Зеркало для ангела (СИ)

Лена хотела выразить свое восхищение. Возможно, она и вспомнила бы блестящего молодого человека, но в этот момент на веранду, покачиваясь, выплыл Митрич.

-- И чего так вырядился? Опять кино? Он у нас звезда! - Митрич повернулся к Лене. - В двух фильмах снялся!

-- В двух массовках, полторы секунды всего, исторические реконструкции, - Александр отмахнулся от Митрича, как от назойливой мухи, - ты меня, хоть, представь.

-- Александр, мой троюродный внучатный племяш, а заодно, потомок того графа, который был влюблен в княжну, - Митрич подмигнул Лене. - Жаль, что вы в детстве разминулись. Они из-под Питера лет десять, как перебрались.

Из Питера? Тоже Александр? Это не случайное совпадение!

-- И что же достопочтенный граф изволит делать в своих владениях? - осведомилась Лена. Сердце у нее билось все сильнее и сильнее.

-- Договорился с фотографом, опаздываю. Прошу простить!

Александр поклонился и вышел. Лена проводила его восхищенным взглядом. Наверное, это судьба! - стучало у нее в голове. Очень громко, но не очень долго.

Не успел Александр дойти до турника, как во двор впорхнула Диана с фотоаппаратом в руках и принялась его отщелкивать в разных ракурсах, и не только фотографировать, но поправлять стойку доломана, волосы и пуговицы на ментике. Она его ласкала, а Александр млел и даже не пытался отстраниться или придержать назойливые руки.

Счастье Лены, только что ее переполнявшее, как было, так и рухнуло, как будто, его спустили в унитаз в грязном станционном сортире. Сердце заломило, руки похолодели, она покачнулась, но была подхвачена Митричем.

-- Вот, стерва, старается! - просипел Митрич. - Заранее договорились, для рекламы. Мотель на месте вашего лагеря будет.

-- Достойный продолжатель своего рода! - резюмировала Лена.

Митрич покраснел.

-- Не надо так. Он ради тебя приехал, познакомиться хотел.

-- Полторы секунды. Ничего не меняется!

Лене все, вдруг, стало неинтересно - князи, графы, кони, валуны, легенды. И, когда Диана вошла и спросила, не решила ли она ехать в Стамбул, Лена согласилась, не раздумывая.

-- Рейс в час, успеешь? - спросила Диана.

-- Да я, хоть сейчас. Паспорт при мне, расписка тоже.

Лене хотелось уехать, как можно быстрее, лишь бы оторваться от всех обманутых надежд. Возможно, в Стамбуле она найдет ответ. Недаром, об этом говорила Лиля в рассказе Митрича.

8. Я ТАК ЛЮБИЛА!

Самолет набрал высоту. За бортом простиралась белая равнина облаков, залитая солнцем. Диана смотрела в иллюминатор, исподволь разглядывая Лену, ее руки, волосы, губы. Наконец, спросила:

-- Тебе никогда не хотелось быть амазонкой? Сильной, свободной.

-- Я себя такой и представляю, - улыбнулась Лена, - когда злюсь.

-- А замуж, зачем торопишься?

Тема была изучена вдоль и поперёк.

-- Замужество не самоцель, это - критерий.

-- Ты говоришь, как Митрич, красиво, но непонятно.

-- Зато, точно. Я выйду замуж за того, кому буду верить, как себе. Чтобы он верил мне, чтобы не нужно было сомневаться. И тогда мы будем оба свободны от подглядываний. Любовь, как песня, одна фальшивая нота, и все насмарку.

Диана криво усмехнулась:

-- Хоровое пение со школы не перевариваю.

-- Ни чем не могу помочь!

Лена отвернулась. Облака за бортом сверкали на солнце. Такой же безупречной должна быть любовь. Диана с сомнением покачала головой:

-- И ты в это веришь?

-- Я это знаю! Я так любила!

-- А зачем развелась?

И правда, зачем? Все покатилось, как снежный ком, одно за другое цеплялось и не могло остановиться.

-- Я ошиблась.

-- То есть, он оказался не такой? И любовь не такая? Ты ничего не путаешь, подруга? Прощают папы, слушаются дети, сливаются половинки, чтобы рожать детей. А что потом? Кирхен, кюхен, киндер? И это твой идеал? Любовь - это страсть. Приходит и уходит, как дикая кошка. Насытится и ждет новую добычу.

-- Вот, уж нет! Страстью любовь не заменишь. Садо-мазо, шарики в рот - б-р-р-р! Внутри пусто, и накручивают себя. Любовь - в душе, в глубине тебя, без нее счастья точно нет, и замужество без нее - тюрьма.

-- А кто ее видел, эту любовь, хирурги? Патологоанатомы? Как можно верить в то, чего никто не видел?!

На них уже начали оглядываться другие пассажиры. Лена решила сбавить обороты.

-- Как говорила моя бабушка, в бога верят не потому, что видят доказательства, а потому что слышат его в себе. Кто слышит, тот верит, а кто не слышит, тот не верит.

-- И ты слышишь?

-- Я - да!

-- Тогда, это сильный аргумент! Тогда, мне возразить нечего. Это не мое.

Диана отвернулась, но через минуту повернулась обратно и сообщила:

-- Между прочим, у нас с тобой много общего. Гораздо больше, чем ты думаешь, - что общего у них с Леной, она уточнять не стала.

От этого спора у Лены остался неприятный осадок. Она чувствовала, что в чем-то сильно ошибалась и даже была виновата, но в чем именно - разобрать не могла, и от этого становилось еще неприятнее.

Однажды, ей приснился сон. Она просыпается в самолете. Кресла пассажиров пусты. Она идет по проходу, над полом туман, на большом экране застыли титры фильма. Дверь в кабину пилотов открыта, за штурвалами никого. Вокруг ни облаков, ни луны, в черной пустоте мириады звезд окружают самолет со всех сторон. Одна маленькая звездочка стремительно приближается, быстро увеличиваясь в размерах.

Лена бежит обратно, падает в кресло, затягивает ремень. Самолёт вздрагивает, раздается скрежет лопающегося металла, переходящий в визг, впереди что-то крошится и разлетается с дробным стуком. Экран с титрами вздувается грязно-оранжевым пузырем, лопается и выпускает из себя узкое желтое лезвие, разрезающее салон самолета от пола до потолка.

Лена сидит в среднем ряду, лезвие движется прямо на нее. В последний момент, она успевает расстегнуть ремень и вывалиться на пол. Желто-оранжевая стена проходит рядом, оставив от спинки ее кресла ровно половину. Она вскрикивает, и в тоже мгновенье самолет разламываться на две гигантские лодки, с килями в виде крыльев, устремляющиеся к земле.

Лицо и руки Лены покрываются инеем, она не может ни вздохнуть, ни пошевелится, но, вдруг, ей становится хорошо. Ласковое море принимает ее в свои объятья, несет к островам, и она выходит на берег из пены волн, подобно Афродите - богине любви и красоты.

Всякий раз, когда Лена летела самолетом, она вспоминала этот сон, и каждый раз страх вжавшейся в кресло девочки отступал перед силой и красотой Афродиты. Но сейчас, в этом сне что-то испортилось, и на берег вместо белокурой Афродиты выходила рыжеволосая Артемида - богиня охоты. Лене же доставалась роль испуганной девочки, страх, холод и неизвестность.

Она проснулась. Было щекотно. Самолет заходил на посадку, и Диана будила ее прядью волос.