Чертоги Казад-Дума (СИ)

Он нашел ее у берега реки после битвы с орками. Тауриэль плохо помнила детали, но казалось ей, что человек не ожидал отыскать у заводи умирающего эльфа. Смутно вспоминались его тяжелые шаги, потом призывы о помощи, разного рода обращения на вестроне и синдарине. Видимо решив, что подмоги ждать неоткуда, незнакомец подхватил ее на руки и уволок куда-то. Как выяснилось позже, человек отнес ее в давно заброшенную лачугу, построенную каким-то сердобольным в чахлом пролеске у Мглистых Гор.

— Я думаю, что ты уже можешь гулять в одиночку, — интересно, но за все время своего жалкого пребывания в затхлой избе Тауриэль ни разу не поинтересовалась именем своего спасителя. — Завтра-послезавтра я найду тебе коня, и можешь спокойно ехать к себе домой. Судя по искусной резьбе на твоем оружии, ты являешься лесным эльфом. Наверное, Трандуил сбился с ног, разыскивая свою стражницу. Не стоит же более его огорчать.

Сглотнув, бессмертная села на кровати. Отряхнув одежду, прямо посмотрела на человека. Разжигавший огонь в камине, он сквозь улыбку напевал легкую мелодию. Крепко сложенный, златовласый, смуглый, мужчина мало походил на тех тщедушных представителей своего рода, что жили в Эсгароте. Поношенная одежда и неприглядное оружие выдавали в нем бродягу, каких было много в Средиземье. Скитающиеся по миру потерянные души. Только на потерянного он совсем не походил. Напротив, собранный и проницательный, незнакомец поражал Тауриэль своей, казалось бы, невероятной эрудицией.

— Как только я доберусь до края родного, клянусь именем Элберет, отплачу Вам за проявленное добро, — кашлянув, бессмертная облокотилась о прикроватную тумбу. Потянувшись вперед, поднялась на ноги. Слегка покачнулась, но удержала равновесие. Выпрямив спину, посмотрела на своего спасителя. — Моей благодарности не будет границ. Смейте просить всего, я отныне друг Ваш навеки.

Незнакомец лишь широко улыбнулся. Подкинув в разгорающийся очаг пару поленьев, отряхнул с рук пыль и труху. Затем поднял голову, уставившись в пустоту перед собой.

— Мне не должно просить ничего, — протянул он глубоким, гортанным голосом. В глазах человека промелькнула искорка надменности. — Я не привык.

— Скажите мне имя свое, и я посмотрю, чем смогу помочь, — Тауриэль сглотнула. В горле неожиданно возник горький комок, перекрывающий дыхание. Грудь заполнил жар волнения. Эльфийка действительно хотела отплатить своему спасителю должным образом. Не окажись смертный рядом в нужный момент в нужном месте, ее жалкая душа уже бы находилась в Чертогах Мандоса.

Человек, услышав ее слова, громко рассмеялся. Причин для веселья эльфийка не находила, да и в словах своих ничего глупого не усмотрела. Добрый незнакомец же, заметив ее растерянность, поднялся на ноги и выпрямился во весь рост. Выше даже большинства эльфов, он смотрел на Тауриэль сверху вниз и продолжал загадочно улыбаться. Его лицо, широкое и светлое, наполняло неоправданное торжество.

— Мое имя известно тебе с малых лет, — он обратился к ней на квенья, растягивая слова, распевая их на царский манер. — Ты слышала его из разных уст, в разных сказках, в различных легендах. Мое имя Феанор, Верховный Король Нолдор. Рад приветствовать тебя в своем доме, Тауриэль. Располагайся.

♦♦♦♦♦

Располагайся. Чувствуй себя в безопасности и уюте. Таким было прощальное напутствие Анаэль. Уходя из Мории, эльфийка пожелала Траину здравия и спокойствия. И то, и другое гном получил. Пожалуй, правильно говорят люди, что ко всему можно привыкнуть и из любой ситуации извлечь выгоду. За время пребывания в компании орков Король Эребора многому научился. Даже завел дружбу с парой особо «веселых» чернокровых, находивших юмор подгорного жителя изысканным и кучерявым. Маленький варг, привязавшийся к Траину, подрос и окреп, превратившись в матерого волка. Эреборец, к слову, своим питомцем очень гордился. Чтобы добыть порядочное количество пищи гному приходилось ухищряться самыми разными способами. В ход шли даже карточные игры. После пары крупных выигрышей Траин готов был признать, что способен сделать баснословное состояние на подобном развлечении.

