Девяносто девять (СИ)

Алисия нахмурилась, и Элайза поцеловала складку, образовавшуюся между ее бровей.

— Обещаю, это не будет больно. Если ты скажешь мне остановиться, я остановлюсь в любую секунду, клянусь. Даже если мне больше всего на свете будет хотеться продолжить, я услышу тебя и остановлюсь.

Она не шевелилась, давая Алисии обдумать услышанное. Видела, как та колеблется, и понимала причину этих колебаний. Нелегко довериться кому-то после того, как тебя использовали на протяжении многих месяцев. Нелегко поверить, что тебя можно услышать, когда твои крики и просьбы игнорировали. Нелегко открываться, когда тебя били в самое открытое и беззащитное.

— Откуда ты… — Алисия запнулась, но Элайза поняла и ответила:

— Меня научил Финн, — сказала она тихо, не отводя взгляда от зеленых глаз. — Он показал мне, как можно любить собственное тело и тело другого человека. Просто обладать и любить — это не всегда одно и то же, понимаешь? И я хочу любить тебя, а не обладать тобой.

— Любить? — переспросила Алисия.

Элайза кивнула.

— Когда мы занимались любовью в первый раз, мне казалось, что это уже было между нами. Мне казалось, что я помнила прикосновения твоих рук, твой запах, твое тело. Как будто все это было моим уже очень-очень давно, и, касаясь тебя, я вспоминала, каково это — быть так близко к тебе, и мне хотелось стать еще ближе. И сейчас я хочу того же.

Она ждала, что Алисия сама сделает первый шаг, но этого не случилось. Наоборот: Алисия как будто замкнулась еще сильнее, и отодвинулась, и прикусила нижнюю губу.

— Поговори со мной, — попросила Элайза, отступая. — Просто поговори со мной, если можешь.

Теперь между ними было несколько футов, и было ясно, что для Алисии так проще, комфортнее, более безопасно. Элайза подумала, было, одеться, но решила, что покажет этим собственный страх, и не стала.

— Хочешь, дам тебе одежду? — спросила она.

Алисия покачала головой. Она стояла, вся сжавшаяся, напуганная, и кожа ее обнаженного тела была бледной как никогда.

Молчание повисло между ними тяжестью и напряжением. Элайза смотрела ласково, с нежностью, показывая, что торопиться не нужно, что она будет ждать столько, сколько потребуется. И через несколько минут Алисия все же заговорила.

— Я не знаю, почему мне так страшно, — чуть слышно сказала она.

— А разве так важно, почему? Мне кажется, важнее, чего именно ты боишься.

Алисия вздрогнула и сглотнула. Похоже, она едва удерживалась от того чтобы заплакать, и Элайза понимала: слишком много напряжения, слишком много невысказанного.

— Я боюсь, что все это снова окажется ложью, — услышала она. — Боюсь, что чувств будет слишком много и я не сумею с ними справиться. Боюсь, что ты разочаруешься во мне, когда… — Алисия запнулась. — Я знаю, как управлять тысячами людей, знаю, как вести бой и как побеждать. Но я… Я не умею быть с кем-то. Думала, что умею, но оказалось, что нет.

Элайзе отчаянно захотелось шагнуть к ней и обнять, прижать к себе, успокоить, но она хорошо понимала: нельзя. И она просто смотрела. Смотрела на рассыпавшиеся по плечам волосы, высокий лоб с каплями пота на нем, на приоткрытые губы, на острый подбородок. А ниже — шея, покрытая румянцем, и косточки ключиц, и сильные руки, и тонкие длинные пальцы, подрагивающие то ли от волнения, то ли от холода, проникающего в шатер.

— А что, если тебе не нужно ничего уметь? — спросила Элайза. — Что, если мне не надо, чтобы ты что-то умела?

Алисия удивилась, моргнула, будто не веря в возможность такого предположения.

— Что, если мне достаточно просто быть рядом? Что, если мне достаточно того, чтобы рядом была ты?

— Даже… такая?

В грудь ударило потоком нежности, и эта нежность разлилась по всему телу, и заставила прикусить губу, чтобы не улыбнуться, чтобы не сделать этот чертов шаг вперед, который все еще — Элайза знала — нельзя было делать.

