним следят – он даже заметил человека, который вёл его от дома к гаражу. Коля решился подойти к гаражу только тогда, когда потерял его из виду. Интермеццо был уверен в том, что это был ни кто иной, как человек Артеррана. Выслеживает, фашист, так и кортит ему отыскать украденные Колей картины и засадить его на полную катушку! Но – Коля уверен, что обманет его и возможно, даже убьёт…

«Цербер» Федя сегодня не «камлал». Сейчас он торчал на кухне и покорно и кротко чистил картошку. Он так каждый день делал – чистил и жарил картошку. Федя на удивление много ел – нажарит сковородку и всю её съест. Коле, обычно, не доставалось, хотя Федя и предлагал. Предлагал так:

- Владлен Евстратьевич! Идёмте картошечку!

Коля при Феде ходил без грима, но Федя этого будто и не замечал, а навязчиво, как запрограммированный компьютер, называл его этим стариковским именем: Владлен Евстратьевич.

Коля избегал есть его картошку – опасался того, что Генрих Артерран через этого Федю – Нефедю отравит его чем-нибудь. Коля готовился бежать, а потом – добраться до Артеррана, не зная того, что сейчас, в этот самый момент, за ним из соседней квартиры пристально следит милиция.

Журавлев и Пятницын по очереди сидели в большой комнате Сидорова, которая имела общую стену с квартирой Интермеццо и пристально прислушивались к тому, что там, за это стеной происходило. А Синицын сегодня «путешествовал» вместе с Колей к Троице и назад. Синицын прекрасно знал, кто такой Троица – известный криминалу и милиции фальшивомонетчик и изготовитель «условно настоящих» документов. Синицын давным-давно бы уже «сшил» ему солидное дело и отправил за тюремную решётку полировать жёсткие нары, если бы Троица не был информатором. В обмен на эфемерную свободу «кукольник», то бишь, фальшивомонетчик, «сливал» милиции почти всех своих клиентов, что имели неосторожность заказать у него фальшивые документы. Вот и Колю он тоже «слил» – рассказал Синицыну про его гараж, где хранилось награбленное в разных музеях добро.

Они сидели в секретном подвале Троицы, где новоиспечённый «да Винчи» создавал свои «шедевры». Справа от Синицына высился печатный станок. Троица сделал его сам, из запчастей, которые взял невесть откуда. Но станок практически ничем не отличался от настоящего – ни по виду, ни по качеству. Троица ёжился на колченогом засаленном табурете и, запинаясь от благоговейного ужаса пред милиционером, кололся про Колин гараж.

- Я в своё время помог ему его подыскать, – ябедничал «кукольник» и не краснел. – Мы тогда с ним подельниками были, и я ему подогнал фальшивую немецкую ксиву, чтобы он в Дрезден умотал. Он и меня с собой звал в Дрезден, но я не хотел больше чистить музеи – стрёмно, и так уже в розыске. Его там уже какой-то мусор… Ой! – Троица понял, что ошибся, сказав слово «мусор», когда увидал суровейший взгляд Синицына, поразивший его из-под сдвинутых бровей. – Простите, гражданин начальник… Работник милиции подцепил на крюк, вот он и закопошился.

- Ясно, – проворчал Синицын, поёрзав на ненастоящем стуле, сделанном из железной бочки. – А кто именно это был – не знаешь?