Бывали и плохие дни. Но без постоянной опеки со стороны Миас Король-под-Горой выжил и даже сумел добиться определенного уважения со стороны орков. Козырять подобным достижением эреборец ни при каких условиях не собирался, однако в глубине души ликовал. Годы изучения дипломатии, раньше казавшейся бесполезной наукой, теперь помогали Траину в немом бою за доверие.

Так или иначе, эреборец смог свыкнуться со своим положением в орочьем содружестве. Конечно, поначалу никто не воспринимал его всерьез, но благодаря Анаэль и, что удивительно, Азогу, чернокровые стали воспринимать гнома как своего гостя, а не как потенциальную пищу. Поэтому, стоя сейчас рядом с гундабадцем, Траин без особого страха наблюдал за тем, как вернувшаяся из похода Анаэль отдает распоряжения своим подчиненным.

— Она чем-то обеспокоена, — заметил Азог, сложив руки на груди. Необычно встревоженный, орк оскалил ряд неровных зубов. — Как балрог влетела во врата. Клянусь, раньше я не замечал за Анаэль подобной ярости.

— Наверное, переживает за сестру, — предположил Траин, глядя на белокурую эльфийку. Бессмертная, заметно осунувшаяся, то и дело проводила рукой по лбу. Обычно яркие глаза потухли, алые губы все чаще складывались в узкую ниточку. — Я видел, как вы слушали песнь.

— Это была не песнь, а призыв к войне, — пояснил Азог. Бледного орка гном не воспринимал как друга. Но для временного альянса со стратегической точки зрения гундабадец вполне подходил. Он знал больше рядовых орков. Не намного, но все же больше.

— С кем? — озвученный вопрос был скорее риторическим. Траин и так понимал, против кого и за что собиралась воевать Ниар. Ухмыльнувшись, гном прикрыл веки. Хотел бы он все-таки увидеть старшую Миас. Наверное, она была красива и высока. Во всяком случае, воображение полководца именно так вырисовывало образ ангбандской принцессы в уме Короля. Разве может иначе выглядеть существо, сумевшее втайне от всех поднять на ноги войско и спланировать побег Темного Владыки из Кумы?

— Со всеми, кто не желает возвращения Мелькора, — Азог заговорил шепотом. Орк старался не выказывать страха перед своей хозяйкой, но в моменты, когда дело касалось тайных заговоров, все же проявлял удивительную для чернокровых щепетильность. Траин подобный подход одобрял. Об излишней осторожности речи не шло.

— Их будет много, — Король-под-Горой рискнул пойти дальше. Он не пытался давить на Азога или как-то менять его суждения относительно тех или иных вещей – такое было попросту невозможно. Да и бесполезно.

— Я так не думаю, — нехотя протянул гундабадец. Громко фыркнув, орк скосил взгляд в сторону, где стояла небольшая кучка рослых чернокровых. — Анаэль много говорила о Ниар и часто повторяла слова об ее могуществе. В нашу первую встречу эльфийка продемонстрировала нам свои силы и, надо признать, они меня впечатлили. Если эта девица, что смеет именовать себя дочерью Мелькора, хотя бы наполовину так сильна, как о ней говорит остроухая, стоит поразмыслить о том, за что и с кем воевать. Многие задумаются над этим. В нашем мире правит тот, кто затыкает врага за пояс.

— Теперь они не станут долго стоять в тени, — заметил Траин, поглаживая рукой навершие меча Анаэль. — Можно скрываться до поры до времени, однако всегда вести тайную войну нельзя. И если Ниар собирает армию, следует готовиться к большим переменам. Хотелось бы мне знать, чью сторону примет Саурон.

— Владыка своенравен, но не глуп, — Азог злобно ухмыльнулся. — Ему не хватит сил атаковать этих чудаков в открытую. Если вдруг Саурону захочется отстаивать свои собственные интересы, он будет вынужден пойти на уступки эльфам. А те не станут долго слушать.

— Согласен. Они не пойдут на компромисс, так как не ведают иного мира, кроме своего собственного. Получается, что в войне будут заинтересованы все, кроме обычных людей, — Траин задумался. — С другой стороны получается, что Средиземье совершенно не готово к нападению трех колдунов. А вместе с Сауроном Миас будут обладать самой многочисленной армией на землях Эннората.