Чертоги Казад-Дума (СИ)

Саруман тяжело вздохнул, нервно улыбнувшись. Сложил руки на груди, вслушиваясь в завывания ветра. Не хотелось покидать Изенгард, однако в этот раз не стоило заботиться о собственном комфорте. Настоящая битва кипела на севере и казалась Куруниру, что именно она в итоге окажется решающей. Обычно преданный собственным идеалам, в этот раз Белый Маг искренне сомневался в способности Саурона выстоять Мордор. Властелин Колец не обладал ни мощью, ни великой армией. На его стороне был Феанор, но что-то Саруман не верил в искреннюю преданность нолдо. Король преследовал свои личные, корыстные цели и явно не намеревался помогать Майрону. Вместе с Сауроном под удар попадал и Курунир. Значит, следовало быстро менять стратегию поведения.

Ниар пела хоть и сильно, но цену за пение выплатила приличную. Саруман не вслушивался в ее молитву, и знать не хотел, во имя чего жертвует Миас своей душой – важность момента заключалась в его двоякости. Эру ответил ангбандке на зов и просьбу ее исполнил, однако затребовал обратной услуги, непомерно сложной. И Красная Колдунья согласилась ее выполнить, тем самым указав врагам на свои слабые места. Несомненно, песнь чародейки услышали и в Амане. Материальный мир хоть и казался смертным непроницаемым, все же для Валар оставался полупрозрачной вуалью. Теперь присоединение к битве рыцарей Валинора являлось лишь вопросом времени. А Саруман против Великих воевать не хотел. Для него жизнь оставалась дороже победы.

С другой стороны, все еще существовала возможность битвы исключительно между Сауроном и Ниар, хотя Курунир мало верил в подобное. Никто из участников набирающего обороты конфликта отступать не собирался. Это значило, что малой кровью обойтись не удастся никому.

Так или иначе, но сидеть без дела Саруман более не мог. Ему не давал покоя факт собственной неосведомленности. Понимай он, что же именно происходит и кто имеет больше шансов на победу, выбор не стал бы для колдуна очередной пыткой жизни. В глубине души уже зная, кому отдаст предпочтение, и на чьей стороне будет сражаться, Белый Колдун покосился на Палантир.

Вала Мелько в свое время ужасал даже самых смелых своих собратьев. Саурон, как истинный ученик своего учителя, продолжал добрую традицию устрашения бравых защитников Арды. Однако трон Дор Даэделота мог принадлежать только одному существу и Майрон, к счастью, им не являлся.

Право носить Железную Корону переходило к старшему отпрыску старого Короля. И Саруман мог поклясться остатками своего благородства, что Ниар, загадочная Красная Колдунья, вполне могла осилить уготованный ей путь.

…та самая принцесса ангбандская, осмелившаяся бросить вызов прямо в лицо Первому Певцу.

♦♦♦♦♦

…та самая принцесса ангбандская, осмелившаяся бросить вызов прямо в лицо Первому Певцу. Та самая женщина, хранившая в себе тайные знания Валинора. В ее глазах горело белое пламя, и крылья из языков огня широким плащом накрывали ее плечи. В ней заключалась дикость и в ней заключалась независимость. Теперь Больг это понимал. Пробиваясь сквозь колючие кусты, без сна и отдыха, орк спешил вперед, перед глазами видя сказочной красоты лицо своего палача.

Понимая, что нужно спешить, Больг перепрыгнул через широкий ручей и трусцой побежал по тропе. Останавливаться на привал чернокровый не собирался – следовало как можно скорее передать послание Красной Колдуньи в Мордор, самому Владыке, чтобы он опасался напасть на Ниар и оградил свой народ от чародеев Белерианда.

Взращенный на суровых землях среди темных существ, не знающих ничего, кроме жестокости и вечного голода, урук впервые подумал, что в мире действительно существует истинное, ничем не сгибаемое Зло. Оцепеневший от ужаса, Больг внезапно остановился и рухнул на колени, обхватывая себя руками и начиная истошно выть. Вопль боли и страха, вырываясь из глотки монстра, разлетался по округе громоподобным рыком. И рык этот, тая в окружающей тишине, оседал невидимой тенью отчаяния на все окружающее.

