Зеркало для ангела (СИ)

За окном по полю шла девочка в белом сарафане. Это была рыженькая Дина из рассказа Митрича. Дина подошла поближе и превратилась в Диану. Был жаркий летний полдень, из окна веяло зноем. Карниз над окном сильно нагрелся, раскалился добела. Занялись обои, языки пламени поползли по стене, пожирая фотографии.

Лена с ужасом наблюдала происходящее. Ее собственная фантазия перестала ей повиноваться. Иван проснулся, выдернул Лену из кровати, но бежать было некуда. Дверь оказалась заперта, на стене вместо окна полыхала рама картины. Комната наполнялась едким дымом. В стене рядом с камином открылась дверца, и в комнату вбежал человечек в коричневом облегающем комбинезоне. Отчаянно гримасничая, он схватил Лену за руку и потащил к дверце. Ивану ничего не оставалось, как последовать за ними.

За дверцей, находилась площадка шириной около метра. С площадки вниз уходил наклонный туннель с лестницей. Они спустились на несколько ступенек, человечек вернулся и опустил рычаг, торчащий из стены. И в то же мгновенье они почувствовали, что лестница уходит у них из-под ног. Иван схватил Лену за руку, рванулся назад, но в грудь ему уперлось острие копья, похожего на огромную иглу с продетой на противоположном конце веревкой. Подцепив "иглой" край одной стены, затем другой, человечек продернул веревку и затянул узел. Стены сомкнулись, и наступила темнота.

Лестница несла их вниз. Вдруг, тоннель озарился красноватым светом, снизу вверх пробежала волна вспыхивающих люминесцентных ламп, и стало ясно, что Ивана и Лену везет самый обыкновенный эскалатор метро с блестящими ребристыми ступеньками и резиновыми поручнями. На сводах наклонного туннеля висели рекламные щиты с рекламой. Внимание Лены привлек один плакат с маленькими детьми, перебегающими пути перед приближающимся поездом. Это был железнодорожный плакат, причем, очень старый.

Постепенно реклама сошла на нет, и ее место заняли предупреждающие и запрещающие надписи. Детям нельзя было играть со спичками, влезать в трансформаторные будки, нырять в незнакомых местах, ходить по газонам, есть немытые фрукты, разводить костры и так далее. На всех плакатах были изображены дети и ни одного взрослого. Преобладали черный и красный цвета. Рекламные щиты встречались все реже и реже и, наконец, пропали. Освещение тоже изменилось. Под потолком появились мутные полусферы, стянутые проволокой. Пластик сменился полированной фанерой, резиновые поручни расширились, а ребра ступенек под ногами стали толще и реже. Таким метро было в Ленином детстве, да и то не всё.

Сойдя с эскалатора, они очутились в пустом зале. Из тоннелей справа и слева доносился нарастающий гул. Через минуту к перронам подкатили два поезда, из которых высыпали люди с цветами, шампанским и конфетти. Все стали поздравлять Ивана и Лену, и она, вдруг, заметила, что на ней подвенечное платье.

12. БРАЧНЫЙ ДОГОВОР

Это была свадьба. Их свадьба с Иваном. Ну, конечно! Как же она сразу не догадалась! Один брак на руке, потому, что один муж - практически, тот же самый, и это опять Иван. Она снова выходит за него замуж.

Гости повытаскивали из вагонов части огромного круглого стола, быстро его собрали, накрыли скатертью и заставили блюдами с едой и бутылками с вином. Все расселись. Впопыхах никто не заметил, что места Лене и Ивану достались на противоположных сторонах стола. На стороне Лены сидели все ее знакомые и родственники, включая Митрича и героев его рассказа, со стороны Ивана - все его родственники и их общие знакомые, включая товарищей по университету. Никакого другого Ивана за столом не было, значит, это точно ее Иван, а не какой-нибудь другой.

Когда все расселись, из-за стола поднялась гадалка Тамара. Откашлявшись, она водрузила на голову парик с напудренными буклями, подняла бокал, который сразу же превратился в судейский молоток, и треснула этим молотком по столу так, что тарелки на столе подпрыгнули, а пустые рюмки попадали.

-- Слушается дело о брачном договоре, - объявила Тамара, - Елена против Ивана. Истица вручает свою судьбу ответчику. Взамен получает любовь высшего качества.

Она достала из-под стола трехлитровую банку с мутной зеленой жидкостью, похожей на огуречный рассол.

-- Качество продукта, - Тамара постучала молотком по банке. - сомнений не вызывает. Остается рассмотреть качество судьбы истицы. И так, прошу высказываться.

Лена ничего не понимала.

-- Постойте, почему я против? Я за, я люблю Ивана!

Гадалка была непреклонна.

-- Это не имеет значения. Качество судьбы должно быть удостоверено. Если его не проверить заранее, неизвестно, куда она потом разовьется. Вам любовь нужна не абы какая, а самая лучшая?

Лена кивнула.

-- Вот, и не мешайте следственным действиям. Прошу.

Из-за стола поднялась невзрачного вида девушка, которая училась с Леной в одной группе.

-- Я знаю Лену с самой лучшей стороны. Она всегда была девушкой красивой и мечтательной. Все красовалась и красовалась, все мечтала и мечтала и никого из нас не замечала, а мы так хотели с ней дружить! Но это не имеет значения, главное, чтобы ей было хорошо с Иваном.

-- Подтверждаю, - из стола поднялся седовласый профессор, на лекции которого Лена однажды уснула, - спать она горазда. Сны, конечно, полезны, для здоровья, но в больших количествах вредно влияют на судьбу. Не зачет!

-- Протестую! - воскликнул Митрич. - Сны - это самая полезная вещь на свете, например, вещие. Еще есть пророчества, гадания...

-- Протест принят, - Тамара треснула молотком по столу, - Продолжайте.

Митрич выбросил вперед руку, умоляя Тамару больше не стучать.

-- Именно сны, - еле слышно проговорил квадратный "пожарный". - Именно сны! - повторил он, и голос его возвысился, а рука с оттопыренным указательным пальцем взлетела вверх. - Именно снами измеряется истинное пространство жизни! Не сантиметрами и секундами, не схемами и теориями, а чистыми образами, в которых мы наблюдаем истоки и начала материальной жизни. Истинное является в снах тому, кто готов его наблюдать. Кто не готов, тот ждет, пока истина прорастет, станет плотью и кровью, землей и камнем. Но! - Митрич потряс указательным пальцем, - Можно не ждать, пока прорастет! Можно ускорить процесс, жать и сеять одновременно...

Он мог бы долго так продолжать, но в разговор вступил взъерошенный молодой человек, которого Лена повстречала в гадальном салоне. Вальяжно развалившись на стуле и закинув ноги в равных тапочках на стол, он грубо прервал Митрича:

-- А не проще ли просто жить? Встречаться, влюбляться, жениться.

Митрич замер с открытым ртом.

-- Живите, - сглотнул он и сел.

-- Верно-верно, - поддержала молодого человека Тамара, - материальная основа очень важна. Без основы судьбы не бывает.

-- Здесь беспокоиться не о чем, - заявила еще одна однокашница, люто завидовавшая Лене, - с материалами у Леночки всегда было хорошо. Какие шмотки она носила! Папа у Лены дипломат, мама живет в Америке. А какая у нее машина!

-- Старая машина, - удивилась Лена, - семилетка, еле ездит. А папа всегда далеко, чего хорошего?