На осколках цивилизации (СИ)

— А я видел слишком много, чтобы не иметь своё мнение по этому поводу… — почти шёпотом начал парнишка, когда до лестницы, на удивление хорошо сохранившейся, осталось пару метров. Джон искоса посмотрел на него.

— И что же ты думаешь? — спросил он, когда они оказались у основания ступенек; пучок света прошёлся по всем стенам, по всем выступам и обломам. Трудностей в восхождении быть не должно, но ближе к концу первого лестничного пролёта была огромная дыра почти во всю ширину, только сбоку остались кусочки ступенек не более полметра длиной. Впрочем, это не было столь критично; они принялись осторожно подниматься.

— Старайся идти ближе к стене — там ступеньки прочнее. Видишь вот эту дырку впереди? — Чес указал на небольшой обвал в паре метров от них. — Это я был невнимательный, — усмехнулся. — Так что иди ровно впереди меня, раз уж ты с фонарём.

— Спасибо, — Джон кинул благодарный взгляд на напарника. — Только почему это здание не сносят? Это, в принципе, было бы не очень для нас, если бы мы что-нибудь исследовали, но… вот действительно: почему? Обычно все здания в городе начинают сносить в течение полгода после их официального прекращения работы в них и переезда офиса или производства в другое место. Думаешь, про него забыли?

— А вот это вопрос, на который я точно не знаю ответа. Ну, либо догадываюсь, но не могу утверждать точно… впрочем, ты должен будешь немного понять мои мысли по этому поводу, когда я расскажу те предположения, которые очень долго созревали в моей голове… — голос парня хоть и дрожал и был слаб, но зато сразу же наполнялся какой-то энергией, твёрдостью, когда речь заходила об этом деле. Джон полуобернулся и кивнул, чтобы тот начал; глаза Креймера горели каким-то сильным, даже лихорадочным огнём в темноте. Лестница тем временем упрямо отказывалась заканчиваться…

Но вот, прижимаясь к стене и проверяя каждый свой шаг, они наконец оказались на первой площадке: предстояло преодолеть ещё один такой же лестничный пролёт. Здесь Чес и заговорил.

— Я считаю, что Ад взбунтовался снова, как и тогда, в прежние наши с тобой времена, когда мы отправились устанавливать равновесие, — Константина едва заметно передёрнуло: ну не любил он того всего, что было связано с тем роковым днём; причины называть не нужно. — Правда, тогда для разрешения всех этих дел был ты, посланник Ада, повелитель тьмы, но, когда ты ушёл на пенсию… — Оба не сумели сдержать усмешек. — Тогда всё нарушилось вновь. Моё мнение немного абсурдно, но ты его выслушай внимательно, потому что оно может иметь под собой долю разумности. Я долгое время вчитывался в смысл той бумажки, которую здесь откопал, долго размышлял над какими-то странными действиями, происходящими тут, над тем светом, прорезавшим небо, над резким запустением сего места (если ты не знаешь, то я тебе скажу, что вернулся сюда ровно через три дня — здание уже было в теперешнем виде, представляешь?). Я думал и пришёл к выводу, что без Ада здесь не обошлось. Но тогда я спросил себя, почему надлежащие люди не следят за этим? Почему молчит Рай, молчат ангелы и, наконец, ты? Я сразу понял, что с тобой что-то не то; была мысль о потере способностей, но тогда я её слишком испугался. — Бледные губы дрогнули в усмешке, взгляд как-то мигом потух, уставившись в одну точку. — Было довольно трудно принять для себя то, что Рай почему-то бездействует. И ты. Я жил в некоторой панике все два года. И тогда стал замечать, что происходит с людьми…

— Так какой твой конечный вывод? — напряжённо спросил Джон. Чес резко поднял голову и с того момента не сводил с него глаз.