Заглянувший в глаза существу, по природе своей доброму и светлому, Больг увидел нечто гораздо более ужасное, чем смерть. Потерявший надежду избавиться от ощущения жара в груди, несчастный прикрыл веки и тут же погрузился мыслями в недавно пережитый им кошмар.

Запах пепла будто все еще витал в воздухе, слегка перебиваемый дурманящим ароматом плавленого железа и камня. Именно так, по разумению смертных, пахла Война.

♦♦♦♦♦

Запах пепла будто все еще витал в воздухе, слегка перебиваемый дурманящим ароматом плавленого железа и камня. Именно так, по разумению смертных, пахла Война. Для Осаа же этот запах являлся живым напоминанием о потерянном доме. В кузне отца подобные ароматы постоянно щекотали нос зевакам-гномам. Хмыкнув, Королева поджала губы. Загадочный эльф, несший с собой жар и пламя кузницы, нравился подгорной жительнице все меньше.

Она встретила Феанора и Тауриэль спустя долгую неделю непрерывных скитаний по Лихолесью. За то время, что Осаа провела под исполинскими деревьями темной рощи, отряд Торина должен был уже перейти через плато Эттенблат к югу от Ангмара. По словам Ниар, дальнейший путь компании эреборцев лежал вдоль русла реки Седонна, основной приток которой – Бруинен – вел прямиком в Ривенделл. Существовали и другие маршруты, короче и удобнее, но долина реки являлась гарантом спокойного путешествия. Север Рудаура заводнили тролли, и встреч с ними в этот раз смельчаки под началом Дубощита желали избежать. А так как тролли боялись прямого солнечного света, открытая долина Митейтиля как нельзя лучше подходила для долгого похода.

Такая осторожность заслуживала похвалы, но Осаа не одобряла пассивного поведения Ниар. Так бесстыдно и дерзко заявившая о себе, ангбандка теперь правдой и неправдой пыталась исключить всякую возможность общения со своими возможными союзниками. Ей претила сама мысль о троллях и гоблинах, и как ни пыталась гномка девушку переубедить, старшая Миас оставалась непреклонна. Обычно проявляющая не дюжий интерес к бывшим подчиненным отца, Ниар будто совсем потеряла желание отвоевывать родную землю. Покорно вышагивая вслед за гномами, она размышляла о чем-то и иногда улыбалась.

Враги же Ниар оказались более расторопными. Осаа вышла на след Феанора по случайности и поначалу даже не признала в эльфе угрозы. Выглядящий как обыкновенный человек, Король Нолдор вышагивал в компании рыжей эльфийки по отравленным землям Лихолесья. Наткнувшись на тихую компанию, гномка от нечего делать решила какое-то время за путниками последить. Никаких особых причин для подозрений не было. Тем сильнее оказалось удивление Осаа в момент, когда симпатичный златовласый человек начал вести со спутницей беседу о детях Мелькора, строящих планы по завоеванию Арды.

Осаа не потребовалось много времени для того, чтобы понять, кем является эльф и какую опасность он представляет не только Ниар, но и всему ее Королевству. Явившийся, как и сама гномка, из Чертогов Намо, Феанор обрел на землях Арды новое тело и свою старую мечту. Как и прежде желающий вернуть в Аман утерянные камни света, нолдо отлично понимал, кем являются дети Вала Мелько и прекрасно сознавал все величие их силы. Повествующий о Миас с невероятной любовью и восхищением, Кузнец то и дело напоминал своей спутнице о том, что вскоре начнется невиданная по масштабам битва за право называться Владыкой Всего. Тауриэль, ведущая Короля сквозь чащу, иногда неохотно поддакивала ему, но в целом оставалась незаинтересованной в беседе.

Лишь когда эльфы вышли на старый гномий тракт, рыжая эльфийка впервые проявила обеспокоенность. Спокойная и тихая прежде, она озиралась по сторонам с мерцающим в глазах страхом. Оглядывая деревья, поросшие серебряной паутиной, бессмертная шептала себе под нос неизвестные гномке слова и осторожно касалась древесных стражей тоненькой ручкой. Феанор, явно намеренно приведший девушку к Мен-и-Наугрим, не мешал остроухой озираться. Медленно продвигаясь по дороге, эльфы бесшумно переступали через поваленные деревья и почерневшие камни. Осаа, решившая держаться стороной от странной компании, внимательно прислушивалась к шепоткам в лесу.