— Посмотри на меня, — попросила она тихо. — Разве я убегаю в ужасе? Разве я прячусь или хочу подчинить тебя себе? Я просто стою здесь, рядом с тобой, и то, что ты можешь позволить себе быть слабой сейчас, делает тебя еще ближе, еще важнее. Ты нужна мне, Алисия. Даже если ты никогда не осмелишься приблизиться, ты все равно будешь мне нужна.

Она говорила правду, и, сказав это, поняла, что Алисия поверила. Она сделала шаг вперед — маленький, чуть заметный, но за ним последовал второй, и третий, и вот уже она совсем близко, и можно почувствовать на губах ее дыхание, а на груди — нежность ее волос.

— Я не знаю, смогу ли, — выдохнула она в губы Элайзы. — Но я хочу попробовать.

Она вдруг повернулась спиной и застыла, сложив на затылке ладони. Элайза зачарованно провела кончиком пальца по татуировке, струящейся вдоль позвоночника, коснулась едва заметных углублений на пояснице, аккуратно убрала со спины Алисии пряди волос.

— Нам не обязательно делать это так, — сказала она, целуя обнаженную шею. — Мы можем…

— Нет, — хрипло прервала ее Алисия. — Это должно быть так. Я почему-то знаю, что должно.

Элайза кивнула, забыв, что Алисия не может ее видеть, и осторожно погладила ее бока, опускаясь вниз, к бедрам, и снова поднимаясь наверх. Кончики ее пальцев чувствовали беззащитно торчащие ребра, и слегка касались груди, и снова опускались вниз, давая время привыкнуть.

Алисия так и стояла cпиной к ней, с поднятыми руками и скрепленными на затылке в замок пальцами. И Элайза, встав на носки, поцеловала эти пальцы, пощекотала их языком, и снова поцеловала.

Она почувствовала под губами дрожь, поняла, что пальцы немного расслабились, и обхватила губами один из них, мягко лаская языком. Алисия глубоко вдохнула и опустила руки вниз, а Элайза, улыбнувшись, поцеловала ее затылок.

Было невыносимо приятно ощущать, как медленно, очень медленно расслабляется тело Алисии: вначале руки опустились вниз, потом плечи стали более мягкими, а затем и шея, до сих пор вытянутая, стала как будто податливее под легкими поцелуями, под касаниями языка, под едва заметными шутливыми укусами.

Дождавшись еще одного быстрого вдоха, Элайза языком обвела границы татуировки на шее Алисии, и одновременно с этим обняла ее сзади, опуская ладони на грудь.

— Мне нравится, какая ты хрупкая, — прошептала она, не двигаясь и давая привыкнуть к новому ощущению. — Нравится, как твое тело реагирует на меня.

Будто отвечая на эти слова, Алисия неосознанно двинула бедрами, прижимаясь, и Элайза едва сдержала стон. Она аккуратно погладила грудь ладонями, готовая в любую секунду остановиться, но останавливаться не потребовалось: Алисия молча вжималась в нее бедрами, и выгибала спину, и тяжело дышала в такт движениям.

— Я опущу руку ниже, — чуть слышно сказала Элайза. — Если ты испугаешься или станет неприятно — скажи, и я верну ее обратно.

Ее ладонь как будто танцевала на теле Алисии: опускалась к животу, снова поднималась наверх, и опять опускалась. Потом вдруг легко сжимала кожу на боку, и тут же принималась гладить шею. И бедра, прижимающиеся к ней, двигающиеся, словно подстраивались под ее прикосновения, соглашаясь на этот танец, позволяя вести себя, позволяя направлять и задавать ритм.

— Еще, — услышала Элайза и чуть не потеряла сознание от вихрем рванувшего от груди к голове восторга. — Я хочу еще.

Теперь обе ладони ласкали горячее, покрывающееся капельками пота тело. Элайза ясно ощущала, как изменилось дыхание Алисии: стало рваным, быстрым, тяжелым. Она поняла, что еще немного — и ее собственные колени подогнутся и она упадет прямо на земляной пол, утоптанный за последние годы множеством ног — живых и мертвых.

Мысль о том, чтобы сделать это на грязном полу, была невыносимой, и Элайза начала отступать, увлекая за собой Алисию. Один шаг, второй, третий, и вот уже под бедрами — острый край походного стола с разложенной поверх картой, и можно одной рукой сбросить эту карту на землю, а другой еще крепче прижать к себе Алисию, ложась на стол и укладывая ее сверху.

— Что ты делаешь? Это же не…