Двадцать пять рассказов о призраках (СИ)

Мы только что вышли из полосы северо-восточных ветров, и нас подхватил Гольфстрим. Я сидел в своей каюте, передо мной на столе лежала карта. Я только что обозначил на ней наше местоположение, и подумал, что всего лишь через неделю я окажусь дома, в окружении родных и близких мне людей, и буду рассказывать им о нашем замечательном плавании.

Я имел обычай замечать широту и долготу положения судна и отмечать его на карте в четыре часа дня, после ужина, после трубки и стаканчика грога, а затем в 8.30, что соблюдалось мной неукоснительно.

Я заядлый курильщик, и весь вечер не выпускал трубки изо рта, разве что пару-тройку раз, чтобы промочить горло. У нас на борту был пес, которого мы звали Босан, ходивший с нами во все плавания и ничего не боявшийся. Его любили все, а когда Босан "начинал беспокоиться", это означало приближение чего-то серьезного. В тот вечер, сидя в каюте, я услышал жуткий вой и спросил, что случилось с собакой. Мне ответили, что кто-то, должно быть, раздразнил пса, и я выкинул это происшествие из головы.

Внезапно я заметил, что в каюту кто-то спускается. Поначалу я предположил, что это мой помощник, и был немного удивлен, что он не заговорил со мной, но потом заметил, что человек одет совсем не так, как мой помощник, а когда он вошел в каюту, увидел его лицо. Этого человека я никогда прежде в своей жизни не встречал. Худой, бледный, изможденный, он сделал несколько шагов вперед, оглядел помещение и бросил взгляд на карту на столе. Мне показалось, что в глазах его появился интерес, но затем лицо его выразило сильное разочарование, и прежде, чем я смог пошевелиться или сказать хоть слово, он исчез.

Будучи исключительно практичным человеком, я выпрямился на стуле и сказал себе: "Пожалуй, старина, ты выкурил слишком много трубок и выпил слишком много грога. Ты попросту уснул, и тебе приснился призрак". Я был вполне удовлетворен этим объяснением, тем более, получив ответы помощника и рулевого на свой вопрос: видели ли они кого-нибудь. Помощник ответил, что не видел никого, входящего в мою каюту; рулевой, располагавшийся прямо напротив двери, подтвердил его слова, так что я совершенно уверился, - человек мне приснился, и не вспоминал о нем на протяжении следующего дня.

В восемь часов вечера, я сидел на стуле в своей каюте; моя работа была закончена, карта лежала свернутой на столе передо мной, когда раздался ужасный собачий вой, и, подняв глаза, я увидел человека, спускающегося в каюту. Мои волосы встали дыбом, я знал, что не сплю. За весь день я выкурил одну-единственную трубку и не выпил ни капельки грога. Та же самая тощая фигура появилась в каюте, вопросительно и умоляюще взглянула на меня; она снова осмотрелась и, с выражением отчаяния на лице, словно искала что-то и не нашла, снова исчезла. Я бросился на палубу к помощнику и рассказал ему об увиденном; но он заверил меня, что я всего лишь спал, или же злоупотребил табаком и выпивкой, а потому не стал предлагать мне ни того, ни другого. Я мог ясно прочитать в его глазах: "Старик, кажется, слегка перебрал". Я не стал разубеждать его, но попросил, чтобы завтра, с 8.00 до 8.30 вечера, он присутствовал в моей каюте.

Как я провел следующий день - сказать не могу. Помню только, что мои мысли постоянно вращались вокруг призрачного визитера; я чувствовал, что в этот вечер мне что-то откроется, что покров тайны будет сорван. Я решил, что заговорю с ним во что бы то ни стало; я чувствовал себя уверенно в присутствии своего помощника, парня, не боявшегося ни человека, ни дьявола. Я не позволил себе ни трубки, ни грога; и в восемь часов мы с помощником сидели в моей каюте, а карта лежала на столе. Как только пробили восемь склянок, раздался унылый вой собаки, и, подняв глаза, мы увидели фигуру, спускавшуюся по лестнице в каюту. Мы застыли, странность происходящего оказала на моего помощника точно такое же воздействие, как и на меня самого. Мы не могли ни двинуться, ни заговорить. Фигура медленно вошла в каюту и безмолвно огляделась, все с тем же выжидательным видом. Она была еще более худой, щеки - впавшими, а глаза запали настолько, что казались просто черными ямами. Когда взгляд ее упал на карту, на лице, казалось, отразилось что-то вроде радости; она приблизилась к столу, ткнула длинным костлявым пальцем в карту, мгновение оставалась неподвижной, после чего исчезла.