— Некоторая группа людей заключила договор с Адом. Зачем — не знаю. Видимо, для каких-то своих корыстных целей. Я не знаю также, для чего им все эти здания, но, вероятно, они чем-то здесь занимаются. Чем-то явно идущим во вред человечеству… Ты заметил, какими люди стали в последнее время? Это трудно оценить здраво, но я смог: они стали менее радостными, всё более тревожными и загруженными, смех стал нечастым явлением. Мир будто погружается — постепенно — во мрак! Джон, я знаю, как смешон со своей теорией, но я понял, что объяснить это можно только так! Здесь точно замешан Ад! И потеря твоих способностей… знаешь, не просто так. Когда правила и контроль ослабли, ад позволил себе многое, намного больше того, что было в прошлом. Они решились потихоньку брать над людьми контроль! Те, кто захотел спастись, дали, наверное, какую-то важную информацию, заключили договор или что-то ещё — не знаю, — но они, короче говоря, предали всё человечество. Ад теперь воздействует на настроения и умы людей через… через что-то, Джон, я, как видишь, только строю догадки, но, по-хорошему, у меня нет ничего в качестве доказательств! Не знаю, не знаю… — шептал, опустив глаза; его рука непроизвольно дотронулась до рукава Константина и цепко схватила его. — Верю только, что, если ты возьмёшься и вновь поверишь в себя, то сможешь понять, что вообще происходит вокруг… Да даже ты: ты разве не заметил, что с тобой произошло? Ты когда-то говорил, что будто бы по-новому взглянул на жизнь, да и по действиям твоим похоже, что ты стараешься покончить с прошлым. Ты считаешь, что в прошлом действовал не ты, а кто-то другой, не похожий на тебя. И ты оказался под влиянием, Джон, просто под меньшим… а я — под большим… — Парня, видно было, переполняли чувства, и он резко схватил его за плечи обеими руками, близко не приближаясь; Константин совсем смешался и не знал, что ответить.

— Ты теперь вообще думаешь, что меня пора в психушку вести, но нет… когда ты немного подумаешь, то сам поймёшь. Не считай меня за безумца… — попросил, глядя на него жалобно, почти что умоляюще. — Я тебе верю, поэтому всё рассказал, хотя скажи я кому другому такое — меня бы сразу приняли за душевнобольного. Впрочем, ты мне не веришь, это видно…

— Я хочу верить, Чес, — тихо ответил Джон, отыскав на предплечье холодную ладонь Креймера и сжав её. — Однако мне нужно некоторое время, чтобы осмыслить те факты, которые ты мне сейчас накидал… уж больно всё это сумбурно… Например, зачем людям связывать себя с Адом? Тебе ли не знать, как дорог тот самый договор?.. — Бывший водитель прикрыл глаза, покачал головой и отошёл от него, будто вспомнив о правилах приличия.

— Знаю-знаю, но… предложи тогда что-нибудь своё! Потому что у меня и в самом деле идей больше нет… — склонил голову, будто виноватый.

— Подумаю… Чес, это всё слишком запутанно. К тому же, я уже давно не бывал в той сфере, как потерял свои способности. Хотя твой рассказ звучит… может, не вполне правдиво, зато убедительно. Как единственно возможный вариант развития событий. Ты молодец по тому, что хотя бы догадался, — Константин улыбнулся и легко потрепал его по голове, оборачиваясь в сторону лестничного пролёта. — Давай мы досмотрим это место, вернёмся домой и вместе обдумаем, что это ещё может быть за хреновина. Договорились? — Джон ступил на первую ступеньку, одновременно полуобернувшись на парня; тот кивнул, и он продолжил путь.

— Спасибо тебе… — раздалось глухое и тихое позади него.

— Господи, да за что же?

— За веру в меня… впрочем, я так и знал, — Джона капельку смутили эти слова, и он ничего не ответил, угрюмо продолжив путь. Но тот факт, что на душе потеплело, нельзя было отрицать, это точно… А Креймер наверняка глупо улыбнулся, пока напарник не видел; что-то подсказывало это Константину. Он лишь хмыкнул своим мыслям и осветил путь: лестница оказалась ещё более развороченной, чем прежняя, но идти можно было — значит, жалобы излишни. Они аккуратно двинулись, стараясь держаться вместе и идти ближе к стене, как сказал Чес. Пару раз что-то обваливалось под их ногами, но в основном они прошли без происшествий; только у Джона как-то слишком ожидаемо спёрло дыхание — он долго корил себя за это после.

Наконец они вышли на второй этаж: то было огромное, местами отделённое перегородками помещение, не такое разваленное, как первый этаж, но жутко заброшенное. Повсюду валялись опрокинутые столы, принтеры, ещё какие-то вывороченные приборы; можно было даже различить горшки с давно высохшими и превратившимися в труху цветами и рассыпанной вокруг землёй; нередки были шкафы с оторванными дверцами и зияющие дыры на первый этаж; ветер жутко гудел под потолком, врываясь в выбитые оконные рамы. Здесь, судя по всему, были офисы; оставшиеся в живых покосившиеся перегородки образовывали от входа длинный коридор вплоть до следующего лестничного пролёта и лифта; они виднелись тёмной дырой впереди.