Минут пять после этого мы сидели неподвижно. Затем я кое-как произнес: "Что вы думаете об этом теперь, мистер Моррис?" "О Господи! Сэр, я не знаю, что вам сказать, это вне моего разумения". Мой взгляд упал на раскрытую карту, и там, где ее касался палец призрака, обнаружилось маленькое пятнышко крови, на 63 градусе западной долготы и 37 градусе северной широты. Мы находились всего лишь в пятидесяти милях от этого места, и мне тут же пришло в голову изменить курс и направить корабль туда. Я проложил новый курс и отправил матроса в "воронье гнездо". В пять часов утра, едва на востоке стало сереть, впередсмотрящий крикнул: "Вижу лодку с подветренной стороны", и, когда мы подошли к ней, то нашли четырех человек - трое были мертвы, в одном едва теплилась жизнь. Мы зашили три тела в парус и похоронили их в океане, а затем обратили все внимание на оставшегося в живых, истощенного донельзя, в котором я узнал того самого человека, который три ночи подряд навещал меня в моей каюте.

Мы ухаживали за ним, разумно и осторожно, он постепенно возвращался к жизни и через четыре дня смог сесть и поговорить со мной в моей каюте. Если мне не изменяет память, он был капитаном "Обещания"; корабль загорелся и затонул, команда была вынуждена спасаться на шлюпке. Поначалу их было десять, потом кончилась еда, и его спутники стали умирать, один за другим; их тела бросали за борт. Наконец, он потерял сознание, и не знал, остались ли в живых три его спутника, или умерли.

Потом ему показалось, что он видит корабль, и попытался обратиться за помощью, но едва он оказывался на борту, что-то заставляло его вернуться; три раза в своих снах он проникал на корабль, и в последний раз ему показалось, будто задуманное ему удалось. Повернувшись к моему столу, он сказал: "Позвольте мне взять вашу карту. Я покажу вам, где мы находились".

"Не нужно, - сказал я, - это старая карта, вся в пометках. Отметьте ваше местположение вот на этой, новой". Он взял нож и аккуратно заточил карандаш. Затем, взяв мои приборы, измерил широту и долготу, после чего поставил на чистой карте маленькую точку. Глянув на свою руку, он сказал: "Прошу прощения, капитан, затачивая карандаш, я поранил палец и оставил на вашей карте каплю крови".

"Не обращайте внимания, - сказал я, - не беспокойтесь". Затем я сравнил старую карту и новую; на новой карте капля крови оказалась в том же самом месте, где на старой ее оставил мой призрачный посетитель.

После чего, пристально глядя мне в глаза, торжественно произнес:

- Вы, сэр, возможно, сможете это объяснить, я - нет; однако смею заверить вас, что каждое слово, произнесенное мною, - истинная правда.

ПРИЗРАК ВАШИНГТОНА

short story by uncredited [as by Anonymous]

Было раннее рождественское утро, когда Джон Рейли оставил маленькую живописную деревню, куда он прибыл прошлой ночью, чтобы продолжить свой велосипедный тур по восточной Пенсильвании. Сегодня он намеревался остановиться в Велли Фордж, после чего отправиться в Шейкилл Вэлли, и посетить многочисленные исторические места, лежавшие у него на пути. Велли Фордж, если судить по карте, располагалась неподалеку. Вокруг нее раскинулись поля, холмы и дороги, по которым Вашингтон и его армия бродили в поисках продовольствия зимой 1777-1778 гг. - сто шестьдесят лет назад.